Ходящий по улицам

— Больно! — запротестовала Дарья, убирая мужские руки прочь. — Решил все волосы мне выдрать?!

Стоя в сторонке и посмеиваясь над неуклюжими ухаживаниями, Рыжий внимательно осматривал костюм Славы. С виду — обычный, но “жаберная” система сгибов на коленях, локтях и подмышках вызывала неподдельный интерес. Он долго силился, и вот решился.

Выслушивая необоснованные претензии Даши, Слава почувствовал прикосновение к своей руке.

— Эй? Ты чего? — отдёрнув руку, возмущённо спросил Слава.

— Где ты его взял? — вновь протянув руку, Рыжий провёл пальцами по стежку, оставленному, судя по всему, после какого-то шеврона, висевшего на плече.

Не задумываясь, Слава ответил:

— Нашёл.

Рыжий не поверил, но попытался изобразить на лице маску согласия. Еще раз, осмотрев костюм, он протянул:

— Говоришь: нашёл… Покажешь на карте — где именно?

— Там больше нет, — отрезал Слава.

— Жалко. Нет, не то чтобы я хотел себе такой же, но при моих финансовых возможностях — у меня всегда было всё самое лучшее. Но ни в одном магазине, ни на одном острове, я похожих костюмов не встречал.

— Возможно, он и не так хорош, как ты думаешь.

— А я думаю — ты лукавишь. Для чего сделаны эти накладки? Для лучшей обтекаемости?

Глаза Рыжего блестели от любопытства, но никакой агрессии в них не читалось. Он спокойно рассматривал костюм, изредка акцентируя своё внимание на деталях. Возникшее желание вытащить нож Слава быстро унял. Выпрямив ногу, на которой висят ножны, он продолжил проверять снаряжение девушки, оставив Рыжего без ответов.

Спустя минуту Слава сказал:

— Мы готовы.

— Хорошо, — подойдя к лестнице, Рыжий поманил к себе ребят. — План такой: ныряете в дырку, и, медленно, чтобы кровь не закипела, всплываете. Я закрою шлюз, отвяжу трос и последую за вами. Ясно?

— Ясно! — ответ эхом скользнул по стенам.

Самолёт снова затрясло.

— Без паники! — прислонившись к стене, успокоил Рыжий. — Сейчас пройдёт, — и у нас будет минут пять.

Все надели маски.

Взяв в рот загубник, Даша сделала пробный вдох. Всё работало. Затем кивнула головой, дав понять, что всё хорошо.

— Не страшно? — спросил у неё Слава.

Девушка отрицательно покрутила головой.

— Хорошо. Я пойду первым, — уверенно сказал Слава, даруя всем присутствующим частичку своей смелости.

Когда самолёт успокоился, Рыжий скомандовал:

— Пошли!

Сделав три глубоких вдоха, Слава спустился по лестнице под воду, превратившись в кривое чёрное пятно. Следом спустилась Даша.

Оставшись наедине, Рыжий тоскливо осмотрелся. Словно в последний раз, он потрогал холодный поручень лестницы, притронулся к стене, посмотрел на пол. Грудную клетку сдавило, но не из-за перепада давления, а из-за страха. Страха смерти и одиночества. Только сейчас он начал осознавать, что остался один. Теперь он — никому не нужный человечек. Теперь он один будет жить, один будет спать. Добывать еду, решать проблемы и выживать, тоже один. Впереди рисовалась перспектива неопределённости, и уже приглашение — жить в башнях — ему не казалось столь оскорбительным. Но, представив, как он разделяет тёмный угол с грязным мужланом, штаны которого пропитаны мочой, а изо рта воняет гнилью, Рыжий ощутил волну отвращения, пробежавшей судорогой по всему телу.

— Нет! — сорвалось с его губ. — Я справлюсь!

Попрощавшись с “домом”, хотя ранее он никогда этого не делал, Рыжий гордо спустился по лестнице, ни на секунду не переставая ощущать во рту кислый привкус тоски.

Высвобождая мириады мелких пузырей, Даша подплыла к Славе. Застыв на месте, он внимательно окидывал взглядом пятиэтажку, ставшую постаментом для самолёта. Пустые окна. Водоросли, тянущиеся в квартиры, подобно костлявым пальцам мертвеца. Ржавые корпуса кондиционеров. Рыбы. Грязь. Песок перед глазами, взъерошенный течением.

Хотелось выпить. Сменить заезженную пластинку. Прикрыв веки, Слава смотрел на мир сквозь влажный фильтр, превращающий предметы в плывущую перед глазами пыль. Для него это был обычный, скучный, надоедливый пейзаж, преследующий его каждый день.

Но не для Даши.

