Страница 28 из 81
Возможно, звучит слегка дико, но я свято верю в то, что было сказано мной. Она точно не отстала бы от меня... или, еще хлеще, влюбилась бы. Реально. Саттон и спонтанность несовместимы. Она не из тех девушек, которые могут завести роман на одну ночь, а потом жить дальше, как ни в чем не бывало. Она слишком романтична. Ни за что не ввяжусь в это, как бы ее задница в этих леггинсах не манила меня.
Желая слегка разрядить обстановку, так как нам предстоит еще работать вместе, я откашливаюсь и нарушаю тишину,
― Итак, два факта о тебе я услышал, какой же последний?
Она бросает на меня обжигающий взгляд. Что ж, пусть позлится. Это гораздо лучше, чем если бы она сияла от счастья при виде меня.
Саттон задумывается на пару секунд, прежде чем ответить. Но когда она делает это, то добивает меня окончательно.
― Третий факт? Да без проблем... У меня четвертый размер груди.
Она ухмыляется и вновь переключается на пирог.
Сильно.
Да, у нее четверочка. Я убеждаюсь в этом уже раз в двадцатый за вечер. Каждый раз, когда она склоняется над кофейным столиком, чтобы сделать пометку в своем блокноте, я бросаю взгляд на вырез ее джемпера.
Эти виды владели моим вниманием все время, что мы говорили о лагере. Мне будет сложно вспомнить хоть что-то из того, что нами обсуждалось, потому что мои мысли блуждали где угодно, но не в работе. Ведь Саттон то и дело облизывает губы или подносит ручку ко рту каждый раз, как только ей в голову приходит какая-то идея.
И эти сиськи...
Я был одержим ими с тех самых пор, как впервые столкнулся с ней. Теперь же, когда мне известно о них больше, я бы не отказался подружиться с ними. Мне никогда раньше не приходилось водить крепкую дружбу с сиськами, но я, безусловно, открыт для новых горизонтов.
― Ты меня вообще слушаешь? ― одергивает меня Саттон, разлучая мой взгляд со своей грудью.
― Что? А, да, конечно. ― Я почесываю подбородок. ― Ты говорила об оборудовании.
― Вообще-то я говорила об организации здорового питания.
― Одно и то же.
Я пожимаю плечами.
― Абсолютно не одно и то же, ― раздраженно заключает она. ― Роарк, я хочу, чтобы ты включился в процесс.
Я откидываюсь на спинку дивана.
― Этот джемпер мешает мне сделать это. В нем у тебя все напоказ. Зачем ты вообще нацепила его?
Она скользит взглядом по своему джемперу, явно не понимая, как он может служить какой-то проблемой.
― Он удобный.
― Не для меня. ― Я поднимаюсь со своего места и отправляюсь в спальню, где достаю из шкафа рубашку с длинными рукавами и несу ее Саттон. ― Давай, исправим это.
― Я не собираюсь переодеваться лишь из-за того, что ты слишком похотлив и возбуждаешься от вида моих сисек, как ласково ты их называешь.
Я не собираюсь спорить с ней по поводу моего состояния, поэтому просто пожимаю плечами.
― Отлично, тогда как знаешь.
Я вновь прислоняюсь к спинке дивана, располагаясь поудобнее. В мои планы не входит бесцеремонно пялиться на ее грудь, но я уверен, что брошу туда свой взгляд через пару минут, потому что потребность лицезреть их работает, словно по часам, сегодня вечером.
Саттон вновь начинает рассуждать о чем, ожидаемо наклоняясь вперед и вновь демонстрируя мне свои округлости. Я вздыхаю от счастья. Вот они мои красотки.
― Ты без шуток снова заглядываешь мне под джемпер даже после того, как я назвала тебя похотливым?
― Это естественно для таких кобелей, как я. Пялиться на вырез, особенно после того, как ты сама озвучила размер своей груди. Я же должен свериться.
Возмущенно встрепенувшись, она вздыхает и через мгновение стягивает свой джемпер через голову. Я чуть не теряю челюсть, когда вижу, как ее сиськи едва удерживаются в чашках ее черного кружевного лифчика. Они покачиваются в такт ее движениям, и пока Саттон пытается разобраться с моей рубашкой, я думаю о том, чтобы избавиться от ее бюстгальтера прямо здесь и сейчас. Но это только мечты. Небеса несправедливы, и прежде чем успеваю запечатлеть в памяти увиденное, Саттон ныряет в мою рубашку. Рукава ей слишком длинны, поэтому она усердно закатывает их, в то время как плечи соблазнительно сползают вниз.
