Цена прощения

— Снова? А разве когда-то ты ему верила?

И я резко замерла с сервизом в руках, так и не дойдя до заднего двора. Мысль одна за другой без остановки врезались в голову и только сейчас я осознала — я никогда и не верила Тимуру. Никогда и не думала о том, чтобы довериться ему.

Ритка быстро перехватила тарелки из моих рук и направилась в сторону беседки, но уже спустя несколько решительных шагов остановилась.

— Знаешь, подруга, я тебе так скажу, если вы любите друг друга — рискуйте. Ведь люди так часто теряют того, кого любят. Вы хоть не потеряйте.

И она продолжила идти дальше, пока я растерянно смотрела ей в след. Если я и подумаю над ее словами, то это точно произойдет ни сегодня. Ни тогда, когда я решила перестроить все в своей жизни. Пускай именно день моего рождения станет стартом для новой меня. Для той Майи, что обязательно впредь будет самой счастливой. С кем-то или без я буду счастлива!

— Ахахаха, ну ты слишком толстый для моей машины, — возражая кричал на всю улицу сын.

Быстро подлетела к окну, осторожно выглядывая.

— Я толстый? Я? Ты посмотри на мои мышцы, — и Тимур принялся напрягать руки, выкручиваясь то так, то эдак, на что Давид вновь громко рассмеялся.

Этот дуэт всегда меня цеплял. Папа и сын. Они так сильно похожи, что можно с ума сойти. Чем взрослее становиться Давид, тем больше он перенимает привычки своего отца. Только Тимур, когда недоволен как-то по-особенному хмурит брови и я стала замечать эту же мимику на лице сына, когда я к примеру дам ему меньше конфет, чем он хотел бы. И я ненароком начала представлять нашу семью. Если бы мы стали действительно настоящей семьей. Тимур после работы приезжает домой. Давид радостный бросает свои куличики и со всех ног несется встречать отца. А я со всей любовью и трепетом готовлю ужин, пока мальчики дурачаться на заднем дворе. Вечером мы всей семьей сидим в беседке и жарим барбекю. Смеемся. Дурачимся. И любим…искренне любим друг друга.

— Эй, именинница, ты на улицу идешь? — и я вздрогнула от неожиданно раздавшихся слов подруги возле самого уха.

— Черт, напугала, — пытаясь утихомирить свое сердце шипела я.

— Они милые, — пропустив мою реплику мимо ушей сказала подруга.

И мы уже в две пары глаз с умилением уставились на парочку Давида с Тимуром. Тимур катал сына на игрушечном белом "Mercedes" (Мерседесе) и судя по озорному смеху водитель машинки был очень счастлив от этого занятия.

— Да, — и это было невозможно отрицать. — Ладно, идем, пока нас не споймали за подглядыванием, — спустя пару минут сказала я и, выдохнув, вышла на задний двор.

— Эй, привет, именинница! — со счастливой улыбкой на губах закричал Тимур.

— Привет, Тимур, — не смогла я сдержать ответной улыбки. — Прошу всех за стол.

— Да, мэм. Так, Мистер деловая задница, идем за стол, — обратился он к сыну и тут же подхватил его на руки.

Давид резко схватил Тимура за щеки, ощутимо надавив на них. И на фоне его щек маленькие ручки сына смотрелись безумно умилительно. Так же виднелся сильный контраст с молочной кожей сына, на смуглом лице Тимура.

— Скажи пельмешка, — сдерживая смех приказал сын Тимуру.

— Пельмешка, — с смешным акцентом сказал Тимур и, Давид не выдержав, разразился громким смехом.

А мы с Риткой дружно подхватили эту заразу, скручивать пополам от смеха.

Семейная обстановка царила в окружении нас на продолжение всего вечера и всех присутствующих я считала своей семьей. И как бы сильно мне не хотелось этого признавать меня окружали самые близкие люди. И в этот момент я поймала себя на мысли, что ни в чем не нуждаюсь, кроме как в этих трех человечках, что сидели напротив меня.

Чувство счастья пугало меня. Казалось, что вот, в следующую секунду, произойдет что-то страшное. Казалось, что не может быть так хорошо.

— Майя, я хочу сказать тост, если ты конечно же не возражаешь, — окликнул меня Тимур.

— Конечно, — тут же поддержала я его идею.

