Невидимый друг

Девочка отложила веер и поспешила вслед за братом. Проходя мимо комнаты Келли, она на миг остановилась. Из-за приоткрытой двери доносилось ритмичное жужжание вентилятора и веяло приятной прохладой.

– Эй! – возмущённо воскликнула Харпер. – Почему это у тебя есть вентилятор, а у меня нет? – Она уже собралась войти в спальню старшей сестры, но та успела выскользнуть в коридор и захлопнуть дверь прямо у неё перед носом и преградила собой проход.

– У меня есть вентилятор, потому что я готовлюсь к экзаменам, тупица, – огрызнулась Келли. – И не смей заходить в мою комнату. – Затем её тон сменился на более ласковый, и она крикнула: – Мам, можешь купить мне «Мокко Фраппучино»? – Получив утвердительный ответ, девушка вернулась в свою спальню и захлопнула дверь.

А её младшая сестра с протяжным вздохом поплелась вниз по лестнице.

– Ма, но ведь это несправедливо! В вашей спальне висит потолочный вентилятор. В комнате Майкла холодно и так. Выходит, я единственная из всей семьи должна страдать от жары? – хныкала она. – Я тоже хочу свой собственный вентилятор, как у Келли!

– Бедная Харпер, – сочувствующе произнёс её брат. – Можешь спать вместе со мной, если хочешь.

– Ни за что, – рассмеялась та, взъерошив ему волосы. – Ты всё время брыкаешься во сне. К утру я превращусь в один большой синяк. – Девочка решила не уточнять, что странная прохлада в спальне Майкла пугает её до чёртиков.

Миссис Рейн ничего не ответила на нытьё младшей дочери. Она стояла в прихожей и прихорашивалась перед большим зеркалом в изысканной золочёной раме. Рядом со своей миниатюрной грациозной матерью Харпер всегда чувствовала себя цирковым слоном. И тот факт, что Келли выросла настоящим клоном Юны, лишь усугублял ситуацию. В свои двенадцать лет Харпер уже успела перерасти мать и старшую сестру на целых десять сантиметров. Мельком взглянув на своё отражение, она в очередной раз убедилась, что не унаследовала их красоты. Ей не достались ни изящность черт, ни миниатюрность. Её лицо вместо идеального овала напоминало круглую тарелку, вместо шелковистой глади тёмных волос во все стороны торчали кудряшки, а щёки покрывала россыпь ненавистных веснушек. От Юны девочке достались лишь узкие миндалевидные глаза, но они смотрелись совершенно иначе без материнских длинных и густых ресниц. Когда она улыбалась, её порой называли милой, в то время как миссис Рейн и её старшую дочь все считали настоящими красотками. Но Харпер старалась из-за этого не переживать.

А вот что по-настоящему её волновало, так это странный холодок на затылке и неприятное ощущение, будто кто-то смотрит на неё в упор. Вздрогнув, девочка обернулась, но не заметила ничего необычного. Она попятилась к зеркалу и положила руку на его богато украшенную раму. Старинная семейная ценность странным образом помогла Харпер успокоиться. В этом пугающем доме зеркало дарило ощущение чего-то знакомого и родного. Когда-то оно точно так же висело в прихожей их нью-йоркской квартиры. Это был маленький кусочек стабильности в большом изменчивом мире.

Убедившись, что её внешний вид идеален, Юна вышла из дома в сопровождении сына и младшей дочери. Они уже садились в серебристый минивэн, припаркованный на подъездной дорожке, когда Харпер снова принялась канючить:

– Мам, ты вообще слушаешь, что я говорю? Мне тоже нужен вентилятор!

– Милая, мне очень жаль, но ещё один электроприбор наш дом просто не выдержит. Если мы поставим у тебя вентилятор, нам выбьет пробки, – спокойно ответила миссис Рейн. – Потерпи всего денёк, ладно? Электрик и ремонтники кондиционеров придут уже завтра. А когда всё заработает, тебе не понадобится личный вентилятор. – Она проигнорировала недовольный взгляд девочки и усадила Майкла в детское кресло. – Если сегодня ночью будет совсем уж душно, можешь поспать на диване внизу. Думаю, в гостиной будет немного прохладней.

– Ну прекрасно! Ещё одна ужасная потная ночь, – возмущалась Харпер, помогая брату пристегнуться. – Ненавижу этот дом.

Мальчик сочувствующе похлопал её по руке.

