Ходящий по улицам

Выдвинув ящик из стола, Рыжий достал сложенный пополам лист бумаги. Это оказался план с подробным описанием и изображением всех построек и коммуникаций. Разложив план на столе, Рыжий положил палец на листок и начал вести им, изображая полусферу, накрывающую дома.

— Это стеклянный купол. Внутри пять квадратных шестиэтажных домов. По десять квартир на каждом этаже. Комплекс рассчитан на постоянное проживание около тысячи человек. Тысячи образованных, умных, культурных, богатых, думающих только о прогрессивном будущем, человек! Анклав, работающий только на зарубежные стабильные фирмы, способные дать гарантию постоянства. Никакой деревенщины, никаких мигрантов, и никаких ипотечников, думающих о том, как бы сдать квартиру!

— У тебя странные взгляды на общество, — подметила Даша.

— Нет, они не странные, а нормальные. То, что ты хочешь назвать обществом — называется толпой. Эта толпа создана для поддержания приличного общества, которое состоит из таких людей как я. Толпу загоняют в картонные квартирки, которые строю я, обеспечивают работой, которую предоставляют мои партнёры. Мы дарим иллюзию жизни, хотя это банальное существование. И самое главное — толпу загоняют в долги! Долги — железная цепь, держащая тебя за шею, не дающая расправить крылья и упорхнуть прочь.

Даша нахмурилась, а Слава спокойно слушал с улыбкой на устах.

— К счастью для меня, — продолжил Рыжий, — крепостное право никто не отменял. Поменялись условия, поменялся быт, и может показаться что люди обрели свободу, но это не так. Толпа так и продолжает отмывать грязь с дорогой обуви общества, получая за это ломоть хлеба.

— Ха, — засмеялась Даша, — а “волна” смешала тебя с такими как я! А он так вообще, чуть тебя не убил! И стоял ты на коленях возле меня, прося воду…

— Крестьяне всегда бунтуют, и вы не исключение!

Даша поперхнулась. Жёванный кусочек ананаса упал на пол.

Почесав подбородок, Слава спросил:

— Думаешь, твой город уцелел?

— Уверен! Мы строили его под Москва-рекой, с запасом прочности рассчитанным на высоту воды в километр. Мощные десять гидротурбин обеспечивают город бесперебойным электричеством. Имеются современные установки для получения кислорода, целые помещения с резервуарами, заполненными перекисью калия, необходимого для преобразования углекислого газа в кислород. Парки, сады, больница, торговый центр. Когда тут, на поверхности, мы — прошлое, то там, внизу уже наступило будущее!

— И как ты планируешь туда попасть? — Слава не скрывал интерес.

— Пока не знаю. Единственный вход — через парк. Там что-то наподобие гермодвери, открывающейся при поднесении специально ключа. Нос самолёта — и есть ключ. Осталось только освободить самолёт, взлететь, и доплыть вот сюда, — он ткнул пальцем в маленький кружок на карте, — откроется шлюзовая двери, ведущие в лифт. А дальше — спокойная, сытая, чистая жизнь на глубине порядка двухсот метров, точно не помню.

— А просто забрать ключ из самолёта нельзя?

— К сожалению, нет! Он интегрирован с блоком управления. Можно попробовать отпилить кабину, протащить её по дну, и дай бог — сработает.

— Это утопия! — заявила Даша. — Безумие!

— Безумие? Да! А что сейчас можно считать нормальным? Ваши поиски бензина, проживание в небоскрёбах в ожидании удара “волны”, голод, смерть? Думайте что хотите, но я пойду до конца, и обязательно попаду в свой город!

Самолёт затрясло, как машину, несущуюся по кирпичной дороге. Лачуга наполнилась светом. Вилка, с нанизанным кусочком ананаса, заходила ходуном возле Дашиных губ. Облокотившись о дверной косяк, Слава кинул взгляд на карту, прищурился, и спросил:

— Куда дальше плывём?

— Сюда, — ответил Рыжий, пальцем накрыв на карте район “Зюзино”. — Здесь недалеко, минут тридцать-сорок, в зависимости от ветра.

— И как мы поймём, что приплыли по адресу?

— О, мимо точно не проплывём. Дно, окрашенное розовым флуоресцентным светом и обилие пузырей на поверхности, укажут нам точный адрес.

Глава 16

Примеряя плавательные маски, Даша, в шутку, свела глаза к носу и повернулась к Славе.

