Облако возмездия

– Мы знакомы? – неуверенно спросила она, когда Феликс притормозил, и ей стало ясно, что объектом его интереса она и есть.

– Еще нет! – довольно нагло заявил писатель. – Но мы быстро устраним это недоразумение. Меня зовут Нетрой, Феликс. А вы, как я понимаю, Эвелина…

– Нет-нет, – быстро поправила его женщина. – Я Нина Федоровна, директор гостиницы. Вы наш новый постоялец, я правильно понимаю?

– Совершенно верно, только-только заселились.

В этот момент из коридора вышел Леха Загул и, пройдя за спиной у Феликса, спустился вниз по лестнице. Тоже на обед отправился, отметил Нетрой про себя.

– Мне кажется, что мы с вами где-то уже встречались, – директор Нефертитюк смущенно улыбнулась и неожиданно поинтересовалась. – Вы здесь один, без супруги?

– Так я вообще-то не женат, – признался Нетрой.

– Ах, как мне вас жаль! – в неожиданном чувстве созналась Нина Федоровна. – И все-таки, где-то мы с вами встречались. Лицо мне ваше знакомо.

Тут Нетрой обратил, наконец, внимание на то, какую именно книгу прижимала к груди госпожа Нефертитюк. Это был недавно совсем изданный его «Целитель», в роскошной супер обложке, на обратной стороне которой красовался собственный его портрет. Тот самый, в три четверти, где он такой задумчивый и в любимом черном берете. Надо сказать, при вскрытии данного факта, екнуло от гордости в груди у Нетроя. Вот она, общенародная слава, подумал он скромно. Внутренне ликуя, но внешне очень сдержанно, он постучал согнутым пальцем по портрету.

– Может быть, отсюда? – спросил он.

– Что? – не поняла Нина Федоровна, и вдруг, встрепенувшись, развернул книгу к себе другой стороной. – Ах! Правда, же! Феликс Нетрой! Как я сразу не сообразила! Просто какое-то затмение нашло. Ах, простите, простите! Знаете, я так люблю ваши книги, я их прочитала все-все. Перечитываю периодически некоторые. И многие – да почти все! – наизусть знаю. «Целителя» только что прочла и, знаете, очень он мне понравился! Хожу под впечатлением. Сильно, сильно. У вас просто волшебный слог! А язык! Ах, какой у вас язык! Тут Нина Федоровна смутилась и совсем порозовела.

Что может быть приятней для писателя? Какую большую усладу можно придумать для его ушей, нежели восторженные отзывы почитательницы таланта? И не в столице, а в каком-нибудь богом забытом медвежьем углу вроде города Загубинска? Нетрой потек…

– Я… Мне…

– Ах, я так хочу поговорить с вами обо всем. Хочу услышать все-все-все…

Из коридора с отсутствующим видом вышел Леха Загул и, пройдя за спиной у Нетроя, спустился вниз по лестнице. Тут в голове у Феликса щелкнуло. Что, опять? Стоп! – сказал он себе. Этого не может быть.

– Простите, – не слишком учтиво прервал он излияния Нины Федоровны, – теперь я вынужден спешить. Как вы смотрите на то, чтобы нам встретиться сегодня вечером, часов, скажем в семь? И тогда я расскажу вам обо всем, а вы услышите все-все?

– Ах, да! Конечно! Обязательно приду. Куда?

– Да, куда… Приглашаю даму на рандеву, сам не знаю, куда, – он улыбнулся, развел руками. – В ресторане? В «Витязе»? Я там, правда, еще не был. Как вам кажется, там вполне цивильно?

– Очень даже. По нашим меркам, просто люкс.

– Вот и отлично! Жду вас вечером.

– Только…

– Да?

– Будьте готовы к небольшому сюрпризу.

– Сюрпризу? Хм. Люблю сюрпризы.

Сговорившись с директором Нефертитюк о встрече, лелея надежду, что встреча перерастет в свидание, Нетрой поспешил в ресторан.

