Страница 8 из 11
– А как вы определили его пластику, Венедикт Генрихович? – спросила я.
– А по движению. Знаете, Татьяна Александровна, некоторые люди двигаются, как роботы, неуклюже. А этот… он шел, как будто танцевал.
– А как поняли, что это все-таки мужчина?
– Да вот по походке и понял. Я в молодости боксом занимался – и этот парень, он двигался как боксер. Очень легко и пружинисто, что ли.
«Длинноволосый боксер… ну или рукопашник… как интересно-то!»
– Они о чем-нибудь говорили? – спросила я.
– Нет, они молча вышли из машины, таксист тут же уехал, – ответил пенсионер.
– А что же пассажиры? Они что делали?
– Ну, а они вошли в подъезд.
– И все? – спросила я, ожидая продолжения.
– Да, а я снова начал наблюдать за звездами.
– Скажите, Венедикт Генрихович, вам до этого часто доводилось замечать Константина так поздно? – задала я еще один вопрос.
– Ну, видите ли, Татьяна Александровна, я ведь не слежу за жильцами. – Пенсионер развел руками.
– Так я и не намекала ни на что подобное, – качнула я головой. – Просто вы – человек наблюдательный, у окна со своим хобби частенько, должно быть, сидите. Может, и заметили что? А мне сейчас любая информация может пригодиться. Хотелось бы установить, с кем общался Воротниковский. Вы говорите, с длинноволосым боксером видели соседа впервые. А с женщинами видели?
– О, это много раз. И почти каждый раз дамы были разные. Вот такой он был любвеобильный.
«Что же получается? Воротниковский приехал на такси, хотя, как утверждает Кирилл, у него есть своя собственная машина. Это объяснимо: выпил. Где машина? В ней вполне может хоть что-то обнаружиться… Мало ли. Опять же, приехал не один, а с каким-то длинноволосым парнем. Они вместе вошли в подъезд. Кто такой? Убийца? С каких это пор убийцы так азартно светятся перед свидетелями? Хоть и ночь, а мало ли людей мается бессонницей. Или просто приятель? И что дальше – поссорились, и приятель ткнул Воротниковского ножом? Или был третий, собственно, преступник? В принципе, тоже можно допустить. Друзья-приятели решили еще накатить, вошли в подъезд, тут Воротниковского кто-то поджидал. Убил, приятель испугался и сбежал. Бред, конечно, но не буду пока и эту версию отметать – маловато данных. А потом… Кирилл обнаружил Константина в луже крови, а оперативники и Молоденчиков нашли квартиру, перевернутую вверх дном, да еще и вскрытую при помощи отмычек. Но все же вопрос интересный: зачем Константин привез мужчину к себе домой? А самое главное: куда же делся потом этот мужчина? И почему не было криков о помощи?»
– Венедикт Генрихович, а больше никто из подъезда не выходил? – спросила я. – Собственно, меня интересует конкретно этот мужчина, с которым приехал Константин.
– Ну, пока я наблюдал за небом, выходящих из подъезда не было. Ночь ведь была, все спали. Это я один такой, не от мира сего. С самого детства просто бредил космосом. Сколько обсерваторий посетил, не сосчитать. А теперь вот только и осталось, что дома сидеть, да вот в такой, с позволения сказать, телескоп смотреть.
«Вообще дело странное. Что-то искали в квартире – что именно? Документы, вещь какую-нибудь? Не деньги – точно, иначе обчистили бы тело, – размышляла я. – Или… было именно ограбление, а убийство – что называется, от безысходности. Допустим, некто третий проник в квартиру, пока не было Воротниковского. А тут хозяин жилища вернулся. Но… нет, не складывается. Тогда его если и убили бы, то в самой квартире, а никак не на лестничной площадке. Или вор выходил, а тут Воротниковский с ключами? Да ну, совпадение слишком уж нелогичное. Все-таки… более вероятно, что убийца – этот патлатый парень в пестрой рубашке. Причины? Попробую разобраться. Куда делся? Хм…»
– Венедикт Генрихович, в вашем доме есть пожарная лестница? – спросила я. Нет, конечно, парень мог и ускользнуть – в полночь мало кто в окна пялится. До приезда полиции вполне успевал – долго ли?
А мог и…
– Пожарная лестница? – переспросил он удивленно. – Конечно, есть, в любом доме она должна быть по технике противопожарной безопасности.