— Смешно, — холодно отмахнулся он. — Когда твоё тело свернёт узлом из-за нехватки кислорода, именно такие глаза и будут.

Нахмурившись, она отвернулась к шкафчику. Ковыряясь в куче разноцветных ласт, разбросанных по полу, она произнесла:

— Ты скучный…

— А каким мне еще быть? — вспылил он. — Я устал! Хочу спать, есть, пить!

Говоря это, Слава всё никак не мог выбрать — взять маску в чёрной оправе или голубой. Предпочтение он отдал всё же чёрной, в цвет своего костюма. А когда примерил её — окончательно убедился в правильности своего выбора.

Увидев, что Даша подбирает себе ласты, он невольно глянул на её ботинки. Армейские, тяжёлые. Толку от них никакого. Их смело можно надеть на бедолагу, докучающего бесполезными разговорами, затем выкинуть того из лодки и, с наслаждением, наблюдать, как бетонные ботинки утягивают его на дно. Махнув рукой, Слава подозвал к себе Рыжего.

— Найдём для девушки хрустальные туфельки?

— Надо глянуть, вроде что-то есть, — и ушёл в жилую часть самолёта.

Спустя минуту он вернулся, держа в руках розовые кроссовки и пару неопреновых носков.

— Держи, — сказал Рыжий, протягивая вещи Даше, — надеюсь подойдут. Это специальные кроссовки для ношения во-о-он тех ласт, — глазами он стрельнул в пару длинных трёхпалых розовых ласт, прячущихся в глубине шкафа. — А эти носочки сохранят твои ножки в тепле и сухости.

— Ой, как мило! — улыбаясь, Даша приняла подарок, скинула тяжёлые ботинки и облачилась в новую обувь. — В самый раз!

— Замечательно, — буркнул Слава, — маску выбрала?

Снова сведя глаза к носу, Даша ответила как робот.

— Выбрала…

Увидев напряжение, волной захлестнувшее Славу, Рыжий хитро ему подмигнул. Слава прищурился, изобразив недоумение. Кивая головой и дергая глазами, словно охваченный нервным припадком, бородатый указывал куда-то вниз. Слава послушно опустил глаза, до конца не понимая, что происходит. Из-за спины “дёрганого” выглянула бутылка вискаря, прячущаяся всё это время в левой руке. Сглотнув слюну, Славины глаза заблестели, а щетинистые щеки расплылись в широкой улыбке. Вернулось настроение. Даже кривляния Даши больше не вызывали у него раздражение. Наоборот.

Надев жилетку с баллоном, Рыжий спрятал бутылку в подсумок, висевший сбоку. Взял маску с ластами. Проходя мимо, шепнул Славе на ухо:

— Поплыли за закуской?

Слава хотел ему ответить, но вдруг ощутил на себя женский взгляд, искрящий подозрением.

— Давай, я тебе помогу, — не дожидаясь неудобных вопросов, Слава предложил Даше свою помощь.

Подняв с пола сиротливый баллон, он аккуратно, словно надевая пальто на девушку в дорогущем ресторане, накинул его на хрупкие женские плечи. Застегнул молнию на жилетке, проверил насколько плотно она сидит и, убедившись, что всё в порядке, подтолкнул её в сторону хвоста самолёта. Взяв с собой маску и ласты, она засеменила вслед за Рыжим.

Бородатый уже было вышел из комнаты, как вдруг замер, обернулся и через Дашу крикнул:

— Возьми канистру!

Протянув руку к ручке, Слава ощутил прилив злости. Бородатый стал вести себя нагловато. Вольничать. Ставить свои условия, находясь в невыгодном положении. Приказывать. Он явно манипулировал ими, использую доверчивость и целеустремленность Даши и вредные пристрастия Славы. Бутылка и канистра были чем-то вроде поводком для непослушных, вечно убегающих собак. Но когда мы успели надеть ошейник, спросил у себя Слава. Конечно! Когда зашли в чужой дом… Дом есть дом, и думать в нём хозяин может как угодно.

Проглотив душевные смятения, Слава взял канистру и двинулся следом.

В шлюзовой камере все подготовились к погружению. Слава еще раз, внимательно, осмотрел снаряжение Даши. Проверил молнию, подтянул рукава, расправил складки.

— Запотеет, — сказав это, он стянул с её головы маску, обмакнул в воде и попытался надеть обратно.