Страница 7 из 14
К середине третьей серии глаза дочери были уже в полузакрытом состоянии, поэтому она согласилась с предложением отца отправиться в кроватку. Алиса нырнула под одеяло, устроила своих игрушек рядом на стуле. Грайворонский поцеловал ее, пожелал «Спокойной ночи» и уже собрался уходить, но девочка остановила его в дверях.
– Папа, а почитаешь мне что-нибудь?
– Ты не хочешь спать?
– Хочу, но, пока я болела, мама или Кирилл читали мне сказки, и мне понравилось под них засыпать.
– Хорошо, а что они тебе читали?
– Приключения Егора…
– И команды. Ну разумеется.
– Нет, не команды, а «в зачарованным лесу».
– Я думаю, уже достаточно Егора на сегодня. Я проверю, может у меня осталось что из детских книжек.
Грайворонский отправился посмотреть, что у него хранится на книжном стеллаже, хотя особых надежд на успех не питал. Большую часть составляла научная профессиональная литература, иногда случались редкие вкрапления художественной классики. Пробегаясь по корешкам, его взгляд неожиданно зацепился на тонком корешке. «Да ладно» ― успела промелькнуть мысль. Но да, удача была на его стороне – в его руках оказалась «Алиса в стране чудес и в Зазеркалье». Он уже успел забыть, что у него вообще есть эта книга. Когда пришлось переезжать, он просто пачками клал свои книги в коробки. Когда выставлял их обратно на стеллаж в новой квартире, то для инвентаризации литературы тоже времени особенно не было. Держа книгу в руках, в его голове сразу побежали ностальгические воспоминания, как он нашел эту книжку на бесконечных книжных полках своих родителей, когда Алиса еще не появилась на свет, но уже находилась в заметно округлившемся животе мамы, и как он думал, что сможет читать ей, когда девочка подрастет, про приключения ее тезки.
Грайворонский поспешил в комнату. Девочка еще не успела уснуть и была занята тем, рассматривала рисунок на постельном белье.
– Ты знаешь эту сказку, Алис? – Борис показал ей обложку книги. ― Тут девочку зовут так же, как и тебя.
– Да я ее знаю, она мне нравится, особенно Кот, но я ее не очень понимаю.
– Я тоже ее не очень понимал, когда был маленьким. Но сказка хорошая. Могу ее почитать.
– Хорошо, ― девочка повернулась на бок, лицом к отцу и приготовилась слушать.
Борис пропустил посвящение Кэрролла Алисе Линделл и перешел сразу к сказке. Прочитав всего пару страниц до момента, когда героиня только попала в Страну чудес, пролетев через Кроличью нору, Грайворонский замолк и посмотрел на дочь. Та вопросительно подняла глаза на отца.
– Лисюнь, а что скажешь, если мы завтра не пойдем в садик, а просто погуляем?
– А тебе разве не надо будет на работу?
– Конкретно завтра у меня нет работы. Я пока всех вылечил, и все здоровые, так что можно завтра нам немного погулять, пока дожди прекратились, и обещают пару теплых деньков.
– Хорошо, в садике завтра все равно ничего интересного. Тем более моя лучшая подруга Каролина еще не вернулась с моря.
– Я думал, твоя лучшая подруга – это Марина.
– Нет, она мне уже не лучшая подруга. Она говорит всякие гадости, а вот Каролина хорошая. Я с ней не так давно подружилась, она мне нравится.
– Хорошо, раз Каролина на море, тогда завтра погуляем. И можно будет встать попозже.
Довольный Грайворонский продолжил свое чтение с выражением. Он дошел до момента, когда мышь рассказывает свою историю мокрым птицам, как заметил, что его дочь уже спокойно себе посапывает. Грайворонский выключил свет и тихо вышел из комнаты. На балконе выкурил сигаретку с довольной улыбкой, предвкушая следующий день. Уже лежа на диване, пролистал книжку про Алису, вспоминая, как сам в детстве просил свою маму читать ее перед сном. Он и сам не понимал тогда, что происходит в этой сказке, но ему очень нравились герои, как и имя главной героини. Долистав до конца, Грайворонский отложил книгу на прикроватный столик, отключил будильник на телефоне и выключил свет.
