Мой римский цезарь

Выдержав его долгий взгляд, я швырнула конверт ему на стол.

– Заберите свои деньги, мистер Асаад, и скажите спасибо, что я не стану рассказывать Ноэлю о столь низком поступке его брата. Я не собиралась приезжать на эту свадьбу. Вы мне тоже не понравились с самого начала. Но Ноэль и Уильям уговорили меня поехать, сказав, что это Ваше личное приглашение. И я не жалею об этом. Да, не скрою, что мне симпатичен Ваш брат. Он добрый, веселый и обаятельный, в отличие от Вас. А еще он смелый и сильный. Он вступился за меня на улице, когда ко мне приставали хулиганы. Поэтому я у него в долгу и не стану его расстраивать своим отъездом в угоду Вам. Тем более, как я понимаю, это он настоял на нашем с Уильямом приглашении.

Во время этой тирады Ахмад встал из-за стола и стал приближаться ко мне. Я инстинктивно стала отступать к двери.

– И как же Вы собираетесь отдавать долг?

– Какой долг…? – у меня пересохло во рту от его приближения.

– Долг моему брату за свое чудесное спасение, – с усмешкой сказал Ахмад.

– Не так, как Вы подумали, – парировала я, собирая в кулак свою волю, чтобы опять не поддаться его магнетизму. Моя спина уперлась в дверь, дальше отступать было некуда. Нужно было срочно бежать отсюда.

Словно прочитав мои мысли, Ахмад уперся руками о дверь с двух сторон от моей головы.

– Если Вы не собираетесь рассказывать Ноэлю о моем, как Вы говорите, низком поступке, тогда может расскажем ему, как Вы готовы раздвинуть ноги перед любым мужчиной, который до Вас дотронется.

– Это не так… – прошептала я, облизывая пересохшие губы.

– Не так? – повторил он, склоняясь ко мне.

– Вы не… – на выдохе произнесла я, но договорить мне он не дал, впиваясь в мои губы грубым поцелуем. Он не был нежен и ласков. Он терзал мою плоть, намеренно причиняя боль. Но оттолкнуть его у меня не было сил. Постепенно Ахмад стал нежнее теребить мои губы. Его язык ласково прошелся по внутренней поверхности верхней губы. Он втянул мою нижнюю губу, слегка покусывая ее зубами. По моему телу прошла дрожь. Мне захотелось всецело отдаться этому поцелую. И плевать, что он обо мне подумает. Я притянула его голову к себе обеими руками и вернула ему поцелуй. Почувствовав отклик моего тела, Ахмад прижал свои бедра к низу моего живота, закидывая мою ногу себе на бедро. Вторую руку он запустил в низкий вырез пляжного платья и сильно сжал мою грудь. С моих губ сорвался стон. Он спустил лиф купальника и втянул сосок в рот, лаская его языком и нежно покусывая. Жар из низа живота распространился по всему телу. Я сгорала от желания. Он потянул мои волосы вниз и стал целовать шею снизу вверх, дойдя до мочки уха, обведя языком ушную раковину, и снова возвращаясь к губам. Своими бедрами я чувствовала его желание. Внезапно он резко развернул меня лицом к двери и задрал мое платье на талию. Он продолжал целовать мою шею, одной рукой сминая грудь, потирая большим и указательным пальцем сосок, второй рукой проник в бикини и, найдя пульсирующий бугорок, стал круговыми движениями разжигать мое желание еще больше. Я плавилась в его руках, стекая на его пальцы и не имея возможности противостоять этому пожирающему меня адскому огню. Его пальцы проникали в мое влажное лоно и, сделав несколько толчков внутри меня, возвращались к клитору, размазывая по нему мою влагу. По телу прошла судорога. Захотелось кричать. Но я могла только широко открыть рот в немом возгласе, прижавшись щекой к двери. Пальцы Ахмада не останавливались. Он кусал меня за шею, полностью высвободив грудь из купальника и играя то с одним, то с другим соском. По телу прошла еще одна судорога. Я почувствовала волны наслаждения, срывающие меня в пропасть. Ахмад снова резко и неожиданно развернул меня к себе, ни на секунду не останавливая движение пальцев внизу живота, и поглотил сорвавшийся с моих губ крик. Мое тело продолжало содрогаться в экстазе. Ахмад проникал пальцами в мое лоно, надавливая и скользя внутри меня, продлевая оргазм.

Я стояла с закрытыми глазами, тяжело дыша. Ахмад немного отстранился от меня, одернул платье и, подняв мой подбородок рукой, произнес:

– Напомни, что мы хотели рассказать моему брату?