– А доступ к ней свободный? Ну, замок там не висит? Любой может проникнуть? – задала я ряд вопросов, пытаясь выяснить, возможен ли выход из подъезда таким вот образом.
– Ну, вот насчет этого не знаю. Не приходилось, знаете ли, пользоваться таким необычным способом выйти на улицу. Вы ведь это хотели узнать?
Я кивнула.
– Ну ладно. Спасибо вам, Венедикт Генрихович, – поблагодарила я пенсионера. – Вы многое для меня прояснили.
– Ну, желаю вам успеха, Татьяна Александровна, – пожелал мне на прощание пенсионер.
Я поднялась на последний этаж, осмотрела пожарный выход. Лестница железная, замок… да простецкий, хлипкий. При наличии определенных навыков и шпилькой можно открыть. Что я и сделала. Нет, конечно, надо бы Кирьянову позвонить, пусть его эксперты проверят, не вскрывали ли дверь. С другой стороны… подсветив себе фонариком, я увидела: этот замок видал свои лучшие времена довольно-таки давно. Весь исцарапанный. Найти свежие царапины, думаю, будет непросто. А значит, я вовсе даже и не пытаюсь испортить вещдоки.
И, прекратив сомневаться, я вскрыла замок и потянула тяжеленную дверь на себя. Она захлопнулась за спиной – бывают такие замки, которые, если на фиксатор не поставишь, радостно закрываются. Ну вот, железная лестница с такими же, уже покрытыми ржавчиной, перилами. М-да, здесь и впрямь ничегошеньки не найти. Но я все же спустилась до первого этажа. И вот здесь-то увидела, что дверь внизу не заперта. Она была плотно прикрыта – и все. Вышла я с обратной стороны дома на что-то типа пустыря.
Еще с час я потратила, мечась по квартирам местных жителей, отлавливая тех, кто сидит дома посреди дня, и выспрашивая, а не видел ли кто совершенно случайно длинноволосого парня, проходящего здесь в районе полуночи-часа ночи. Никто и ничего не видел…
Теперь надо поговорить с участковым Пустельниковым. Я вынула из сумки лист, который дал мне Москвитин, и, сверившись с адресом, поехала в районное полицейское управление.
Припарковавшись на улице, я прошла внутрь здания и спросила у дежурного, где можно найти Пустельникова. Дежурный – молодой блондинистый парень – показал в сторону, где находился кабинет участкового.
– Пройдете по коридору до конца, там всего одна дверь будет, – объяснил он.
Я подошла к указанной двери и постучала.
– Входите, – пригласил мужской голос.
Я открыла дверь и вошла в кабинет. За письменным столом у окна сидел средних лет полноватый мужчина.
– Максим Сергеевич? – спросила я.
– Он самый, – подтвердил мужчина.
– Максим Сергеевич, я – Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, вот моя лицензия, – я протянула ему ее, – я занимаюсь расследованием убийства Воротниковского Константина Владиславовича. Он ведь проживал на вверенном вам участке, так?
– А с чего я буду отвечать на ваши вопросы? – вредно заявил полицейский. В принципе, с такой реакцией я сталкивалась не раз: во-первых, женщина, во-вторых, частный детектив. Доверия со стороны возрастных мужчин, занимающих незначительные должности, – ноль. Ну да ладно.
– Максим Сергеевич, давайте я позвоню полковнику Кирьянову? И он вас убедительно попросит оказать содействие независимому расследованию, а? – нежно улыбнулась я. – Или мы с вами просто побеседуем по-дружески. Как вам?
Он махнул рукой:
– Ладно, задавайте свои вопросы, Татьяна… Александровна.
Я пододвинула к столу стул и села.
– Скажите, Максим Сергеевич, вы знали Воротниковского? – спросила я.
– Если честно, то нет, не знал. У нас ведь как? Обращаем внимание в первую очередь на неблагонадежных. Имеется несколько таких домов, в которых живет соответствующий контингент. Ну, алкаши, дебоширы, наркоманы, просто мелкое хулиганье. Там приходится часто бывать. А в доме, в котором проживал убитый, была совсем другая публика. Здесь и криминала почти никогда не было. Поэтому про Воротниковского я услышал только тогда, когда его убили, – ответил Пустельников.