Черт возьми.
Это не должно было выглядеть так.
Закончив с рукавами, она хлопает ладонями по коленкам и смотрит мне прямо в глаза.
― Я прошу у тебя всего час. Сможешь ли ты сосредоточиться на столь «долгое» время?
Ерзая на месте, я приподнимаюсь и сцепляю руки.
― Думаю, да.
Она кивает и усмехается.
― Просто герой, ― не скрывая сарказма, говорит она.
Отдаю ей должное. Остроумие у нее от отца. И это ни есть плюс. Потому что это я и ценю в ее отце.
Где час, там и два, поэтому к тому времени, как мы закончили, было уже за полночь. Благодаря тому, что Саттон бесконечно швыряла в меня бутылки с водой, заставляя меня пить, во мне не осталось ни грамма алкоголя, и я полностью протрезвел и чертовски устал.
Не припоминаю, когда я так уставал в последний раз, вероятно, потому что обычно по вечерам мне приходится прикладывать какие-то усилия лишь в том плане, чтобы никуда не сорваться. А сегодня, судя по всему, я выложился до предела.
Собрав свою сумку, Саттон спешит к лифту, пока я не перехватываю ее.
― Куда это ты собралась?
― Домой. ― Она смотрит на рубашку. ― Ой, прости. ― Затем Саттон ставит сумочку на пол и вновь обнажается передо мной, словно дразня на ночь, и вновь надевает этот проклятый джемпер. ― Держи. ― Она протягивает мне рубашку.
― Да плевал я на рубашку. Ты не пойдешь сейчас домой.
Она вздыхает.
― Я не могу оставаться у тебя каждый раз, когда мы припозднимся, Роарк. Мне пора повзрослеть, в конце концов.
Я хватаю ее за руку и тащу за собой в сторону гостевой комнаты.
― Дело не в том, насколько взросло ты себя ведешь. ― Сплетаю наши пальцы, кратковременно наслаждаясь этим контактом, а затем толкаю дверь в комнату. ― Дело в твоей безопасности.
― Не одна я возвращаюсь домой в столь поздний час.
― Возможно, но я не собираюсь рисковать.
Черт, я бы, наверное, все отдал, чтобы прикоснуться сейчас к ее щеке, ощутить шелковистость ее кожи, посмотреть, насколько она податлива к моим прикосновениям.
Саттон застенчиво прикусывает губу, все еще не расплетая наших пальцев, а затем похлопывает по своей сумке.
― Я захватила с собой пижаму на случай, если мы припозднимся.
Я напрягаю челюсть, так как мой контроль начинает ускользать, когда вижу, как она смущается. Саттон ― проблема, огромная гребаная неприятность. Мне следует держаться от нее подальше. Я отступаю на шаг назад, но она не отпускает моей руки.
― Спасибо за сегодняшний вечер, Роарк. Несмотря на всякого рода проволочки по началу, мы продуктивно поработали. ― Ее голос заставляет меня оторваться от наших переплетенных пальцев.
― Да, ты права.
Она приближается ко мне, и, клянусь богом, мое сердце буквально выпрыгивает из груди. Приподнявшись на цыпочках, Саттон нежно и невинно целует меня в щеку и отстраняется.
Улыбнувшись, она заправляет за ухо прядь белых волос, упавшую ей на лицо.
― Спокойной ночи, ― говорит она, скрываясь за дверью гостей комнаты.
Проведя рукой по волосам, я собираюсь духом и заставляю себя уйти, как бы не манил меня за собой ее лавандовый аромат. В следующий раз наша встреча пройдет на нейтральной территории. Ужинать у меня ― точно не вариант. Не тогда, когда все в ней искушает меня. Я, очевидно, солгал Брэму и Рэту, когда упирался и лгал, что она меня не привлекает. Признаю.
Без особого рвения следую к себе в спальню, готовлюсь ко сну, а затем раздеваюсь и проскальзываю под одеяло. Мой стояк все еще также тверд, как и на протяжении всего вечера. Это все из-за отсутствия секса, которого у меня не было уже... несколько чертовых недель. Как, мать вашу, такое возможно? Это все из-за Саттон, и сейчас у меня лишь один вариант решения проблемы. Я опускаю руку к своему пульсирующему члену и крепко сжимаю его у основания.