– Здесь не так уж и плохо, – сказал он. – И места полно!

Этот старинный особняк действительно казался необъятным по сравнению с трёхкомнатной квартирой Рейнов на Манхэттене, и сёстрам больше не приходилось делить одну спальню на двоих. Но всё же Вашингтон сильно проигрывал в сравнении с Нью-Йорком, начиная с неудобного метрополитена и заканчивая слишком уж дружелюбными людьми, которые здороваются со всеми подряд, да ещё и ждут после этого, что вы вступите с ними в учтивую беседу. Ну разве это не странно?

Нет, Харпер определённо не нравился Вашингтон. Единственным плюсом этого города было соседство с бабушкой по материнской линии, которую она не видела ни разу с семи лет. Они созванивались в дни рождения, на Рождество и на Новый год, а ещё время от времени обменивались письмами, но для девочки этого было недостаточно. К тому же бабушка Ли не очень любила болтать по телефону, и все их разговоры сводились к краткому обмену поздравлениями. Зато она всегда присылала чудесные открытки и приятные маленькие подарочки.

– А когда мы уже увидимся с бабушкой? – поинтересовалась девочка, как только их машина наконец отъехала от дома.

Она прекрасно видела через зеркало заднего вида, как мать недовольно поджала губы, прежде чем ответить:

– Не знаю. Сейчас у нас полно других дел.

– Вы про бабулю? Я так хочу увидеть бабулю! – взволнованно воскликнул Майкл. – Я ни разу её не видел. Только по телефону говорил…

– Увидишь. Но не сейчас, – отрезала Юна.

Харпер недоверчиво нахмурилась. Вчера вечером она случайно подслушала, как её папа убеждал свою жену помириться с бабушкой Ли, раз уж теперь они живут в одном городе.

– Ну ты хотя бы сообщила ей, что мы уже здесь? – настойчиво поинтересовалась девочка.

– Ты угомонишься или нет? – огрызнулась миссис Рейн. – Тема закрыта.

В машине повисла напряжённая тишина. Харпер повернулась к брату, который надул губки и, казалось, с минуты на минуту готов был расплакаться.

– Ма… Бабуля что, не хочет меня видеть? – дрожащим голосом спросил малыш.

Юна провела рукой по гладким тёмным волосам, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

– Ну конечно же, хочет, родной, – ласково возразила она. – Бабушка Ли очень тебя любит. Просто у нас с ней не самые простые отношения. Понимаешь, мы ни в чём не можем друг с другом согласиться…

Майкл уже открыл было рот, чтобы засыпать маму вопросами, но Харпер вовремя поймала его взгляд и отрицательно покачала головой. Этот разговор явно расстраивал маму, и девочка не хотела, чтобы её брату досталось за его любопытство. Мальчик понимающе кивнул и молча отвернулся к окну.

А сама Харпер задумалась, гадая, что же послужило причиной ссоры между мамой и бабушкой. Она прекрасно помнила то время, когда они виделись по крайней мере раз в месяц. Забавная и добрая бабушка Ли приезжала к ним в гости, ходила на корейский рынок за всевозможными угощениями и готовила вкуснейшие блюда национальной кухни. Что же должно было случиться, чтобы она не приехала больше ни разу за целых пять лет? Девочка вздохнула, вспоминая улыбчивую пожилую женщину с лучиками морщинок в уголках глаз. С их последней встречи прошла целая вечность, но она до сих пор помнила, что от бабули всегда сладко пахло апельсинами.

Сперва родители врали, что бабушка Ли перестала приезжать, потому что ей сложно так часто путешествовать. Но когда та пропустила второе Рождество подряд, Харпер догадалась, что на это есть куда более серьёзная причина. Она поделилась своими мыслями с Келли. «Это всё из-за тебя, – ответила та. – Вечно ты всё портишь».

Слова сестры настолько задели девочку, что она больше никогда не осмеливалась поднимать эту тему. Ни с кем, даже с бабушкой. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.

Когда их минивэн въехал на стоянку местного супермаркета, Харпер разочарованно вздохнула.

– Ну что ещё? – с раздражением спросила миссис Рейн.

– Ничего, – тихо ответила девочка. Она надеялась, что мама привезёт их в какой-нибудь торговый центр, где можно побродить по прохладным галереям и поглазеть на людей. Именно так Харпер коротала своё время в Нью-Йорке. Ей нравилось следить за незнакомцами, гадая, чем они занимаются и как живут.