Антимасон

Прибыв на место, гости, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же поставили вариться картошку «в мундире» и приступили к чистке селёдки, а Максим, достав из холодильника, выставил на стол для всеобщего обозрения обещанную водку и банку квашенной капусты.

За разговором время варки пролетело как секунда, и друзья даже не успели притомиться от ожидания, как на столе, рядом с водкой, капустой, селёдкой и хлебом, появилась большущая кастрюля с горячим варенным картофелем.

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! – радостно процитировал знаменитую реплику из известного комедийного фильма Максим.

Его друзья не заставили себя долго ждать и, шутливо потирая руки, уселись за маленький стол хозяина комнаты.

Процесс пошёл по своему обычному сценарию: короткие тосты и весёлое дружеское застолье в самом начале празднования и задушевные разговоры ближе к концу проводимого мероприятия.

– Может, надо было, всё-таки, Женьку и остальных парней с собой прихватить? – обратился сразу ко всем Роман.

– Ну, во-первых, в этой комнатушке мы бы все не поместились, а, во-вторых, парни бы ещё и девчонок с собой сюда потащили… А это уже – целая свадьба получается. Вахтёрша точно не пропустила бы столько народа. Да, и Максима, при этом, капитально подставили бы! – откликнулся на прозвучавший вопрос Сергей.

– Что-то никто из них не предложил альтернативного места для сбора, где собралась бы вся наша группа. И, вообще, что вы переживаете: как минимум, у половины наших одногруппников – на сегодня – свои планы. Я это сам слышал в их болтовне перед началом торжественного собрания, – обычным для него лениво-скептическим голосом высказал своё мнение Виктор.

– Да, звал я Женьку сюда! Не может он! Его, как комсомольского активиста института, деканат запряг куда-то до конца сегодняшнего дня. А без него его три закадычных «корифана», сами знаете, на ровном месте тормозить начинают… – буднично пояснил Максим.

– Всё правильно: как сложилось – так сложилось! Иначе, действительно, и девчонок наших пришлось бы сюда звать… Нет, уж! Или, как обычно, гуляем всей группой, или – если у кого-то есть накладки, как сегодня – гуляем каждый сам по себе, – согласился со всеми задавший этот вопрос Роман.

– Да, и вообще, успеем ещё группой собраться, и не раз, – подытожил всех Сергей. – Лучше давайте что-нибудь наиболее памятное из прошлого вспомним!

– Пожалуйста, – тут же откликнулся Роман. – Помню, как мы ненавистный сопромат сдавали. Нашу добрейшую Нину Фёдоровну, не вовремя заболевшую, тогда, перед самым экзаменом, заменили этим, мягко говоря, чудаком Зубровым, у которого, как говорили старшекурсники, целые группы в пролёте оказывались. Валил всех налево и направо. Даже троек не ставил. Потом каждый не сдавший студент к нему по три-четыре раза пересдавать ходил, а он лишь ухмылялся – садист! Сколько людей из-за него стипендий не получало – жуть! Ну… вспомнили, что ли7

– Вспомнили… вспомнили. Мы ещё тогда, в день экзамена, всей группой сбежали из аудитории и спрятались за углом институтского здания, а затем, когда о сложившейся ситуации стало известно декану, отправили на переговоры с представителями деканата ныне скромно сидящих рядом с нами Сергея и Виктора, – смеясь и шутливо толкая руками Смирнова и Горчакова, поддержал воспоминания друга Максим.

– Вот-вот, пока вы все, там, «труса праздновали», мы с Серёгой «во чисто поле» под «пули» институтского руководства вышли. Вы, ведь, все прекрасно понимали, что с момента нашего появления на переговорах с представителями институтской администрации именно мы двое будем автоматически выглядеть в их глазах главными зачинщиками студенческого бунта, – не упустил случая съязвить в адрес Максима и Романа вечный скептик Виктор.

– Да, ладно тебе, Витёк! Всё же хорошо закончилось. А мы с тобой даже в прибыли остались! Перепуганный Зубров нам с тобой по пять баллов поставил, а всем остальным – лишь тройки влепил вместо двоек, которые они бы стопроцентно получили, если бы мы, тогда, не договорились с администрацией, – слегка посмеиваясь, дополнил общие воспоминания Сергей.

