Страница 35 из 52
— Твое поведение привлекает внимание. — Шипела непроглядная тьма, продолжая прятать говорившего.
— К Боклеру, но не к тебе.
Эретайн выпрямился, расслабив кулаки, демонстрируя всем своим видом спокойную уверенность. В душе вампира не было вины, только горькое сожаление о ненужных жертвах, растоптанных чувствах, обретенном опыте.
— Беспорядки надо прекратить, — укоризненно прошептал Скрытый, по прежнему оставаясь под сенью свода пещеры.
— Если хочешь, я сам займусь. — Безразлично пожал плечами Детлафф.
— Кто виновен в последнем инциденте?
— Выясняю.
— Казни виновного.
— Почему ты не считаешь, что это я? — удивился черноволосый, подспудно полагая, что предводитель потребует объяснений и доказательств их правдивости.
Из мрака выступил босой, измождённый старик с ярко алыми глазами. Из одежды на нем остались лишь полуистлевшие лохмотья и крупный, круглый медальон на сухой, жилистой шее. Цепкий, раздраженный взгляд горел неприкрытой неприязнью, впиваясь в собеседника ни чуть не менее чувствительно, чем острые клыки.
— Ты не бунтарь, Детлафф Ван Дер Эретайн. Если твой гнев льется с небес кровавым дождем, значит кто-то его спровоцировал.
Ответчик склонил голову в почтении и отступил, намереваясь покинуть вождя, полагая, что разговор окончен, но Скрытый взмахнул ладонью, привлекая его внимание.
— Если ты не прекратишь беспорядки, это сделаю я. Мое время дорого, потому вы все ещё живы. Не испытывай моего терпения больше, когда свершишь суд, покинь Туссент навсегда.
— Как скажешь. — Спокойно произнес Эретайн и растворился в душном воздухе пещеры, растекаясь по влажному полу алыми хлопьями.
Дорога до дома не заняла много времени, но в душе постоянно росла непонятная, неуютная тревога. Войдя в гостиную, Детлафф сразу раздраженно скривился. Ее запах… Такой слабый, едва уловимый. Очевидно девчонка ушла задолго до его возвращения, одна, без защиты… Кулаки нервно разжались выпуская острые, кривые когти: да что за глупое создание! Когда уже привыкнет сидеть тихо, где велено и не ввязываться без него в неприятности.
Из столовой послышался голос Региса. И этот ещё. Ну зачем было отпускать ее одну? Почему так сложно заставить всех выполнять простые правила безопасности? Он не мог быть уверен ни в ком и ни в чем, а это злило. Одна мысль о возможности потери рыжеволосой красавицы мигом лишала равновесия усиливала жажду, обостряла Зов. Чёртовы розы. Кто же затеял игру в жизнь и смерть? А главное с какой целью? Чтобы убрать с дороги Филиппа? Нет… Малец слишком наглый и амбициозный для серьезного противника, но тогда зачем?
Не умел Детлафф развязывать тугих узлов интриг, не хотел участвовать в плетении сетей более сильным противникам, да и не так уж много их осталось — более сильных. Чувствуя себя загнанным в ловушку, назначение которой оставляло только теряться в догадках, Эретайн злился, серьезно, почти ощутимо.
— Друг мой, почему ты стоишь в дверях? — навстречу вышел Регис, как всегда вежливый и улыбающийся.
— Где Лея?
— Ушла навестить Ориану, — безэмоционально пожал плечами Эмиэль.
— Одна? — Эретайн уже почти рычал, ощущая, как мышцы болезненно ноют в порыве сменить облик.
— Ты излишне мнителен, дорогой мой. Мы оба прохладно относимся к упомянутой госпоже, но напасть на твою возлюбленную она определенно не способна.
— Проверю, — коротко бросил вампир и нервной походкой покинул дом.