Утро началось со звука стандартной мелодии на телефоне. Борис несколько секунд не мог понять, откуда исходит звук, так как мелодия отличалась от стандартного будильника. Он сначала нащупал свои очки на столике, и только после этого понял, что кто-то ему звонит. Предчувствие, что этот звонок не предвещает ничего хорошего проскользнуло в самое сердце. Вообще любые звонки, от которых тебе приходится просыпаться с утра, ничего хорошего не несут ― вряд ли кто-то спешит поздравить тебя с выигрышем в лотерею или новостями о чем-то потрясающем. Для такого обычно выжидают до тех пор, пока ты, по крайней мере, не позавтракаешь.
Звонила Марфа Ивановна, что только подтверждало его опасения. От этой женщины никогда не приходило приятных известий.
– Доброе утро, Марфа Ивановна.
– Доброе утро, Борис. Не разбудила?
– Разбудили.
– Хорошо. Помнишь, я вчера говорила, что надо разместить дополнительную рекламу?
– Маркетинговые штуки… Угу.
– Ну так вот я изучила материал и вчера договорилась о размещении в социальных сетях. И у нас уже есть первый клиент!
– Так быстро?
– Что значит «быстро»? Я уже несколько месяцев этим занимаюсь, как только заметила, что наши доходы стали постепенно падать.
– Они падали?
– Боже, Борис, ты не очень внимателен для психотерапевта. Ладно, спишем на то, что ты только что проснулся.
– Спасибо.
– Так вот сегодня в одиннадцать у тебя сеанс, так что давай, собирайся.
– В одиннадцать сегодня? Но я обещал Алисе провести с ней целый день.
– Боря, подумай сам, какой отец нужен девочке: у которого есть деньги, чтобы беззаботно гулять с ней целый день и дарить подарки, или у которого этих денег скоро не будет?
– Спасибо, Марфа Ивановна. Как всегда, крайне доходчиво. А кто придет на прием?
– Какая разница кто, Борис? Главное, что придет.
– Ладно, может тогда присмотрите часок за ней, пока я приму пациента, а потом тогда мы пойдем куда-нибудь?
– Не выйдет. Еще звонила твоя подружка Надежда, ей тоже требуется оперативная психологическая помощь.
– Она не мне подружка, Марфа Ивановна, а старый хороший клиент.
– Без разницы. Но я бы на твоем месте не стала бы заставлять ребенка сидеть целый день в приемной.
– Да уж, ничего хорошего из этого не выйдет. До встречи.
– Через два часа, Борис. Не опаздывай.
Борис повесил трубку и хотел было громко выругаться, но вовремя спохватился, что дочь уже могла проснуться, поэтому выругался про себя. Он встал с кровати и направился в комнату дочери. Та уже не спала, она расставила игрушки и тихо играла с ними. Эта черта наблюдалась в ней с самого детства, если так можно сказать про пятилетнюю девочку. Она никогда не забегала в комнату к родителям, никогда не требовала к себе дополнительного внимания, не плакала и не устраивала истерики по пустякам. Как отцу эта ее черта Борису нравилась, но как психотерапевту это вызывало некоторые опасения.
– Доброе утро, Лисюнь. Как спалось?
– Хорошо. Я только что проснулась.
– Славно, славно. Знаешь, я, к сожалению… Вернее, мне сейчас позвонили с работы и сказали, что одному человеку не здоровится. И мне надо сегодня срочно ему помочь. Я извиняюсь, мы не сможем сегодня погулять. Прости.
– Ничего страшного, папа, я все понимаю, ― ответила девочка спокойным тоном.
Грайворонский никогда не мог понять, откуда у женщин уже с такого малого возраста появляется эта черта ― сказать, казалось бы, приятную фразу, с улыбкой, но после которой сердце обливается кровью, и ты чувствуешь себя самым ничтожным человеком на свете.
Утро и сборы прошли несколько скомкано: Борис не мог подобрать слова, чтобы как-то сгладить свое нарушенное обещание, хотя Алиса никакого обиженного вида не показывала. Она быстренько съела свой завтрак, самостоятельно собралась, в машине подмурлыкивала песенкам по радио. И даже на входе в садик сказала на прощание: «Не переживай, папа, обязательно еще погуляем в следующий раз». На что Борис улыбнулся и поцеловал дочь.