Не открывая глаз, я нащупала ручку двери и выскочила в коридор. Вслед я слышала раскатистый смех Ахмада.

Боже! Как это могло произойти со мной!? Я понимала, что проиграла. Я не могла противостоять ему. Мы были в разных весовых категориях. Сколько женщин у него было? Как умело он обращался с моим телом. У меня же кроме поцелуев и обниманий дальше не заходило. Просто все годы в институте было не до этого. Я все время посвящала учебе, ставя перед собой амбициозные планы. Свободное время проводила в библиотеке или за чтением профессиональной литературы. Да и парни, окружавшие меня, не вызывали никакого интереса. Это были либо мажоры, которые без денег родителей, ничего из себя не представляли, либо парни, после двухминутного разговора с которыми они сами исчезали с горизонта, понимая, что я им не по зубам.

До сегодняшнего дня я не испытывала ничего похожего. От одного присутствия Ахмада рядом мой пульс учащался, а в животе начинали порхать бабочки.

Войдя в свою комнату, я начала собирать вещи. Упаковав чемодан, я решила проверить, когда следующий рейс до Лондона.

В дверь постучали.

– Марьяна, это я, – раздался за дверью голос Ноэля.

Я подошла к двери и открыла ее.

– Все хорошо? Что случилось? Я видел, как ты выбежала из кабинета Ахмада. Он сказал, что ты уезжаешь.

– Вот как! Значит уезжаю? – меня раздражало, что он наперед знал, как я поступлю. Неужели я такая предсказуемая?

– А разве нет? – Ноэль перевел взгляд с меня на чемодан. Он был чем-то обеспокоен. – Расскажи мне, что произошло.

– Ведь это не он нас пригласил. Это сделал ты. Он дал мне понять, что не хочет, чтобы я здесь была. Вот и все.

– Да, ты права, это я пригласил вас. Я хотел, чтобы ты приехала, и прошу тебя остаться. Не уезжай, пожалуйста. Помнишь, ты моя должница – он улыбнулся. – Останься, пожалуйста, хотя бы на завтрашний прием. Я знаю, что Ахмад бывает груб. Но при гостях он будет себя вести должным образом. Я тебе потом все объясню. Ммм?

Он смотрел на меня, как ребенок, выпрашивающий мороженое.

Я обречённо кивнула.

– И сегодня я не буду присутствовать на ужине, – добавила я свое условие.

– Договорились, – произнес Ноэль, обнял меня и, поцеловав в щеку, поторопился уйти. – Я скажу, чтобы тебе принесли ужин в комнату, так как ты перегрелась на солнце и хочешь отдохнуть.

Зачем я это делаю? Ну почему просто не уехать? Я стала снова распаковывать вещи.

Приняв ванну и поужинав в комнате, я решила пораньше лечь спать и разобраться, как правильно поступить, уже завтра.

***

Я стоял у себя в спальне, глядя на заходящее солнце. Мне передали, что Марьяна так и не уехала, хотя, после того, как она выбежала из кабинета, я распорядился водителю отвезти ее в аэропорт.

Упертая девчонка. Глупая маленькая упертая девчонка. После произошедшего в кабинете, я уже не мог выкинуть ее из головы. Я вожделел ее. Ее отзывчивость на мои ласки, эта не поддельная страсть и какая-то невинная чувственность заставляли кровь быстрее бежать по венам. Теперь я не мог позволить, чтобы она стала женщиной моего брата. Она должна принадлежать мне. Я хочу слышать ее крики, когда она будет метаться подо мной в оргазме, хочу слышать мое имя из ее уст, когда она кончает.

На ужине ее не было. Я стал нервничать. Настроение испортилось. Мне было не интересно поддерживать светские разговоры за столом, где собрались родственники и друзья. И еще меня раздражали странные взгляды Ноэля, которые я ловил на себе. Что брат от меня хочет? Надо будет поговорить с ним. Но не сейчас. Быстро поужинав, я ушел к себе в кабинет, сославшись на дела. Но ни о каких делах я думать уже не мог. Я позвал к себе управляющего, который сообщил, что Марьяна ужинала у себя в комнате. Значит, решила меня избегать. Ничего не получится. В своем доме я могу легко ее достать. Хоть сейчас отправиться к ней в спальню и повторить с ней все то, что делал днем и, наконец, получить от нее желаемое. Я знал, что она не сможет устоять, она меня хотела. Но не сегодня. У нее был длинный день. Она устала. Пусть сегодня отдыхает. Завтра. Я возьму ее завтра. И буду делать с ней все, что захочу. С ней я хотел дать волю самым смелым моим желаниям. А сейчас нужно пойти отдохнуть и набраться сил.