Ходящий по улицам

Сделав шаг назад, Слава вышел из коридора и вжался в стену, пропав из поля зрения. Поставил канистры на пол, взял нож, скрыв лезвие вдоль запястья. Замер.

Сердце рвалось наружу. Стуки барабанили в висках, эхом разносясь внутри маски. Еще чуть-чуть и всё стекло покроется испариной от напряжения.

Парень вышел спокойным, особо не разглядывая стоявшего перед ним “приятеля”. Всё его внимание было обращено на две ярко-красные канистры, ждущие его возле ног Славы.

— Вот это да, — протянул парень, — сколько тут, литров двадцать? Две недели можно жить спокойно, — и криво усмехнулся, словно никогда и не умел смеяться по настоящему — местный мальчик для битья.

Слава замешкался. Рука сжимала нож, но только и всего. Ударить он не решался.

— Давай тебе помогу, — нагнувшись, произнёс парень, забирая одну из канистр. Ахнул, почувствовав её вес и медленно начал выпрямляться, фыркая себе под нос и пряча за ухо чёрные локоны волос. Его глаза скользили по костюму Славы. Замерли, увидев кисти рук, перчатки. Удивлённо хмыкнув, резко выпрямился. И медленно, не веря своему разуму, спросил:

— Воздух? — его голубые глаза встретились с глазами Славы. Он прищурился. Губы застыли на полуслове, как и время. Капля пота пробежала через всё лицо, растворившись в уголке губ. Парень обо всем догадался. Можно было только представить, что сейчас твориться в его голове. Дрожащим подбородком он произнёс: — Ты не Возд… — но, договорить не смог. Лезвие армейского ножа, которое он видел не раз и которое он сам подарил своему другу, вошло снизу, в нижнюю челюсть, пробило язык, как нежное рыбье филе, и погрузилось в мозг. От удара челюсти сомкнулись, но кровь успела залить весь подбородок парню. Глаза продолжали цепляться за Славу, но, уже без какого либо смысла, злости и замешательства. Перед ними раскрыла двери пустота.

Ноги паренька подкосились, но Слава успел подхватить его за подмышки, оставив нож в голове. Без какой-либо возни и шума, медленно, таща тело на себе, скрылся с ним, уйдя под воду.

В квартире, этажом ниже, в самой тёмной комнате, в самом тёмном углу, среди обшарпанных стен и груды мусора, Слава отпустил паренька в его последний путь. Обыскивать тело не стал: забрал только нож. Уже свой, собственный нож.

Слава вовремя вернулся. Спрятавшись в соседней квартире, услышал возбуждённую речь. Люди между собой громко спорили, делали сложный выбор. И, видимо, выбор сделали, но с этим кто-то был не согласен. И именно тот самый кто-то, медленно, хлюпая обовью, двинулся к Славе, к выходу на лестничный пролёт.

Хлюпанье становилось громче, ближе, но с расчётом. Человек в коридоре явно не питал иллюзий на благоприятный исход и, видимо, что-то заподозрил (глупо было надеется, что пропажу двух людей не заметят). Такого надо было решать быстро, без промедления.

Слава нервно поглядывал из-за стены на вход в соседнюю квартиру, где находилась Даша. Успел снять маску, ласты. Баллон с жилеткой пристроить по соседству. Взять в руки нож. С противоположной стороны, у стены, стояли две канистры. На них и был расчёт. Фонарь, что был у паренька в руках, Слава разместил в углу, направив свет на вход в квартиру.

Задумавшись, Слава поймал себя на мысли, что сейчас выступает в роли “рыбака” — хитрого убийцы, ловящего на наживку. Чем сейчас он отличался от него? Идеей? Да, может. Но с другой стороны, почему бы подонков не ловить в их собственные сети? Опасно — можно втянуться и потерять ту грань между злодеем и героем. Но кем он был сейчас?

Наконечник гарпуна, показавшийся из прохода, прервал глубокие раздумья.

Слава пригнулся, рассчитывая полностью скрыться в тени. Наружу вышел мужчина: высокий, щуплый, с длинными закрученными усами.

— Эй, парни! Вы где?! Что за бляха шутки у вас такие! Нахер вы там фонарь поставили, не видно ж нихера! — он выставил ладонь перед лицом, закрыв глаза от яркого света фонаря. — Ау!!! — эхом пронеслось по коридорам.

Прищурившись, он всё осмотрел, заметил красные канистры, но не заметил Славу, вставшего во весь рост и практически подкравшегося к его спине вплотную. Мужчина замер. И вдруг резко развернулся, ударив ружьём Славу в бок. Усатый вовремя заметил тень человека, выросшую из ниоткуда на стене, и быстро среагировал.