Забыв про всё на свете, девушка с удивлением озиралась по сторонам. Показывала Славе пальцем на то, что он видел сотни раз. А когда она увидела покорёженный самолёт, стальные крылья, валяющиеся под ногами, её загубник чуть не вылетел изо рта, так сильно ей захотелось охнуть. Внутри проснулся дух исследователя, указывающий невидимой рукой на дом. Манящий в каждую квартиру, в каждую комнату, и в каждый шкаф. Ох, сколько всего теперь она могла найти, имея маску, баллон и ласты. Возможности опьянили её разум. Она уже решилась подплыть к дому, заплыть в ближайшую квартиру, как вдруг, мужская рука легла ей на плечо.

Сквозь частично запотевшее стекло, Даша увидела пристальный взгляд Славы. Он вскинул голову и пальцем указал наверх. Затем протянул ей руку.

Держась за руки, они начали медленно всплывать. Под ногами мелькнул силуэт Рыжего, двигающегося в сторону дома. Он подплыл к ржавому пруту, торчавший кривой палкой из поломанной бетонной плиты, отвязал верёвку, и тоже начал всплывать, но чуть быстрее. За пару метров до поверхности они поравнялись. Вместе ощутили на своей коже прохладный ветерок и тёплые лучи солнца. В стороне их терпеливо дожидалась надувная лодка и зелёный каяк, с надписью: “Ирина”.

Выплюнув загубник, Даша прокричала:

— Хочу еще! — подплыв к Славе, она заглянула ему в глаза, — Надо еще нырнуть! Мы теперь сможем всё обследовать! Я могу… Я могу… — она оглядывалась по сторонам пытаясь найти визуальную подсказку, но вокруг была одна вода. Поток мыслей путал речь, а ей так многое хотелось описать, рассказать и показать.

Чувство эйфории прервал грубый мужской голос.

— Не обольщайся, — прокряхтел Рыжий, забираясь в лодку, — воздуха хватит минут на десять. Чтобы получить истинное удовольствие от погружения, нужен баллон побольше, а лучше пару.

Стягивая с себя жилетку, Рыжий продолжил:

— Снимай свой баллон и закидывай в лодку. Сидеть с ним будет неудобно.

Слава помог Даше снять жилетку, а Рыжий, в свою очередь, помог затащить баллон и канистру на борт.

Уверовав и обуздав всю силу, которую человек обретал, натягивая ласты, Даша с лёгкостью забралась в каяк. Усиленно работая ногами, она смогла выскочить из воды по пояс и лечь грудью на каяк, затем перекинуть ногу и усесться, как в седло.

Увиденное поразило Славу. Он скривил губы и повторил всё точь-в-точь.

— Ты быстро учишься, — гордо произнёс Слава, снимая весло с крепежа.

Натянув уголки губ, Даша резко к нему повернулась; своё весло она сняла раньше.

— У меня хороший учитель.

— Разве? Я еще тебя ничему не учил.

— А я разве о тебе говорю?

Лицо Славы окаменело. Прищурившись, он хотел ответить ей как-то дерзко, необычно, но передумал.

— Ладно, — кинул он, слегка улыбнувшись, и посмотрел на Рыжего, — куда плыть, капитан?

Смотав веревку, Рыжий убрал её под брезент, достал компас, находившийся внутри стеклянного шара, определил направление и, молча, указал пальцем на восток.

— Надеюсь, — нарушил он молчание, — сил хватит, а то руки уже гудят.

Вставив вёсла в уключину, Рыжий подгрёб к ребятам и скомандовал: — Вперед!

Солнце, похожее на раскалённую докрасна монету, невидимой рукой вплавило в горизонт, углубив на пару миллиметров. Высвобождая багровые клубы пара, вскипевшая вода раскинулась пологими волнами, успевшими нагнать трёх путников. Пенясь, вода разбивалась о корму плавательных средств, по-дружески подгоняя их вперёд. Лёгкий стылый ветерок дул в спину. Шумели вёсла. С бортов капала вода. Для полной картины спокойствия и идиллии не хватало трелей птиц, покинувших этот город навсегда.

За бестолковой болтовнёй время пролетело незаметно. Рыжий рассказал ребятам, как сумел разбогатеть во время кризисов, охватывавших страну с подозрительной периодичностью.

— Каждый кризис — это возможность, — сказал он, — Паника, возникшая в толпе, — пылесос, выкачивающий деньги. Народ боится, но это ему и свойственно. Конечно, когда твои светлые мечты о будущем в одну секунду оборачиваются серой надеждой хоть на какой-то завтрашний день, как тут не испугаться. Все сразу бегут продавать всё, что можно продать, рассчитывая у себя в голове создать иллюзию обеспеченности. Кому-то помогает, кому-то нет, а кто-то, ну допустим — я - покупает. Беру пачку “кэша” и захожу на рынок, а следом за мной прут голодные собаки, остатки подбирают. Толпа думает, что обладает ценными вещами. Отчасти это правда, но с поправкой — ценными они станут там, в будущем, когда пройдёт кризис. А сейчас — это обычные вещи, которые я выкупаю по выгодной для меня цене.