Игры Сердец

— Я не понял, — в голосе Мистика послышалось чеканное ожесточение, наравне с клокотанием надвигающейся бури. — Это что за арифметика?

— Не переживайте, господин. Весь товар будет на месте. Я не знаю, почему малана нагрузили целых шесть животных. Возможно для отвода глаз. Ведь они снарядили обоз гораздо раньше, чем планировалось. Я не приближался, как Вы и велели. Но если прикажете…

— No way! — английское словцо вырвалось раньше, чем он себя проконтролировал. — Не стоит привлекать лишнее внимание. Эти обдолбанные горцы всегда были несколько странными. Но мне важен результат. Если все статуэтки прибудут в Шат…

— Они прибудут.

— В таком случае, мне всё равно, сколько ослов их везёт. Оставшиеся маланцы могут шляться по горам, сколько их душа пожелает.

Помощник незаметно выдохнул.

— Скорее всего, они направятся в долину Па́рбати, — счёл своим долгом пояснить он, дабы до конца доложить ситуацию. — Там полно мелких деревень и в них часто проводятся праздники, посвящённые местным Богам. Считается традицией и хорошим тоном, когда одно такое божество «ходит» в гости к другому. На плечах жителей, разумеется.

Мистик брезгливо поморщился.

— Уволь меня от этих подробностей.

Его совсем не интересовали индийские традиции, хотя бизнес, доставшийся ему от отца, был связан именно с Индией и продолжался уже много лет. Переведя взгляд на свои руки, Мистик любовно погладил массивный золотой перстень, украшающий безымянный палец. Это была печатка с плоским, тёмно-фиолетовым камнем-площадкой в центре. Ободок вокруг пальца не был классически гладким, как у обычного кольца, а был выполнен в виде ажурных завитушек, тем не менее, выглядящим очень по-мужски. Мужчина знал, что его перстень не стоит миллионы — обычное жёлтое золото, а посередине далеко не бриллиант — но перстень был дорог ему и он не продал бы его за все сокровища мира. Длинные пальцы теневого наркобарона ещё раз погладили тёмный камень. Шпинели белесоватого и лилового цвета чередовались на нём друг с другом, плавно изгибались на матовых гранях, придавая камню мистическую расцветку. Это была очень редкая разновидность нефрита, минерал под названием "франколит". В узком кругу знатоков он очень ценился, ведь планета Земля всегда была не слишком щедра на самоцветы с лиловым или фиалковым оттенком, а он, Мистик, любил всё редкое. Ещё он знал, что камни с лиловыми тонами повышают интеллектуальные способности, усиливают логическое мышление и развивают у человека способности стратега. Ну, а перстни-печатки и вовсе берут своё начало в древнем Риме. Носить их могли только мужчины благородного происхождения — эквиты — и одевать такие кольца было принято исключительно на мизинец левой руки…

Мистик переодел печатку на мизинец и покрутил её там. Он не эквит. Даже одень он кольцо соответствующим образом — никто не поймёт намёка. Многие соблазнительные ценности древнего мира давно утратили свою силу в наше время и сейчас все особенные перстни, правом носить которые обладал не каждый, рассматривались обывателями как ничего не значащее украшение. Так что с этой точки зрения у него просто статусная вещь. Презентабельность. Демонстрация благосостояния. Кольцо делового мужчины. Вздохнув, Мистик вернул перстень на безымянный палец и очутился в реалии.

— Я их хорошо запугал… — прошептал он, думая, что говорит про себя, но, оказывается, произнёс это вслух.

Помощник немедленно отозвался, едва не кланяясь телефонной трубке.

— Да, господин. — Он прекрасно знал, что босс не может его сейчас видеть, однако спина сама собой гнулась от подобострастия. — Теперь даже один вид белого человека с перстнем на пальце приводит их в трепет.

Приятно вспомнить. Мистик ухмыльнулся, вспомнив свой первый визит в деревню малана несколько лет назад. Слова помощника бальзамом легли на раненое мыслями об эквитах сердце. Он любил лесть. Но умел отличать грань тонкой лести от обычного подхалимства.

— По мне хоть бы они все там передохли от страха, — самодовольно ухмыльнулся он. — Но кто тогда будет возить статуэтки?

Мистик мгновение помолчал.

— Что со вторым караваном?

— Благополучно направляется к Пир Панджал.

— Хорошо. На сегодня всё.

