Страница 3 из 110
Он гостил у меня несколько дней. Перепробовал все напитки, высоко их оценив. Я нагрузил ему сумку. Положил виски, сала, деревенских яиц. А еще деревенской колбасы — отцу очень понравилась. Сумка вышла тяжелой, но отец ее не тащил. Я отвез его в Брянск, посадил в поезд, позвонил маме, чтоб взяла такси и встретила.
Возвращался я поздно. УАЗ, сделанный еще в СССР, катил по заснеженному шоссе. Я его перебрал и довел до ума. Без машины никак. Выехать на заказ, в ближний райцентр, иногда — в соседнюю Белоруссию. У них сыр и другая молочка вкусные. А ехать недалеко.
На душе было тоскливо. Отец прав — одному скучно. Но брать жену из-за этого я не хотел. Не нравились мне кандидатки. Настя была боевой, увлекалась борьбой самбо. Мужиков на ковре валяла как кегли. Жаль, меркантильная. Говорят: в СССР было не так. Замуж там шли по любви. А сейчас девушки не такие. Выгадывают. У кого кошелек толще, машина дороже, звезды на погонах крупнее. Капитализм…
Машину, стоявшую на обочине, я едва не проскочил. Водитель выскочил на дорогу и стал мне махать. Я остановился и вышел наружу.
— Что случилось?
— Да вот, — он указал на машину. — Не едет. Чуть дам газу, глохнет.
Я присмотрелся. «Фольксваген Пассат Б3». Древняя модель, популярная в соседней Белоруссии. И номера тамошние.
— Дизель?
Он кивнул.
— Солярку зимнюю заливали?
— «Арктика». На заправке сказали.
Я хмыкнул. Верить операторам АЗС — себя не уважать.
— Дотащите до райцентра, — попросил водитель. — Переночую в гостинице, утром найду СТО. Я заплачу.
— Не стоит, — покачал головой я. — Нет там хороших мастеров. Разведут на деньги. У вас топливная система забита. Предлагаю другое. До моей деревни совсем ничего. У меня дом и теплый гараж. Загоним в него ваш пепелац, к утру парафин растворится. Плеснем в бак бензина, и вы спокойно уедете. Переночуете у меня. Дом большой, места много.
— Спасибо! — сказал он. — Меня Михаил Петрович зовут, а вас?
— Георгий. Можно — Гоша.
— У вас буксировочный фал есть, Гоша?
Я хмыкнул — глупый вопрос. Чтоб у слесаря не было? Я взял «фольк» на буксир и оттащил в Дымки. Там мы затолкали машину в гараж и пошли в дом. В нем было тепло — протопил печь перед отъездом. Петрович пошел в ванную, я занялся ужином. Достал из печи чугун с бабкой, нарезал сала и лука. Сходил в погреб, принес огурцов и капусты. Хлеб у меня свой, пеку в хлебопечке. Пока возил отца в Брянск, он поспел.
— Ого! — оценил угощение Петрович. — Лучше, чем в ресторане. Это бабка?
— С салом, — сказал я.
— Обожаю! — одобрил он. — Помню, мать в детстве пекла. А мы за корку дрались — она самая вкусная. Бабка в русской печи — это нечто. Я деревенский, Гоша. После школы в город перебрался. Институт окончил, на заводе работал. Недавно вышел на пенсию и вернулся в деревню.
— Пить будете? — спросил я. — Есть виски, латгальский коньяк, кальвадос. Еще наливки и хреновуха. Все собственного приготовления.
— А можно всего понемножку? — спросил он.
— Хоть по стакану, — сказал я. — Но вам завтра за руль.
— Учту, — он устроился за столом. — Наливайте!
Перепробовал он все. Похвалил бабку, сало, капусту и огурцы. Но более всего — напитки. Он их буквально смаковал.
— Вы мастер, Гоша! — сказал в завершение ужина. — Даже нет слов. Ладно, сало и огурцы — у меня не хуже. Но вот виски и хреновуха — нечто. Коньяк тоже хорош. Наливки — женский напиток, для меня слишком сладкий. Но я знаю, кому он понравится. Предлагаю бизнес. Вы гоните, я продаю.
— Запрещено! — покачал головой я.
— Это в России, — усмехнулся Петрович. — Продавать будем в Беларуси. Совершенно легально.
И он рассказал. Перед пенсией Петрович взял в банке кредит и построил агроусадьбу. В Белоруссии насчет этого — государственная программа. Кредиты под ничтожный процент плюс льготное налогообложение. Агроусадьбы завлекали деревенским колоритом и вкусной едой. Плюс природа, рыбалка, домашняя живность — словом то, чего нет в городе. У Петровича даже страусы были. Бизнес у него шел со скрипом. Приходилось экономить. В Россию он ездил за продуктами — у нас многое дешевле. Бакалея, к примеру.
— Еду мою гости хвалят, — говорил Петрович, — но этого мало. Нужно нечто особенное. И вот тут ваши напитки будут в струю. У других этого нет. У нас конкуренция, Гоша, за клиентов деремся. Твоими напитками и привлеку.
— Проблем не будет?
— Не думаю, — усмехнулся он. — Беларусь — удивительная страна. Гнать самогон запрещено, но кое-кому можно. Есть туристические объекты, у которых имеются разрешения. Есть винно-водочный завод, который поставляет самогон в магазины. Пробовал я его — гадость! А цену дерут — ой-ой-ой. Возьму самогон у тебя, скажу, что купил в магазине. Настоял сам. Кто разберется? Полсотни литров возьму прямо сейчас.
Я задумался. Деньги были нужны. Накопления съел ремонт, а работы зимой мало.
— Триста рублей за литр, — предложил Петрович.
— Восемьсот! — сказал я.
— Ну, ты и загнул! — возмутился Петрович.
— А кто очень хвалил? — возразил я.
Мы поспорили и ударили по рукам. Пятьсот стало выгодным для обоих. Мне литр самогона обходился в 60 рублей. Петрович покупал его по цене самой дешевой водки. Утром мы загрузили в «пассат» кег и три банки. Я стал богаче на тридцать тысяч рублей. Приличные деньги для деревни! Еда у меня есть, но бензин-масло для автомобиля, кое-какую одежду, обувь — все нужно покупать.
— На границе проблем не будет? — спросил я.
— В Беларуси не проверяют, — успокоил Петрович. — С вашей смотрят только на въезд. Назад хоть вагон вези! — он хохотнул. — Спасибо за гостеприимство! До встречи!
Спустя несколько дней раздался звонок.
— Срочно ставь брагу, Гоша! — сообщил Петрович. — Напиток идет влет. Клиенты просят с собой. Банки все разошлись, в кеге осталась половина. Возьму сто литров.
— Месяц надо, — сказал я. — Сахарный самогон.
— Да без разницы! — успокоил Петрович. — Любой идет на «ура». Только месяц много. У меня через десять дней свадьба, клиенты требуют. Хотя б один кег.
— Не успеет настояться.