Страница 9 из 11
– Максим Сергеевич, а что вы сами думаете по поводу этого убийства? – спросила я. – Кто-то из вашего района мог убить? Вот я сейчас только что говорила с соседом Воротниковского, который его обнаружил, и он сказал, что незадолго до этого на этаже курил мужчина маргинального типа в куртке с заклепками. А следователь Москвитин прямо сказал, что убийца Воротниковского – это недавно вышедший из заключения Шелухин по кличке Миха. И я, Максим Сергеевич, уже в курсе того, как вы героически себя повели при его задержании.
– Ну… – Пустельников равнодушно пожал плечами, – ничего там особо героического и не было.
– Но, тем не менее, Москвитин сказал, что этот Шелухин весьма отчаянно сопротивлялся, да и вы едва не пострадали.
– Ну вот, слава богу, жив остался.
– И все же расскажите, Максим Сергеевич, как вы вышли на этого Шелухина, – попросила я.
– Ну как. Согласно показаниям соседа убитого, я вспомнил этого Шелухина, вспомнил, что у него имеется такая куртка. А еще он часто захаживал в этот дом, да, было такое дело. У него там свой интерес имелся. На одной лестничной клетке с Воротниковским жила одна неблагополучная девица. Ну, как неблагополучная. Родители у нее вполне себе нормальные люди, работящие, непьющие. Сейчас вот на Севере работают. А девчонка с бабушкой живет. Нигде не учится, не работает, связалась с подозрительной компанией. Вот они и устраивают у нее в квартире свои пьянки-гулянки. А этот Миха, он, значит, тоже туда вхож. Ну, и, значит, часто его видели там. А когда произошло убийство, я по своим каналам узнал, что действительно незадолго до убийства Миха торчал около квартиры той девчонки. Но дело в том, что девица эта в настоящее время находится где-то в другом месте. Вроде бы нашла себе новых дружков и куда-то с ними умотала. А Миху оставила с носом. Вот он и бесится, и приходит каждый вечер, поджидает ее. Я, если честно, как только узнал, что произошло, первым делом на него подумал. Но надо сначала было все проверить. Вот я и отправился к нему домой.
– Следователь сказал, что этот Миха-Шелухин живет недалеко от Воротниковского. Это так? – спросила я.
– Да, вниз тройку кварталов надо пройти, – подтвердил Пустельников. – Ну, так вот, пришел я к нему, сказал, что поговорить надо будет. А он сразу стал наезжать на меня, угрожать, короче. А уж когда я его спросил про ту ночь, когда произошло убийство, так он совсем в зверя превратился. Орет, что кишки мне выпустит, ну, и все такое прочее.
– Понятно. Так как вы считаете, Максим Сергеевич, может Шелухин быть убийцей Воротниковского? – задала я главный вопрос. – И вот еще что: Шелухин и Воротниковский были знакомы? Может быть, у Шелухина были личные счеты с убитым?
– Ну, не знаю. Вряд ли они общались, все-таки между ними не могло быть ничего общего, никаких точек соприкосновения.
– Ну, вот вы сказали про девицу, соседку Воротниковского, которая не утруждает себя ни учебой, ни работой. А что, если Шелухин приревновал ее? – выдвинула я свое предположение.
– Это тоже вряд ли, девчонка эта – настоящая оторва. Такой мужчина, как Воротниковский, не станет с ней знаться.
– Значит, Максим Сергеевич, вы считаете, что Шелухин не мог убить Воротниковского? – еще раз спросила я.
– Я так скажу: по-моему, Миха хотя и подонок каких поискать, но Воротниковского убил не он. Не тот характер у него. Он же чуть что – сразу вспыхивает, как спичка. Вот и когда я с ним по-хорошему пришел поговорить, сразу чуть не с кулаками набросился. А при задержании совсем из себя вышел, такое творил! Совсем с головой не дружит. А убийца, видать, человек выдержанный и аккуратный. Свое дело сделал быстро и точно. Сами должны понимать: пьяненький мужичок без серьезного опыта в армейке вряд ли сможет убить ножом так чисто! Он скорее на испуг бы взял, нанес множество поверхностных повреждений. Если бы ему очень повезло – одну-две серьезные раны, после которых не живут. Но не четко в сердце. Да и пальчиков на месте преступления не оказалось – а перчаток у Михи не обнаружено. К тому же он бы не стал курить на месте преступления. Я думаю, что Миха покрутился-покрутился, да и ушел ни с чем. Только окурков набросал целый воз. А убийца, скорее всего, подождал, пока Воротниковский войдет в подъезд, и следом за ним отправился. А возможно, что он вместе с ним вошел в подъезд.
