Он меня погубит

Она заворочалась, облизнув пересохшие губы, ресницы дрогнули и через секунду глаза открылись. Ярко-голубые, ясные и большие. Как ангелочек, ей-богу! Приятно будет сделать его падшим.

– Марк… – прошептала, потирая виски. – Что произошло?

Я нажал на кнопку вызова стюарта. Он материализовался в воздухе, услужливо улыбаясь.

– Воды принесите.

Мелена благодарно посмотрела на меня. Девочка еще не понимает, куда попала и что ее ждет. Она жадно пила прохладную воду, уронив пару капель на тонкую шею. Член шевельнулся в брюках – хороший признак. Значит, есть у малышки Мелены потенциал.

– А почему… – она нахмурилась, осматриваясь. Ее лицо, как открытая книга: она только сейчас осознала, что находится в самолете. – Что… Как?! Куда мы летим?!

– Помнится, ты как-то обмолвилась, что не была на Кайманах. Я решил исправить это недоразумение.

– Исправить? – с неверием переспросила она. – Ты похитил меня?!

– Можно и так сказать.

– Но меня будут искать!

– И не найдут, – жестко ответил и во избежание слезливых сцен предупредил: – Мелена, теперь ты принадлежишь мне. Это плата за грехи твоего отца.

– Но… – изумленно начала она. Я не дал сказать, прикасаясь пальцем к влажным губам. Затем потянулся к шпилькам, вынимая их и бросая на пол.

– Я хочу, чтобы ты была красивой, готовой, отзывчивой, ты поняла меня?

Она продолжала хлопать глазами. Переваривает. Окей, я дам ей немного времени на адаптацию. Совсем чуть-чуть.

На следующий час она буквально застыла, не отводя взгляда от иллюминатора и без конца комкая подол черной юбки. Это порядком раздражало. Что за пресную особу вырастил Берроуз?! Тихая и бледная моль. Я криво усмехнулся. Все же права была мама, упокой господь ее душу, говоря, что красота в женщине не главное. Мелена Берроуз тому подтверждение.

– Ты голодна? – ноль реакции. Так, надоело мне это. Я ведь велел быть отзывчивой во всех отношениях. Я схватил ее за руку, крепко, но стараясь не причинить боли, и перетащил к себе на колени. Мелена только ахнула, даже не сопротивлялась. Бесхребетная тень.

– Да как ты… Что ты себе позволяешь? – негромко воскликнула, не зная, куда деть руки.

– Сними эту чертову маску мамочкиной девственницы! – сказал и агрессивно огладил бедра, задирая ненавистную юбку еще выше. – Перестань мямлить!

– И что я должна сделать?

– А что полагается в этих случаях? – Я обхватил ее ягодицы, вдавливая в себя. В брюках стало теснее. Мне нравились дерзкие и страстные женщины, секс с которыми – сплошная борьба. Но ради эксперимента можно и папенькину отличницу отыметь.

– Чего ты от меня хочешь? – Мелена уперлась мне в плечи, отталкивая, испуганно сглатывая. Начинает меня бояться, правильно делает.

– А как ты думаешь? – Я провел пальцем через ткань именно там, где нижние губки расходятся, и удивленно приподнял бровь. Даже так? Смял хлопковый клочок и коснулся нежных складочек – да мышка-малышка Берроуз уже мокрая! Ее горячая дырочка истекала соками. Я дернул, наслаждаясь треском швов, вглядываясь в перепуганное лицо. Головой боялась, а тело хотело, чтобы его трахнули. – Я все еще не заслужил пощечины? – поинтересовался с насмешкой и поднял на уровень глаз ее трусики.

– Прекрати… – выдавила, заерзав: то ли вырваться пыталась, то ли терлась клитором об меня. Какой интересный экземпляр. Муж, видать, плохо с супружеским долгом справлялся, раз жена от малейшего намека на секс течь начинает. Даже мне, практически незнакомцу, отдаться готова.

– Больше ты такое убожество носить не будешь, – я поморщился, не оценив практичность повседневных трусов, и отбросил их в проход. – Когда я рядом – вообще белье носить не будешь.

– Марк, не нужно, – Мелена попыталась свести бедра – что было нереально с учетом позы – когда я медленно по кругу начал обводить возбужденный клитор, размазывая прозрачную смазку по всей промежности: от тугого колечка мышц до гладкого лобка.