Тимур официально поднялся на ноги, прихватив с собой бокал с шампанским. И его длинные пальцы то и дело в такт отбивали по стеклу, оставляя на нем все новые и новые отпечатки. Нервничает, подметила ненароком я.

— Майя, в этот день хочет сказать многое, но пока что я буду немногословен и пожелаю тебе всего лишь одного. На протяжении всей жизни улыбайся так, как улыбаешься в эту секунду. С Днем Рождения тебя! — и правда немногословно сказал Тимур и все дружно подхватили его тост, чокаясь фужерами с налитым до краев шампанским. — И еще кое-что. Если никто не будет возражать я украду Майю буквально на час. Ее сюрприз не может придти сам и нам придется ненадолго уехать, — интригующе добавил Тимур.

Ритка уже дала добро на просьбу Тимура, даже не удосужившись выведать подробностей. Ну, а я немножечко напряглась.

— А куда мы поедем если не секрет? — решила я надыбать хоть одну подсказку.

Тимур бросил на меня многозначительный взгляд и я впервые в жизни не смогла понять, что он чувствовал в этот момент. Потому что там было намешано столько всего… Ураган эмоций.

— Туда, где все и началось, — сказал он и мое сердце пустилось в бешеный пляс.

Майя

Кончики пальцев то и дело показывало от волнения. Пульс на сумасшедшей скорости бил по вискам и я чувствовала как по моей спине скатывались холодные капельки пота.

И может быть я бы не нервничала так сильно, не попроси меня Тимур завязать глаза. Абсолютная темнота стояла перед глазами казалось бы уже вечность. Я ничего не видела. Лишь слышала звук дороги. Лишь чувствовала горячую руку Тимура в своей руке, которую я постоянно сжимала от волнения как антистресс.

— Нам еще долго ехать? — в нетерпении спросила я, вновь усаживаясь поудобнее.

И с правой стороны я услышала тихую усмешку.

— Почти приехали, — мягко сказал Тимур на этот раз сам сжав мою руку. — Если честно я сам ужасно переживаю, Майя, — шепотом сказал он, словно об этом больше никто не должен был знать.

И от его слов мне почему-то стало легче. Осознание того, что страшно не только мне почему-то успокоило и я слегка ослабила хватку, освобождая его руку.

— Приехали, — раздалось возле моего уха спустя пару минут.

Сердце опять забилось в бешеном ритме, а я тут же в нетерпении потянулась к повязке, собираясь стянуть ее с глаз.

— Нет, — мягко остановил меня Тимур. — Сначала выйдем на улицу.

— Лааадно, давай выйдем, — я начала порядком раздражаться.

Тимур любезно протянул мне руку, помогая выбрать из машины, дабы я не переломала себе ноги. И как только ноги уверенно стояли на земле, Тимур осторожно развернул мое тело на девяносто градусов и сердце пустились в пляс. Когда я почувствовала его руки на своем затылке сердце уже грозилось пробить грудную клетку. Повязка спала с глаз и мое сердце рухнуло в ноги.

— Это…это, — в ужасе мямлила я, словно напрочь забыла как говорить.

Уголки глаз намокли от собранных в них за секунду слез, что вот-вот грозились брызнуть из глаз. Нижняя губа затряслась от увиденной картины, а ноги на сумасшедшей скорости уже были готовы нести меня обратно, в сторону дома. Я смотрела на огромный дом, что в свое время стал для меня личным адом. Я смотрела на дом, из которого много лет назад вышла сломанная, потерянная девочка. Она бежала по этой дорожке задыхаясь в слезах. Она проклинала это место и всех, кто был с ним связан. Я стояла напротив дома Тимура.

Слез скопилось слишком много, потому платина прорвалась и они потоком хлынули из глаз, обжигая щеки. Я громко всхлипнула, привлекая внимание Тимура, что все это время стоял позади меня.

— Майя? — позвал меня Тимур, но я не обернулась. — Майя? Черт, почему ты плачешь? — обеспокоенно спрашивал он, без конца стирая все новые и новые дорожки слез с моего лица.

Я хотела ответить. Хотела сказать хоть что-то внятное, но кроме жалких всхлипываний из меня ничего не вырывалось. Прошлое слишком стремительно настигло меня. Все воспоминания. Все моменты, от которых я так рьяно бежала столько лет сейчас же до невозможности ярко проносились перед глазами.