Страница 17 из 21
На пятый день происходит ожидаемая битва между людьми Урука, возглавляемыми Нинутрой, и против демонов Асага. Первые, естественно, побеждают. Бьются деревянным оружием, это, так сказать, показательные выступления, в которых участвуют победители предыдущих соревнований. Слава им обеспечена до следующего Нового года.
На шестой день народ празднует победу нового над старым, пируют, начинаются ритуальные игры и танцы, вечером разжигаются костры и праздник превращается в пир, весьма серьёзно похожий на оргию, по моим, современным, меркам. С порядком празднования меня познакомил вездесущий Нанше. Что-то я начала задумываться о его ко мне внимании. Что-то здесь не так. Слишком он меня опекает. Или это чьё-то задание, или у него какой-то интерес. Надо будет разобраться – какой. Между тем праздник приближался.
Вызов в Храм.
Праздник ждали все: и взрослые, и дети. Ждала его и я. Было безумно интересно увидеть, как выглядел шумерский шоу-бизнес. Но за неделю до долгожданного события меня вызвал к себе старший наставник школы. Шульги сидел за очень красивым письменным столом, сделанным из кедра, столешницу которого украшал орнамент из пшеничных колосьев. Склонилась в почтительном поклоне, жду. Старший наставник поднял голову от рассматриваемых табличек и поинтересовался:
– Как идёт учёба, Арбела? Не трудно через дюжины прыгать?
– Пока справляюсь, уважаемый наставник.
– Это хорошо, девочка. Тогда тебе не составит труда немного отвлечься и поучаствовать в празднике Нового года в качестве одной из героинь.
– Не совсем поняла вас, старший наставник.
– Почему?
– Действительно непонятно. Даже если бы планировали моё участие, то как и других участников праздника, давно бы предупредили. Репетиции идут которую неделю, а сценарии расписывались ещё зимой. Но всё это не имеет значения, потому как избранная до вступления в должность не участвует ни в каких ритуалах. Она учится и готовится к вступлению в должность главной служительницы Богини.
– Ну, что тут непонятного, девочка. Родилась идея сделать тебя, как избранницу самой Госпожи Неба, участницей новогоднего представления. Думаем, народу очень понравится
– Но такого никогда не было! Разве это не нарушение традиций?!
– Всё когда-нибудь случается в первый раз. К тому же, это будет исходить от жрецов, а это уже не перемены, придуманные людьми, а воля богов.
– Но женщины никогда не участвовали в праздничных представлениях!
– Жрицы участвовали в храмовых танцах, ну и ещё кое-где.
– Но я не жрица!
– Слушай, девочка моя! Откуда в тебе столько воли?! Как будто не в шумерской семье росла! И ладно бы отец был жрецом или правителем, а то обычный писец-чиновник. Что ты себе позволяешь?!
– Но, господин…
– Молчать, негодница! Завтра на рассвете за тобой зайдёт Дуду, тот молодой жрец, помощник Верховного жреца. Он отведёт тебя к наисветлейшему Лугаланде.
– Наисветлейшему?! Он что, божественного происхождения?!
– Не смей перебивать меня, дерзкая! Но да, его мать, бывшая Верховная жрица Небесной Госпожи, ведёт свой род от Энки – Господина Земли. Так вот. Дуду отведёт тебя в Храм и там тебе объяснят твои обязанности на празднике. Всё ясно?
– Да, господин наставник.
– Тогда ступай.
Что-то здесь было не так. Что-то было совсем не так. Запах интриги и подлости окутывал меня плотным пологом, хоть и мысленным. В Шумере женщины занимали положение среднее между рабами и слугами. Мужчины их и за людей-то не считали. В стране даже было два письменных языка – мужской и женский, да и в устном было много различий. Хотя я это уже говорила. Уважением и почитанием пользовались только жрицы и представительницы правящего класса, очень сильно правящего. И никогда женщины не участвовали в праздничных церемониях! Это было бы воспринято как кощунство, и нарушительницу традиций ждала бы мучительная смерть на жертвенном камне.