– Мужики, а помните классическую фразу нашего Ромки: «И микроскопом можно гвозди забивать», сказанную им в ответ на вопрос «препода» по научному коммунизму: «Можно ли с таким минимальным объёмом знаний, как у Ромы, написать курсовую работу по данному предмету?», – давясь от смеха, вымолвил Максим.

– Помним! – дружно засмеялись все присутствующие.

– А я помню ещё случай, как у этого же «препода», на пересказе шестой подряд работы Ленина, засыпался уже наш Серёга,– вспомнил очередную историю из жизни их группы Роман.

– Особенно запомнилось то, как он, после внезапного прозрения «препода», честно признался тому в том, что не читал не только эту шестую ленинскую работу, но и все пять предшествующих, за уверенное раскрытие сути которых так хвалил его тот всего лишь несколько минут назад! – громко смеясь, дополнил его Максим.

– Было дело, – широко улыбаясь, подтвердил рассказанное одногруппниками Сергей.

Подогретые очередной порцией «принятого на грудь» спиртного, закадычные друзья с размахом ударились в дальнейшие воспоминания о самых смешных событиях в их студенческой жизни на первых, наиболее сложных с точки зрения адаптации, курсах.

Это продолжались ровно до того момента, когда Максим включил, для звукового фона, небольшой старенький телевизор, прочно стоявший на холодильнике.

Там, в это время, шёл новостной репортаж о военных действиях, уже не первый год идущих на соседней с СССР территории Афганистана, в которых советские войска, как говорилось с телеэкрана, выполняли свой интернациональный долг, помогая подразделениям армии данной демократической республики сражаться с местными формированиями боевиков, спонсируемыми и вооружаемыми Соединёнными Штатами Америки, и парни, замолчав, принялись внимательно слушать ведущего.

– А у меня двоюродный брат – уже неделя, как оттуда вернулся, – после окончания репортажа неожиданно тихо сказал Роман.

– Ну, и как там? – разом оживились остальные парни.

– Как… Приятного мало… Брательник мой – офицер – лейтенант. Только в том году военное училище закончил, и тут же – туда загремел. Там сразу малярию подхватил и попал в госпиталь. Потом подлечили кое-как и, так сказать – на передовую – колонны сопровождать. До поры, до времени – везло, а этой весной – влип по полной. Рассказывает, что только выехали на своём БТРе за пределы Кабула, то ли для встречи кого-то, то ли для проводов, и сразу же на засаду нарвались. И, главное, при первых же залпах «духов» что-то случилось с их двигателем, и они полностью обездвижили. Обидно до слёз: до афганской столицы – не более пяти километров, а – не добраться…

Внимательно слушавшие Романа друзья заметно напряглись, тревожно ожидая развязки его рассказа.

– Хорошо ещё, что у напавших на них душманов гранаты для их гранатомётов быстро закончились, и они пытались взять наших грубым нахрапом: атакуя раз за разом, то с одной стороны, то – с другой. Брат с товарищами отстреливались до последнего. После получаса боя патронов у них оставалось не более, чем на пять минут очередной атаки «духов». Наши стали уже мысленно прощаться с жизнью. Брательник даже поседел немного за эти минуты… – возбуждённо продолжал свой рассказ Роман.

– Ну, и? – нетерпеливо принялись теребить его парни.

– Ну, и… ему вновь повезло: в самый последний момент подоспела помощь, и он с товарищами был спасён! Правда, через несколько дней после своего счастливого спасения, при очередном сопровождении очередной автоколонны, брат вновь попал под душманский обстрел, и, в этот раз, всё окончилось уже не так хорошо, как в прошлый: его немного зацепило. Пуля попала в руку, и он на пару месяцев вновь загремел в госпиталь. Зато, сейчас, после излечения, его, наконец-то, отпустили домой в двухнедельный отпуск! – с явной гордостью за двоюродного брата закончил своё повествование Роман.

– Да… – задумчиво протянул Виктор. – А, ведь, нам, между прочим, следующей весной тоже в армию идти… Получив дипломы, отгуляем положенный нам месячный отпуск и, едва приступив к работе по распределению, получим повестки в военкомат! А там, ведь – и в Афганистан недолго попасть…