Короткие гудки отбоя зазвучали в трубке, и помощник какое-то время слушал их. На всякий случай. Если честно, то он очень боялся, что новость о шести вьючных животных, вместо двух, рассердит его господина. Но не сказать он тоже не мог. Теперь, когда у босса исправилось настроение, пожалуй, на свой страх и риск следовало узнать, что на самом деле затеяли эти горцы. Если потом вдруг босс коснётся этого вопроса, а он не в курсе… Не сносить ему головы. Подумав, помощник достал телефон и набрал номер Сандры. Где там эта несносная американка? Хорошо, что сегодня господин думает только о караванах и пока не задал вопрос о завещании Арора, но скоро обязательно задаст.

— У тебя есть возможность реабилитироваться, — не терпящим возражений тоном прошипел он в трубку, имитируя — впрочем, безуспешно — голос своего господина. — Так как ты не сумела найти завещание в доме Арора, тебе придётся отправиться в Дели.

— Дели?! — возмутилась американка, ничуть не устрашившись его шипящих интонаций, чем показала, что прекрасно отличила его голос от голоса господина и понизила настроение. — Ненавижу этот дрянной город!

Она пыталась сопротивляться.

— Тебе и не надо его любить.

— Но как же Гурмит? Мне нельзя выпускать его из вида. И тот Деон Униял…

— Придумай что-нибудь. Если завещания Арора нет в доме, то наверняка есть ещё одно хорошее место, где следует поискать.

Когда трубка умолкла, Сандра в ярости заметалась по комнате. ОДНИ ПРОБЛЕМЫ ОТ ЭТОГО АРОРА!!! Она с ненавистью пнула подвернувшуюся под ноги вещь — кажется, это была ярко оранжевая диванная подушечка с крупной надписью «RELAX», любимым словечком Арора, что сейчас воспринялось как двойное издевательство — и зарычала. Даже пропавший без вести этот мужчина не даёт ей покоя! Нет бы погибнуть, как ему следовало, но нет же, в случае Рэйтана всё всегда поворачивалось не так. Невидящим взглядом осмотрев гостиничный номер, в котором она в данный момент находилась, Сандра попыталась переварить и перебрала в памяти только что случившийся разговор с помощником Мистика, пытающимся выдать себя за господина. Смешно. Она давно различала их. И давно пришла к выводу как разнится стиль присылаемых sms, и стиль общения Мистика и того непонятного мужчины, с которым она разговаривала только что.

Возражать Мистику насчёт поездки в Дели ей бы даже в голову не пришло! И, как бы она не ненавидела этот город, поехала бы немедленно, так как цепенела от одних только сухих слов в динамике смартфона — Мистик даже через бездушную технику умудрялся передавать свой холод и угрозу, а сейчас отважилась вякнуть. Значит, это стопроцентно разные люди. И тот, другой мужчина отчитывал её как маленькую!

Американка покраснела с досады и снова пнула ногой подушечку. Она находилась в такой ярости, что ей хотелось разгромить весь номер, и она с трудом приходила в себя. Просто уму непостижимо, что делать? У неё скоро свидание с Гурмитом, а тут такое! Что сказать влюблённому парню на счёт своего внезапного отъезда? Она пока не придумала. Бедняга Гурмит вполне мог увязаться за ней, а ей это было совсем не нужно. Он считал её «белой и пушистой», пребывал в полном неведении насчёт её истинного занятия в Индии, и она планировала, чтобы так продолжалось бесконечно.

Впрочем, если быть до конца откровенной, то отложить дела на потом хотелось и из-за себя. Она мечтала насладиться ещё одной ночью с темпераментным восточным кавалером Вахи, тем более, как только они вернулись в Чандигарх, мужчина невероятно активизировался. Он проявлял чудеса камасутры в постели, а ещё делал всевозможные намёки о браке. Вот тут горячий индийский парень немного робел и всё никак не решался спросить её согласия прямо, косвенными путями выпытывая её чувства, хотя она с первого мгновения поняла, что всё это значит. Она мучила, подогревала страсть Гурмита, а также ей доставляло удовольствие прикидываться наивной дурочкой, ведь мужчина млел и смотрел на неё щенячьими глазами. На все его намёки она отвечала недомолвками, хлопала длинными ресницами, ещё больше разжигая его нетерпение, и Вахи всё больше считал её скромницей… Хм-м. Что ж, пусть дальше считает. Чувствовать себя объектом такого огромного поклонения было приятно.