Страница 14 из 105
Тоби. Золото, а не парень. Всегда в поисках, всегда готов попробовать что-то новое. Философию, математику, религию, анатомию человека.
В медицинском институте Тоби был первым в потоке. Неудивительно, ведь он практиковался во вскрытиях в подвале дома Чарльза. Большая польза для протеже Чарльза. Никаких тебе трупов, работа только с живыми объектами, и Тоби с радостью воспользовался появившейся возможностью.
Чарльз подумал об объекте, который в данный момент лежал в подвале, крепко привязанный к столу. Тоби не довел дело до конца. Объект еще мог поведать кое-какие тайны. Ну, значит, придется это сделать самому. Несмотря на скорбь, он задрожал от возбуждения. Скорбь. Тоби мертв, он погиб при ужасных обстоятельствах. Ему придется обойтись без пышных похорон на кладбище Даттона, и никто не будет его оплакивать. Тоби Гренвилль умер с позором.
Чарльз поднялся. Значит, мой юный друг, в последний путь буду провожать тебя я. Он вытащил из шкафа одеяние, которое так привлекало Тоби, и на которое мальчик обратил внимание. Чарльз выругался, зажег свечи и уселся в кресло, специально сооруженное для своих встреч с Тоби. Этот мальчишка так легко поддавался соблазну, но контролировать его оказалось очень трудно. Тем не менее, он хорошо служил своему господину.
Чарльз начал напевать мотив, который ничего не значил для тринадцатилетнего мальчишки с неутолимой жаждой знаний и крови, открывшего для себя мир оккультизма. Чарльз не верил словам этой песни, а Тоби поверил, оттого и стал более сосредоточенным и жестоким. Может, эти слова усилили его психическую нестабильность. Прощай, Тоби. Мне будет тебя не хватать.
- И кто тебя заменит? – вполголоса пробормотал Чарльз. Были и другие, которые только и ждали позволения служить. Чарльз заулыбался. Если говорить правильными словами, чтобы служить мне.
Он встал, задул свечи и повесил одеяние обратно в шкаф. Скоро оно понадобится. Его клиентам, которые хотели видеть предзнаменования и знаки, нравилось, когда он одет надлежащим образом.
Атланта,
Пятница, 2 февраля, 18 часов 45 минут
Люк стоял у стекла и разглядывал комнату для допросов, в ней за столом сидели двое мужчин и молчали. Один из них, Гарт Дэвис, мэр Даттона, второй – его адвокат. На лице Гарта виднелись сине-красные ушибы, правый рукав испачкан красной пылью земли Джорджии. Люк бросил взгляд на Хенка Германио, это он сегодня днем задержал Дэвиса.
- Он сопротивлялся при аресте?
Германио пожал плечами:
- Не особо.
Люк думал о Сюзанне и о сестре-близнеце Алекс, и обо всех остальных женщинах, которых Гарт Дэвис изнасиловал тринадцать лет назад. Он радовался, что не ему пришлось арестовывать этого человека. Тогда Гарт чувствовал бы себя несколько иначе.
- На самом деле, жаль.
- Да. Мне тоже хотелось заехать ему в челюсть.
- Он что-нибудь говорил?
- Нет, только потребовал адвоката. Вот ведь ублюдок. Да и адвокат не лучше.
Люк посмотрел на часы:
- Хлойя должна уже приехать.
Хлопнула дверь.
- Я тут. – Прокурор Хлойя Хетауэй была высокой, пышноволосой блондинкой в стильном наряде. Но прежде всего, она хитрая и умная, и Люк радовался, что именно Хлойя участвует в этом деле. – Простите за опоздание. Я оформляла ордеры на обыск домов и офисов Гренвилля, Мэнсфилда и Дэвиса.
- Их уже подписали? - спросил Люк.
- Еще нет. Я хотела, чтобы и мой шеф на них взглянул. Нам здесь придется иметь дело с врачом, помощником шерифа, адвокатом и мэром. Все они давали подписку о неразглашении. Вы можете что-то найти, а если я не учту все нюансы, для вас это может стать настоящей проблемой. Я не хочу, чтобы важные улики ускользнули у вас из рук.
- А я, Хлойя, не хочу, чтобы пять пропавших девушек выскользнули из рук, - сказал Люк. – Время идет, и партнер Гренвилля вместе с сообщниками уходят все дальше.
