Ходящий по улицам

Вбежал в квартиру, где ранее оставил свои вещи, схватил маску на бегу, пронёсся молнией по коридору, влетел в большую комнату и, со всего маху, сиганул в окно. Сгруппировался. Руки вытянул вперед, сложил ладони наконечником стрелы. Вошёл красиво, аккуратно, практически без брызг.

Гребя ногами, напялил маску на лицо и вытравил всю воду. Жаль, не были надеты ласты, но были необычные перчатки, способные, конечно не полностью, но отчасти их заменить. Прозрачные перепонки между пальцев раздувались подобно парусу, каждый раз, когда он делал рывок рукой, и быстро сдувались — стоило лишь пальцы сжать в кулак. Если бы у Славы были такие же ласты — по скорости он смог бы плавать, вполне возможно, как дельфин.

“Ну, где же ты? — ругался Слава, но не понятно на кого. Конечно, он винил себя в произошедшем, но и его новая подруга дала всем прикурить. — Покажись! Пожалуйста, покажись!”

Под двадцатиметровым слоем прозрачной, как икра ахатина, воды, в паре десятков шагов от ближайшего подъезда, на детской площадке, среди ржавых кузовов машин, Слава разглядел фигуру человека. Сразу не понять — кто это, надо плыть и как можно быстрее.

Очередные десять метров остались позади. Еще рывок — она.

Даша лежала неподвижно. Не сопротивлялась, не дёргалась в агонии удушья. Распростёрлась на спине, поджав ноги. Руки за спиной. Её волосы развивались над лицом, приподнятые невидимым течением воды, а вокруг уже снуют стайки мелкой рыбы.

Подплыв, Слава схватил её за плечи и притянул к себе. Голова как на шарнирах, глаза закрыты. Ножом разрезал путы на её руках. Встряхнул — не отвечает.

“Что же делать? — лихорадочно думал он. — Думай! Думай!”

Взглянул наверх: всплывать без ласт, держа под мышкой тело человека, гребя одной рукой — самоубийство для обоих. Придётся рисковать, а как иначе! Пальцами одной руки зажал ей нос, другой сдавил щеки так, что губы вытянулись в трубочку. Снял маску и прижался к ней. Со стороны могло показаться, что они слились в страстном поцелуе, но это было не так. Слава начал вгонять в лёгкие Даши свой воздух, себе оставив только на подъём.

Закончив, прижал свою ладонь к её лицу, зажав тем самым нос и губы. Затем три раза, конечно не со всей силой, но и ничуть касаясь, ударил её в грудь.

Не помогло.

Слава разозлился. Готов был заорать и что есть силы ударить кулаком в жижу под ногами, но, в последний момент, всю свою энергию перенаправил Дарье в грудь.

“Ну! Давай! — орал он про себя. — Живи! Умоляю!”

Его молитвы были услышаны. Даша дёрнулась, пошевелилась.

Без маски перед глазами всё выглядело мутным, серым, но Слава точно разглядел, что её глаза открылись. Он попытался улыбнуться, но его лицо болезненно стянулось под пальцами женских рук. Ногти впились в щёки, в губы, чуть не выдавили глаз. Если бы он не зажал ей рот, она уже давно бы израсходовала весь воздух, пытаясь откашляться водой, попавшей в легкие во время вдоха.

Слава встряхнул Дашу, затем еще раз. Она вроде успокоилась, завертела головой, уже чуть более адекватно реагируя на происходящее. Нащупала ладонью руку Славы, и попыталась её убрать со своего лица — ненавязчиво, показывая, что всё понимает. В ответ кивнул ей головой, переместил руку на её талию и, оттолкнувшись от земли, гребя другой рукой, поплыл к поверхности. Даша, как могла, помогала.

На полпути почувствовал, как пальцы Даши впиваются, готовые порвать костюм. Ей не хватало кислорода. Она задёргала ногами, потом руками, словно её ужалила медуза, и непрерывно продолжала жалить: еще, еще, еще.

“Терпи! Терпи! Еще рывок… и еще… — у Славы кружилась голова, его опят тошнило, но он не мог себе позволить сдаться, когда между жизнью и смертью остались какие-то жалкие десять метров”.

В округе, сквозь все дома, сквозь все квартиры, пронёсся жуткий шум, чем-то похожий на звук вентиляционной шахты метрополитена всасывающей воздух. Но рядом не было метро. И поездов давно тут не видали. А если бы и ехал мимо, то пассажиры бы пришли в восторг, увидев, как два человека выныривают из воды, распахивают рты, и извергают дикий ор, глотая жадно воздух.