– Нужно, – шепнул и поймал ее губы, настойчиво раздвигая языком, врываясь в горячую податливость ее рта. Мягкая и сладкая. Плод определенно созрел, и складывалось ощущение, что ждал только меня. Сначала несмело, робко даже, но Мелена ответила, пробегаясь язычком по моим зубам. Я активно заработал бедрами, не прекращая терзать ее губы и мять ягодицы. Имея через жесткую ткань брюк. Врезаясь напряженным стояком в разгоряченную щелку. Не думал, что мышка-малышка сможет меня возбудить, да и сама дышит рвано, тяжело, тонкими пальцами за плечи мои цепляется, под ритм подстраивается.

– Хочешь кончить? – спросил, прижавшись к ней бедрами в плотную, проскользнуть в этот грот огненный желая.

Мелена испуганно замерла, инстинктивно облизнув сочные истерзанные губы. Заливаясь краской от макушки до шеи.

– Хочешь?

Она опустила голову, несмело кивнув. Мои губы растянулись в дьявольской улыбке. Рано, мышка-малышка, это только начало. Посходи с ума пока. Чтобы потом сама на член запрыгнула и берегла, как драгоценность. Облизывала, как сладкую конфетку и подставляла все свои дырочки для него, без вопрос и капризов. И без трусиков, естественно.

– Посадка скоро, – спокойно сказал, не слушая зова члена и звона в яйцах. У него тоже будет кратковременное воздержание, чтобы сполна насладиться распутной готовностью Мелены.

Я подхватил ее под бедра и усадил на место, юбку эту страшную отдернул и даже ремень безопасности застегнул, с весельем поглядывая на озадаченное ангельское личико. Потом взял за острый подбородок, спрашивая:

– Ты ведь будешь послушной девочкой на паспортном контроле?

Милена сжала губы и отдернула голову, уставившись в окно, где уже гладкой бирюзой сияло карибское море. Наконец признаки характера. Это мне нравилось. Удовольствия трахать забитую мышку немного.

И, конечно, я ожидал, что она хотя бы попытается выкинуть какую-нибудь каверзу в аэропорту, но Мелена на удивление стойко приняла судьбу. Нет, было заметно, что она нервничает и напряженно глазами стреляет в разные стороны, но на помощь не звала и в похищении меня не обвиняла публично, да и не публично тоже. Она вообще преимущественно молчала, отвечая только «да» или «нет», пока мы не добрались до виллы.

Естественно, я не собирался привозить мышку-малышку в дом родителей. Ее я поселю на Малом Каймане. Просторная вилла на побережье, которой пользовались, когда прилетали гости или родня. Мелене здесь понравится: белоснежные пляжи с песком похожим на просеянную муку, бирюзовое море, нежнее теплого молока, и ласковое солнце круглый год.

– Чего ты от меня хочешь? – наконец спросила мышка, когда мы вновь остались одни, в спальне, которую она теперь будет занимать. Мои губы сложились в ироничную улыбку. Неужели в самолете я объяснил невнятно? Окей, буду доходчивей.

Она бросила опасливый, быстрый взгляд на огромную кровать и, увы, продолжила задавать вопросы, ответы на которые очевидны. Глупенькая мышка-малышка.

– Но в качестве кого я буду здесь жить?

– Наложницы, жрицы любви, услады в постели, любовницы, шлюхи – выбирай любое звание. Смысл у них один.

Мелена нахмурилась, но обошлось без истерик и заламываний рук. Отлично, не люблю театральщины. Ладно, теперь пора обсудить практическую сторону вопроса.

– Ты будешь жить здесь одна. Я буду навещать тебя время от времени. И брать с собой, когда это будет необходимо. Ты должна всегда быть готова принять меня. Ты должна всегда великолепно выглядеть. Ты должна улыбаться, кокетничать и выглядеть довольной.

– Что еще я должна? Прыгать по команде и подавать голос?

Я не выдержал и громко рассмеялся: никто еще не пытался так кротко и покорно иронизировать в отношении меня!

– Тебе понравится здесь, мышка-малышка. В гардеробной, – я кивнул на вычурную в стиле итальянского барокко дверь, – есть все необходимое и даже то, что тебе не пригодится. Если что – водитель в твоем распоряжении.

Я достал из кармана пиджака бумажник и бросил на стол несколько своих кредиток – хватит все скупить на этом острове.