– Да, такой вариант тоже может быть, – согласилась я с Пустельниковым. Опытный все же мент, как лихо все по полочкам разложил. – Ну, что же, спасибо вам, Максим Сергеевич. До свидания.
– До свидания, – сказал участковый.
Я вышла из районного отдела полиции, села в свою машину и закурила. Итак, что мы имеем. Константин Воротниковский убит армейским ножом, одним точным ударом. Никаких следов борьбы и, между прочим, отпечатков пальцев обнаружено не было. Что из этого? Вариант первый. Убийство в состоянии аффекта. Жертва не ожидала нападения, доверяла спутнику – потому и не сопротивлялась. Но в схему не укладываются перчатки. На улице не холодно, вряд ли убийца разгуливает в перчатках. Значит, вероятнее вариант второй: продуманная месть. Кому-то Воротниковский сильно насолил, настолько, что его решили убить. Тогда выбор холодного оружия вполне объясним: уж армейский-то нож можно купить где угодно. И концов не сыщешь. Точность удара? В принципе, тоже не так редка: армейка, горячие точки, просто трепетная любовь к холодному оружию.
Ну и наконец, заказуха. Странный выбор способа убийства – киллеры предпочитают огнестрел и чаще работают на расстоянии. Чтобы убить человека ножом с одного удара, надо быть настоящим асом. Надо будет еще порасспросить Кирьянова, были ли раньше такие случаи. В архивах наверняка есть справки относительно таких «умельцев». Если, как говорит Москвитин, в дело был пущен армейский нож, то не исключено, что убийцей мог оказаться какой-нибудь «солдат удачи», побывавший в горячих точках. Тоже надо будет поднять базу данных. Ну и какой-нибудь дембель, в принципе.
Теперь с мотивом. Возможно, убийца пытался что-то найти в квартире Воротниковского. Шантаж со стороны жертвы? Нередко встречается. Нашел или спугнули? Но тут тоже непонятно – почему на лестничной площадке. Ведь убийца мог войти в квартиру, там тихо и спокойно прикончить мужика и так же спокойно, не опасаясь визита полиции, провести обыск. Но вряд ли ограбление – как бы преступник ни торопился, уж карманы он бы успел обшарить. Деньги, кредитки, дорогие часы – все это можно быстро рассовать по собственным карманам и сбежать.
В любом случае кому-то Воротниковский серьезно насолил. «Просто так» не убивают ударом в сердце. Значит, надо прошерстить контакты жертвы.
И почему-то меня тревожила машина Воротниковского. Почему? Людям свойственно оставлять в бардачке что-то интересное – записи, документы и прочие прелести. А еще, если боишься, что к тебе домой придут в твое отсутствие и похитят какую-то вещь, ее можно скрыть в машине. Та в гараже, который вскрыть несколько сложнее, или на стоянке, да и обыскать автомобиль труднее – не полезет же злоумышленник под днище или в тайник в бардачке, пока владелец транспорта отошел выпить кофе.
Ну и наконец, откуда Воротниковский возвращался так поздно и, ко всему, на такси? Он мог быть в подпитии, потому и не сесть за руль. А возможно, и нет. Ладно, разберусь.
Вот что, позвоню-ка я сейчас своему другу Андрюше Мельникову, попрошу его все разузнать об этом «Опеле». Если машиной Константина завладел преступник, то, возможно, появится ниточка, которая как раз и приведет к нему.
Я набрала Мельникова.
– Алло, Андрюша?
– Таня! – обрадованно воскликнул Андрей. – Наконец-то ты дала о себе знать. Куда ты пропала? Уже сто лет, наверное, не звонила.
– Сначала, Андрюша, я занималась одним расследованием, потом отдыхала, сейчас вот снова взялась, – объяснила я свое долгое молчание. – И требуется твоя помощь.
– А что там у тебя? – спросил Мельников.
– Слушай, Андрюша, у тебя, кажется, хорошие связи с ГИБДД. Нужно узнать о судьбе «Опеля» белого цвета. – Я продиктовала номер, который мне назвал Кирилл Кондратьев. – Владелец машины Воротниковский Константин Владиславович два дня назад был убит у двери собственной квартиры. Узнаешь, Андрюша?