Стуча зубами то ли от холода, то ли от адреналина, то ли от шока, Даша медленно проговорила:

— Я нас спасла?

— Да, ты нас спасла! — ответил Слава. — Ты молодец! Ладно, поплыли быстрее к дому, тебя надо согреть.

Каяк покоился под окнами той роковой квартиры.

— Что произошло? — снова спросила Даша. — Я помню только вспышку, потом удар и ледяная темнота…

— Ну, всё так и было, — пока гребли, Слава на неё поглядывал с непривычным для себя восторгом. Он испытывал искреннюю радость, что она жива, а также ощущал вкус её губ, кислятины, и алкоголя. — Тебе нужно срочно сменить одежду. Твоя “капуста” чуть тебя не погубила.

— Это всё, что у меня есть! И кстати, где тот рыжий?

Они завертели головами, но, не увидев ничего примечательного, продолжили плыть к дому.

— Утонул?

— Да кто его знает. Может и утонул, а может, и нет. Но баллон он успел вытащить из пожара… — Слава быстро заткнулся, не желая Дашу возвращать в столь неприятные воспоминания.

— Ах да, — протянула она, — я же спалила ту ведьму. Но она первая начала! Ты представляешь, ударила меня сапогом по лицу. Как еще зубы на месте остались, — она ладонью прикоснулась к своему лицу, проверяя — всё ли на месте.

— Приплыли. Давай, хватайся за каяк.

Слава поднял глаза.

Перед ними зияло окно выгоревшей дочерна квартиры. Человеку с фантазией могло прийти на ум лёгкое сравнение — чёрная квартира Малевича. Теперь залезать туда смысла не было никакого. Там ничего нет, только прожжённый запах смерти.

Он встретился глазами с Дашей. Она смотрела на него, как на спасителя, как на героя, но он так не считал.

— Нам надо попасть в соседнюю квартиру. Разжечь огонь и высушить твои вещи.

— У тебя есть чем разжигать? Я зажигалку потеряла.

Слава сжал губы и помотал головой. Ни спичек, ни огнива у Славы не было. Да и острой нужды в них до зимы, как правило, не возникало.

Выместив всю злость ударом ладонью по воде, Слава окинул взглядом всё вокруг. В паре метров от себя заметил плавающий кусок чёрной кожи.

— Я сейчас, — интригующе сказал он Даше.

Кусок кожи оказался частью куртки, точнее — правой стороной, где уцелела после взрыва молния, карман, рукав, а также несколько женских пальцев на обуглившейся ладони. Запустив руку в карман, нашёл ту самую зажигалку, подаренную Даше Антикваром.

— У меня есть чем разжечь! — радостно воскликнул Слава.

Подплыв к Даше, он передал ей зажигалку, та улыбнулась. Запустив руки в своё посадочное место на каяке, начал там шарить, что-то искать. Достал зачитанные до дыр два журнала — для взрослых, где изображены были красивые молоденькие девушки с обнажёнными, как спелый сочный фрукт, грудями.

— Не смотри так на меня! — чуть не краснея, буркнул Слава. — Они для дела! Согреют нас.

— Надеюсь в буквальном смысле? — спросила Даша усмехнувшись.

— Сама решай…

Подплыв к соседней квартире, Слава закинул в окно журналы и попробовал руками дотянуться до подоконника — не получилось.

Кинул взгляд на Дашу и сказал:

— Придётся проплыть квартиру под водой. Без ласт я не смогу запрыгнуть на подоконник, да и ты в квартиру иным способом попасть не сможешь.

— Что это? — Даша удивлённо кинула свой взгляд в конец дома.

Слава обернулся, пригляделся. Там, где-то вдалеке — в конце дома — вода бурлила, замирала, затем опять бурлила.

— Рыжий? — спросила Даша и уточнила: — Они его так звали — рыжебородого мужчину.

— Рыжий, кто еще. Без ласт и маски далеко не уплывёт!

— Да и пусть себе плывёт, он нам зачем?

— Нет, он мне нужен! Надо торопиться… — подплыл к Даше, взял её за руку. — Запоминай: делаешь глубокий вдох, затем медленно выдыхаешь.

— Поняла!

— Так делаешь три раза. На четвёртый набираешь полную грудь воздуха, — не щёки раздуваешь, а именно грудь.

— Как на твоих журналах?