Ещё у ворот большого особняка сладкий запах Леи стал настолько сильным, что сомнений в ее месте пребывания не оставалось. Это вселяло надежду, немного приглушая неприятный, горький привкус тревоги, и унимало беспокойство, однако на широкой, открытой террасе, где Ориана обычно принимала гостей, рыжеволосой красавицы не оказалось. Только слегка рассерженная хозяйка, старательно убеждала его в том, что девушка покинула ее незадолго до появления самого Эретайна. Учитывая свежесть и силу цветочного аромата возлюбленной, Детлаффу верилось в подобное с трудом, от чего злость и недоверие только множились в мучимой черной тоской душе. Но тут на глаза попалась забытая в спешке записка от Мурлегема. Опять чертов род вмешивался в его жизнь и Первородный кожей ощущал, что это все не к добру. Зря он сохранил жизнь Филиппу, нужно было задушить щенка, а потом и его сородичей, тогда бы ей сейчас ничего не угрожало. Ей…
***
Бордовый туман стелился по улицам Боклера. Различные низшие монстры, признавая хозяина, высовывали тупые мордочки из темных переулков, тянули короткими носами воздух и встревоженно хрюкали. Детлафф был зол, его ненависть и непонимание обостряли инстинкты до предела, делали способности более сильными и меньше подконтрольными разуму, а значит усиливали Зов. Постепенно, реагируя на призыв хозяина, мелкие твари начнут стекаться к нему, в ожидании приказа. Так было уже однажды. Тогда все плохо кончилось. Только не для нее. Уничтожив Боклер, он спас свою Лею и привел ее прямо к себе в руки.
Что одному плохо, то другому хорошо…
Эретайн вовсе не был безжалостным монстром, ему совсем не хотелось смертей невинных, но он погряз в этих жертвах… Тогда. И не задумываясь утопит в крови город вновь… Сейчас.
В ту, ужасную для всех ночь, Лея обрела свободу: с его помощью она избавилась от оков и стала жить другой, новой жизнью… Его жизнью. Вампир устало закрыл глаза, выступая из алых клубов у самых ворот поместья Мурлегемов. Рыжая девица владела им, вертела, как игрушкой, управляла. Подобное злило. Он тонул в сладком запахе, в медном блеске волос, в ярком светящемся взгляде, как муха в меду, путался во множестве интриг, окружавших повсюду, и ничего не мог поделать с собой. Покой казался возможным лишь рядом с ней. Неважно, он найдет ее, уже совсем скоро, а потом унесет на самый край света и спрячет так глубоко, чтобы никто не смог отнять его счастья… Никогда больше.
— Детлафф? Ты один? — Навстречу шел взволнованный, осунувшийся и, какой-то жалкий Винсент.
— Где она? — прорычал вампир выпуская длинные, кривые когти, оскаливаясь ровным рядом острых зубов.
— Ее нет здесь. — Мурлегем опасливо повел плечами и предусмотрительно отступил. — Рассуди сам: характерного аромата вокруг не слышно, но мой замок полностью к твоим услугам, я предупрежу челядь, что ты имеешь полное право зайти куда угодно.
Эретайн рванул с места по узким коридорам. Слуги, чуявшие присутствие постороннего бессмертного, жались к стенам, путались в поклаже и замирали, ожидая, когда странный, взбешенный господин покинет их, не желая привлекать его внимание к себе. Ещё десяток минут он исследовал подземелья понимая, что Мейлеи здесь нет и никогда не было. Конечно запертые камеры остро пахли кровью разного качества и времени пролития, но только ни один запах не напоминал тот самый, такой знакомый до рези в висках, такой… Родной.
У большой, окованной железом двери мерил порог нервными шагами Винсент, казалось он не знал, что должен сказать или сделать, чтобы убедить Первородного в своей невиновности.
— Она не приходила сюда, да и позвал я ее совсем…
Детлафф схватил Мурлегема за горло и стукнул о стену так, что по старинной кладке брызнула сеть мелких трещин, а со сводчатого потолка посыпалась каменная крошка.
— Зачем? — угрожающе прорычал вампир прямо в лицо перепуганному хозяину, уже не пытаясь скрывать душившую грудь звериную суть. — Зачем ты ее позвал?
— Успокойся, пожалуйста, я только…
— Я задал вопрос! — Длинные когти начали врезаться в кожу, из-под сжимающихся пальцев потекли бордовые струйки.
С острым, болезненным облегчением Эретайн ощущал, как ноют затёкшие мышцы, расслабляясь, меняя облик, превращая его в зверя, такого, каким создала вампиров природа, очень давно, ещё в другом мире. Зрачки Мурлегема расширились от страха настолько, что закрыли собой почти всю радужную оболочку, дыхание жертвы стало прерывистым, поверхностным, явственно иллюстрируя истерику.
— Она спасла нашего сына! — громкий, взволнованный голос Офелии прорезал воздух, как нож масло. — Мейлея была добра к Филиппу… К нам. Никто бы не причинил ей зла в этом доме!