Почему же меня толкали на такой рискованный шаг? Ведь даже будучи ученицей жреческой школы, я не могла бы пользоваться правами и привилегиями посвящённой жрицы. А я пока вообще училась в школе государственной. Статус избранной не освобождал от наказания за нарушение традиций. Меня пока только выделили как возможную служительницу Богини, но не назначили ею. Другими словами, ещё неизвестно, смогу ли ею стать, пройду ли все испытания. Тогда почему?! Что за всем этим кроется? Понимая, что информации для анализа у меня маловато, решила отложить его хотя бы до завтра и пойти спать. Так и сделала. Правда, уснуть мне удалось очень нескоро.
Поручение Верховного.
На рассвете я уже стояла возле бассейна. Дуду не опоздал. Сделав знак следовать за собой, развернулся и вышел в прихожую. Я пошла за ним. Сегодня дежурил тот же раб-нубиец, что и в день моего прихода в школу. Это показалось мне занимательным. Мы часто с ним перебрасывались парой фраз. Меня, в основном, интересовала его родина. Кто знает, что ждёт меня впереди. Вот второй охранник, аккадец, меня почему-то недолюбливал. Нубиец весело мне подмигнул. Я подмигнула в ответ. Может это принесёт мне удачу? Мы вышли на улицу и направились в Храм. Приближение праздника ощущалось на каждом шагу. Ремонтировались дороги, убирались улицы, подправлялись заборы. Наконец пришли. Зиккурат тоже готовили к Новому году: вычищали мусор из щелей между камнями, полировали кирпичи стен, обновляли фрески и росписи. Мы сразу прошли в знакомый мне кабинет Верховного жреца. Кроме благородного Лугаланды там находился незнакомый мне маленький толстенький жрец в ярко расшитой тунике. Я склонилась в почтительном поклоне.
– Твои манеры улучшились, девочка. Школа явно пошла тебе на пользу. – Раздался хорошо запомнившийся мне голос Верховного. – Как твои успехи, Арбела?
– Живи вечно, светлейший Лугаланда. – Выпрямившись, произнесла традиционную формулу приветствия. – Благодарю, хорошо.
– Я рад. Теперь ты поступаешь в распоряжение светозарного Меты, он покажет твоё место в предстоящей церемонии. Идите.
– Могу я задать вопрос, Высочайший?
– М-да, дерзости в тебе не убавилось. Ну, задавай.
– Разве моё участие в праздничной церемонии не является грубым нарушением древних родовых традиций? Не нарушу ли я табу? Не вызовет ли это гнева богов?
– Хорошо, что ты боишься гнева богов. Надо, чтоб ты ещё научилась бояться и гнева земных властителей. Но я отвечу, ибо это не праздные вопросы. Тебе не стоит бояться гнева богов. Избрав тебя, Госпожа Неба простёрла над тобой свою руку. Знаешь ли ты историю богини Инанны?
– Да, светлейший.
– И всё же напомню. Красавица Инанна, Великая Мать, Богиня любви и плодородия, самая значительная богиня нашего пантеона. Также ей приходится исполнять и роль Богини Войны, и госпожи Небес. Даже аккадцы ей поклоняются, называя её Эштар. Она – сестра бога Солнца Утту и дочь бога Луны Наны. Будучи Звездой Утренней Зари, она постоянно наблюдает за нами с Неба. Как и другие женские божества плодородия, Инанна весьма любвеобильна. Как богиня телесной любви, она является покровительницей храмовых блудниц. Она также милосердная Мать, заступающаяся за людей перед богами.
Тут, прервавшись, Верховный подошёл к окну и замолчал. Не знаю, о чём он там думал, но, конечно, не вспоминал историю Великой Богини. Зато мои мысли метались как зайцы внутри своры гончих. И не одна из них не могла мне помочь понять – что, собственно, происходит? Чего он добивается? И причём здесь я, в смысле обычная девятилетняя девочка, пусть и с сильными, но совершенно не развитыми магическими способностями? Кстати никто за это время, прошедшее с нашей прошлой встречи, даже не подумал меня поучить в этой области. Да и я, дура, упустила это из виду. Но меня-то можно понять, я пришла из времени и страны где магии, как и секса, нет. Но он-то об этой чёртовой магии должен помнить, ведь он заранее предполагал у меня, точнее у Арбелы, эти способности. Иначе зачем он проводил испытание? Всё чудесатее и чудесатее. Тем временем, наглядевшись на стены храма, Лугаланда продолжил: