Страница 2 из 8
Вот и решил: поработаю еще годика три здесь, а как стукнет тридцать, перейду на вольные хлеба, может, мастерскую открою, может, клуб какой с автомобильной тематикой. Деньги тут платят хорошие, но и опасные ситуации случаются – хоть жопой жуй. Поэтому, когда Евгений Викторович, начальник «Витязей», отправляет меня к Егорову Сергею, предупредив, что придется исчезнуть из светской жизни месяца на два-три, а то и на все полгода, я отдаю фикус соседке – библиотекарю Жанне Иванне, освобождаю от продуктов и отключаю холодильник, выношу мусор, прихватываю походную тревожную сумку, которая стоит собранной как раз для таких срочных случаев, и являюсь к Егоровым в особняк, где мне показывают объект – сына Егорова, Андрея, и моего непосредственного начальника – Виктора Меркулова.
Нормальные вроде мужики. Мне такие, как Виктор, особенно нравятся – рукопожатие в меру крепкое, немногословен, меня молча окинул взглядом, одобрительно кивнул. Профессионала видно издалека – знает, что если навести суету и проявить неуважение, то это отразится на работе команды. Даже если она состоит из трех человек. Тем более, если она состоит из трех человек. Оно и в семье-то не всегда тишь да гладь, да божья благодать, а уж три чужих мужика в стесненных обстоятельствах это вам не комар чихнул. Говорят – первое впечатление обманчиво, очень надеюсь не в этом случае.
Согласовываем маршрут, подписываем контракт, выезжаем поздно вечером и не от особняка – приходится добираться окольными путями до машины, где мне передают черного красавца-мерса, заправленного под завязку. В пути должны провести около двух суток. Гнать особо некуда, это хорошо – успею привыкнуть к машине. Эх-х, хоть бы разочек сгонять на море – но почему-то ни один объект не скрывался у моря, все, кому требовались мои услуги, тихарились по тайным базам. Вот и сейчас придется тащиться аж в Сибирь. Но как раз там я бывал редко, и будет не лишним надышаться таежным воздухом, наесться кедровых орехов и ягод, подальше от смога и перенаселенных районов. Поездка должна выйти спокойной, если удастся уйти незамеченными. Для этого мне выдали несколько номеров для машины, которые мы сменим пару раз за дорогу, и соответствующие документы. Я уже участвовал в таких операциях, загадывать не стану, но года три назад в одной из таких глухоманей под Ярославлем пришлось научиться вязать и теперь по вечерам орудовал крючком, когда надо было нервы разгрузить и успокоиться. Бухло-то при такой работе под запретом – я мог понадобиться в любую минуту, чем и ценился. Успокоительное тоже не все подходило для употребления – некоторые побочки не позволяли садиться за руль. А вязание никаких побочек не имело. Разве только поначалу некоторые из клиентов или обслуги хмыкали да подъебывали, спрашивая, не потерял ли я где-нибудь в перестрелке яйца, но потом быстро привыкали, и некоторые даже просили показать, как это делается. Я ведь и звезд обслуживал, и звездулек, и трансов, и голубых, кого только не приходилось спасать. Эти вроде бы без особенностей. На первый взгляд.
Главный объект ведет себя относительно других, которых я уже насмотрелся до тошноты, довольно неплохо. В основном, сидит в телефоне и подковыривает моего начальника. Заметно, что они не первый день знакомы и у них уже успело сложиться подобие взаимопонимания – Виктор подъебы подопечного понимает и относится к ним с показным равнодушием. А может, и с не показным, по его лицу не поймешь, что он думает.
Я готов гнать до самого утра – машина идет ровно, гладко, трасса вдали от городов пустая, ночью ехать свободнее, можно даже кое-где превышать и ничего за это не было бы, дело привычное. Но это непрофессионально – мало ли где на камерах засветишься за превышение. Нам, водителям, вообще превышать полномочия можно было, только когда уходишь от погони и спасаешь клиента от преследования. Поэтому еду я по всем правилам, комар носа не подточит, а ближе к двум часам ночи Виктор трогает меня за плечо и кивает на огни впереди по трассе:
– Там мотель придорожный, остановимся на ночь. Клиенту надо выспаться, да и тебе не помешает. Завтра весь день ехать.
Приходится подчиниться. Мое дело маленькое – приказали, привез.