Левой рукой Слава схватился за ружьё, а правой быстро ударил мужчину в грудь. Нож чиркнул по рёбрам, но в сердце не попал.

То ли шок, то ли адреналин, но дырка в груди на него никак не повлияла. Молча, не произнеся ни звука, усатый выпустил ружьё и, что есть сил, ударил Славу в грудь двумя руками, оттолкнув того на метр. Нырнул обратно в коридор и побежал обратно в комнату, к своим друзьям.

Перехватив ружьё двумя руками, Слава быстро прицелился и выстрелил.

Мужчина не дошёл до комнаты всего пару шагов. Острая боль пронзила его спину, грудь. Дыхание перехватило, а потом и вовсе сбилось. Каждый вдох — боль. Каждый выдох — боль. Навалилась усталость. Ноги затряслись. Он не думал сейчас о случившемся, он просто хотел попасть в комнату, присесть на стул. Передохнуть часок-другой.

Картинка поплыла перед глазами, затылок ощущал тяжёлый взгляд. Мужчине стало страшно. Хотел позвать на помощь, но выдавить сумел лишь:

— Ребята…

— Ну что там? — спросил мужской взволнованный голос. — Где твоё ружьё?

Спрятавшись за усатым, Слава внимательно разглядывал подонков, стоявших возле Даши: не вооружены, напуганы, повергнуты в смятение. Скорее всего, уже не представляли никакой опасности: могли лишь глупость отмочить какую-нибудь, тем самым навредив несчастной на полу. Риск минимален.

— Иди, — прошептал Слава на ухо мужчине, почувствовав его агонию предсмертного бессилия. Тот двинулся вперед, на центр комнаты, где его ждал стул.

Когда он сел, Слава шагнул в комнату, и сразу убедился в том, что был прав! Глупость не заставила себя долго ждать.

Комната наполнилась пронзительным женским криком, распугав вокруг всю рыбу. Женщина, с пучком волос на голове, в красивой куртке и дорогом гидрокостюме, схватила канистру с пола, встала над Дашей, открутила крышку и занесла её над головой.

— Ты не получишь ничего, тварь! — процедила она сквозь зубы, и, уже сойдя на истеричный крик, добавила: — Что ты сделал с Воздухом? Почему у тебя его нож?!

Правда её явно не обрадует. Нужно тянуть время, попробовать сгладить углы у сломанного стола. Нужен диалог.

— Я заберу девушку, и мы уйдём, — спокойно, не двигаясь, и без резких движений, произнёс Слава. Медленно поднял руку с ножом и лезвием указал на Дашу, в другой руке сжимал ружьё, незаряженное. — Я обещаю: в этой комнате никто не пострадает.

— Не пострадает? — с сарказмом выкрикнула женщина, — Не пострадает?! Я так не думаю! — и начала щедро выплёскивать на себя содержимое канистры, обильно заливая девушку у ног.

Послышался запах бензина.

Стоявший рядом с ней рыжебородый мужчина отпрянул и удивлённо произнёс:

— Ты что, рехнулась?

По лицу женщины стекали капли бензина и улетали на пол, но, приглядевшись, Слава понял — это были слёзы. Сжав зубы, она произнесла:

— Еще раз спрашиваю: где Воздух?

“Везде!” — хотел ответить Слава, но промолчал. Ответил по-другому: — Он там, в комнате.

— В какой?

— В ванной комнате. Под водой.

— Он жив? Отвечай!

— Я не знаю, я не врач. Но боюсь, что человек без кислорода минут двадцать не протянет.

Женщина протянула руку, в ладони которой сверкнула зажигалка Антиквара. Пальцем откину крышку и прикоснулась к колёсику, приготовившись в любой момент им чиркнуть.

“Вот зараза! — скрипнул голос у Славы в голове. — Хороший подарочек: дорогой, ценный, может даже жизнь спасти!”

— Послушайте, — произнёс Слава, положив ружьё у ног, и вложив нож в ножны, — из этой комнаты живыми все не выйдут, если продолжим усугублять ситуацию.

Вытянул перед собой руки, показывая, что он безопасен и не собирается никому причинять вреда. Медленно продолжил:

— Что сделано, то сделано. Мы не первые начали, но я могу закончить. Я — свободный охотник, но не охочусь на людей, как вы. Моя добыча — остатки прошлой жизни. И даже эти крошки, я не вырываю из мёртвых рук.