- Я знаю, - ответила она. – Поверьте мне. Но вы же не хотите схватить этого таинственного партнера, а затем снова выпустить его из-за отсутствия улик?
Люк, скрипя зубами, покачал головой. Хлойя права.
- Долго еще ждать?
- Час. Максимум два.
- Два часа? Хлойя!
- Люк. Сосредоточьтесь сейчас на Дэвисе. Он единственный из семи насильников тех времен, кто остался в живых. Мы можем приписать ему связь с пятью погибшими женщинами? Что у нас есть, кроме фотографий, которые вы нашли в доме родителей Дэниела?
- Только его дружеские отношения с Гренвиллем и Мэнсфилдом. Все они были руководящими членами местного самоуправления. Нам пока не удалось поговорить с соседями, сотрудниками или вообще кем бы то ни было.
- А его семья?
- Его жена с двумя детьми вчера покинула город. Мак О’Брайен убил кузена Гарта. Она испугалась за свою безопасность, так как знала, что в полицию Гарт не пойдет. Где она находится, мы точно не знаем. Ее невестка, Кейт Дэвис, рассказала нам, что она где-то на Западе.
- Когда просочатся новости об этом происшествии, она поймет, что опасность миновала, и, вероятно, вернется, - предположила Хлойя. – А родители? Братья-сестры?
- Родители Дэвиса уже умерли. И у него только одна сестра, уже упомянутая Кейт Дэвис, мы поговорим с ней еще раз.
Хлойя вздохнула:
- Итак, у нас ничего нет.
- Еще нет, - добавил Люк.
- Гарт Дэвис, возможно, ничего и не знает о побочных доходах Гренвилля. А если знает, то его адвокат, вероятно, попробует добиться сделки по изнасилованиям тринадцатилетней давности.
Люк тоже об этом подумал.
- И? Вы будете с этим связываться? – спросил он бесцветным голосом.
Хлойя покачала головой:
- Я этого не желаю ни в коем случае. О сделке можно забыть, пока я не узнаю, какую информацию он может нам предложить, и на что она сгодится. У меня есть еще дюжина жертв, чьи показания надо заслушать. Но... – Фраза так и осталась незаконченной.
Не дюжина. Тринадцать жертв, подумал Люк, но ничего не сказал. Имя Сюзанны отсутствовало в первом списке Дэниеля, потому что тогда он об этом не знал. Люк решил, что Сюзанне лучше самой сообщить об изнасиловании Хлойе. Одной жертвой больше, одной меньше, это не сделает Гарта Дэвиса более виноватым, чем он уже был.
- Но вам, возможно, придется согласиться на сделку. –От одной лишь мысли об этом у Люка заболела голова. – Конечно, мы проведем тщательный обыск в доме, вдруг найдется что-то, что послужит доказательством его участия в махинациях Гренвилля.
- Да, с этим у нас проблемы, - согласилась Хлойя. – Именно по этой причине я так осторожно и формулировала постановление. Я могу включить в него только те улики, которые могли бы доказать его участие в изнасилованиях. Но у нас нет повода, связывать его с торговлей людьми. Если вы найдете какую-то зацепку, указывающую на соучастие в ней, то использовать ее я не смогу.
- Но тогда мы сможем хотя бы на шаг приблизиться к поиску девушек.
- Это так, но только, если у него имеются какие-то улики в доме или офисе. Но сначала нужно найти их. Я знаю, что мне не нужно напоминать вам, Люк, - мягко добавила она, - но время идет. Мы находимся в запутанной ситуации. И все, что мы делаем, может накрыться медным тазом.
- Я не хочу, чтобы эта свинья просто взяла и ушла, Хлоя. Мне все равно, что он знает, а что нет.
- Вы можете узнать, что знает он, только если спросите, - вставил Германио.
Хлоя поправила ремешок дамской сумочки:
- Согласна. Так что давайте спросим у него, Пападопулос.
Гарт Дэвис подождал, пока Хлоя и Люк усядутся, потом он открыл рот.
- Это совершенно нелепое обвинение, - вырвалось у него. - Я никого не насиловал. Ни сегодня, ни тринадцать лет назад.
Люк ничего не сказал, а лишь молча протянул через стол папку. В ней лежали четыре фотографии, на которых изображался подросток Гарт Дэвис в компрометирующих позах. Дэвис бросил взгляд на снимки, резко втянул воздух и снова захлопнул папку. Его лицо побелело, как у покойника.