Они берут себе общий номер – дело понятное, охранник как бельмо на глазу, но когда ситуация становится опасной, то выбирать не приходится. А мне – комнату за стенкой. Честно говоря, на номер это мало похоже, больше на конуру. Но мне абсолютно однофигственно. Я могу и на полу спать, а тут кровать и душ есть, что еще надо? Засыпал я по-армейски быстро, привычка выработалась высыпаться хоть сидя, хоть стоя в шкафу между костюмами, чтобы за рулем не быть свежеупокоенным зомби. И вообще был неприхотлив. Разве что в выборе девушек, с которыми у меня не складывалось. Но в местном ресторане, куда мы после заселения заходим перекусить, «работает» одна, и та в возрасте. Я только раз взгляд кидаю, соображаю, что не для меня ее курага сохла, и утыкаюсь в тарелку с солянкой. Смотреть на Андрея тошно.
– Как вы это жрете? – Он откидывает вилку в сторону вроде не сильно, но та по закону подлости соскакивает со стола и звенит по полу.
– Подними, – тяжело смотрит на него Виктор, придавливая взглядом.
Я опускаю глаза в тарелку и по привычке наворачиваю быстрее. Начнется препирательство, и спать лягу голодным. А Виктор молодец – сразу продавливает объект. Нехрен нам засвечиваться. Хотя тут и всего ничего посетителей – видимо, одни постояльцы и завсегдатаи. Но обслуживающий персонал никогда нельзя сбрасывать со счетов. Если нас серьезные люди будут дотошно искать, лучше не привлекать внимания.
К нам тут же подскакивает официант – уставший молодой человек в слегка помятом костюме – и сам поднимает вилку.
– Один момент! – он выкладывает свежие приборы на стол, опережая возможное возмущение.
Я был прав, когда торопился поесть. Потому что между этими двумя будто бы воздух загустел, они рассчитываются и встают из-за стола.
Глава 3. Виктор
Макс толковый парень, шаристый – проблем с ним не будет. Вопросов не по теме не задает, туда, куда не надо, не лезет. Сергей сказал, что это он будет ездить в ближайшую к нашей берлоге «цивилизацию» и закупаться продуктами, наше с Андреем дело маленькое – сидеть в этой берлоге и не высовываться. Никуда. Зная Андрея – это будет треш. А когда ему еще и скучно станет, кровь он начнет пить из меня. Это и так ясно, и я это четко понимаю, когда мы оказываемся в одном номере. Ходит, фыркает, потом идет в душ и, не одеваясь, вытягивается после на своей кровати. Я занимаюсь чисткой своего «макарова», расстелив чистое полотенце на столе у окна, отсоединяю затвор от рамки, когда на всю комнату раздается громкое «Хочу тебя выебать» на английском. Я аккуратно опускаю пружину на угол полотенца.
– Ты этим не мог в ванной заняться? – спрашиваю, не смотря в сторону Андрея, но и так зная, что он делает.
– Ты видел этот гадюшник? Мне там мыться было противно, не то что дрочить. Не хочешь мне помочь?
Не выдерживаю и оборачиваюсь: и точно, сидит, сучонок, опершись о спинку кровати, рука на члене. Я много раз видел его член, но обычно он был уже в обычном спокойном состоянии, а тут во всей красе, стоящий колом, крупный, темный от прилившей крови, хотя кожа у Андрея белая, к ней никакой загар не липнет. А вот мой взгляд – только так, смотрю и не могу отвернуться, как приворожили.
– Нам не один месяц в глуши торчать, придержи свои таланты до более удачного времени, – говорю отворачиваясь и продолжая свое занятие.
– Ты хочешь сказать, что потом я тебя все равно трахну?
Я хмыкаю – трахнешь ты, как же.
– Можешь нашего водителя привлечь к своему досугу. Я точно не собираюсь искать тебе там шлюх.
– Какой ты сердитый, ну порычи еще. Меня это заводит.
Я кое-как собираю все детали обратно, вставляю магазин, убираю пистолет в кобуру и, взяв чистые вещи, ухожу в ванную. В спину несется пожелание спустить пар тоже, и я, хоть и не собирался вестись на подначку, все равно занимаюсь вскоре тем же, чем и Андрей. Потому что я нормальный, здоровый мужик и возбуждаюсь, если в одной комнате со мной происходит такое блядство, как только что. Я не могу, сука, сдерживаться, когда в метре от меня сидит тот, кто забил мне все мозги мыслями, которые к работе отношения не имеют. И ладно бы это был кто-то достойный, кого бы я уважал, а не типичное животное, думающее только о том, в кого засунуть свой причиндал. Чем он лучше тех блядей, с которыми спит? А чем я лучше него сейчас?