Собственно, люксовский ресторан «Витязь» его не удивил. Но, что гораздо важней, и не разочаровал. То есть, заведение оказалось вполне себе в духе и на уровне времени, только с местной, так сказать, спецификой, которая заключалась, прежде всего, в меню. Нетрой заказал себе жаркое из косули и, пока готовился заказ, осмотрелся. Большой светлый зал ему понравился, в нем плескался свежий воздух, и приятно пахло едой. Что важно, но не всегда бывает. Чтоб ни с кем не разговаривать, он сразу сел за отдельный столик, и теперь наслаждался покоем. Все его спутники, между тем, уже были здесь. В том числе и Леха Загул, что характерно, в единственном экземпляре. Глядя на него практически в открытую, не таясь, Феликс никак не мог сообразить, что же произошло? И произошло ли что-то? А, может, он просто все насочинял? Как-никак, это все же его амплуа – сочинять. Или, может быть, все-таки показалось? Хорошо, если так. Ему, честно говоря, было бы легче и проще считать себя фантазером, чем принять и понять очередной фортель Мань-горы.

А что, как появление Алексея З. и, следом, А. Загула, не странный Лешкин выбрык, не какая-то его никому не понятная комбинация, а вполне себе закономерность? Как, например, существование Нины Федоровны и Эвелины Висбальдовны Нефертитюк? То есть, лишние сущности не плодятся, нет, но то, что двойственно по сути и имеет склонность к раздвоению и обособлению, то получает такую возможность? Раздвоение парных субъектов происходит естественно и незаметно – как и обратное их слияние, стоит только выйти за пределы особой зоны М. Вот, например, Леха, их же было два, он может поклясться в том, своими глазами видел, а теперь сидит, единый и единственный, как ни в чем не бывало щи хлебает.

Загул, действительно, расположился за столом и с гордым видом жевал какой-то хрящик. Розовенький, как часто в последнее время, но вполне себе обыкновенный. Обратив, наконец, внимание на повышенный к себе интерес со стороны Нетроя, он сделал ему глаза. Феликс в ответ махнул рукой и отвернулся.

У окна за одним столиком сидели Лаура и Мария Хо. Лаура, неотрывно глядя на улицу, курила коричневого с золотым позументом Капитана Блэка. Сигарета, зажатая между пальцами правой руки, поставленной на локоть вертикально, испускала к потолку тонкую струйку дыма. Эта рука, ее длинные пальцы, сигарета в них и, далее, сизая полоска дыма составляли вертикальную доминанту интерьера. По залу разливался тонкий, дурманящий аромат кофе, смешанный с резким, хлестки запахом табака. Нетрой почувствовал укол от того, что Лаура не смотрела в его сторону. Зато Мария улыбнулась и махнула ему. Ну, хоть что-то, подумал он.

Поев с неожиданным удовольствием принесенное вскоре жаркое, правда, чертовски вкусное, он попросил принести хлеба и сыра. А что еще? Откуда ему знать, чем питаются крысы?

Глава 5. Солнце и Луна

Вернувшись в номер, Нетрой не обнаружил в нем крысу. Проверил по всем углам, заглянул под мебель – нет нигде. Убежала, сцуко, подумалось. На мгновение он ощутил нечто, похожее на разочарование, но потом пожал плечами и постарался выкинуть из головы. Нет, значит, нет. Значит, и не нужно было. Пройдя к столу, он положил на него принесенный сверток с едой. Хлеб с сыром, к слову, вполне свежий и ароматный, так что, возможно, он еще и сам все съест. Да не возможно, а именно так и будет. Вот поработает, устанет, как следует, проголодается и подзакусит. И выдумывать больше ничего не надо. Разве что, чаю еще где раздобыть.

Да, сегодня он собирался еще поработать. А чем прикажете заняться? В этой, гм, дыре? Скукотища! Даром, что Мань-гора. Но, как известно, лучшее лекарство от скуки – работа. Кстати, про Мань-гору у него, похоже, кое-какая история складывается, кое-какой сюжетец завязывается. И надо бы его зафиксировать, чтобы не забыть, не потерять. А то ведь, как оно бывает? Мысль приходит, воодушевляет, а потом так же без предупреждения исчезает, не оставляя после себя ничего, кроме разочарования и обиды. И злости на себя, за то, что не удосужился сделать зарубку. Поэтому, пока мысль еще теплая, самое главное вовремя ее что? Зафиксировать, как и было сказано.

Собираясь с мыслями, он отошел к окну. Там по Магистрали как раз пролетал очередной состав, а когда, отгрохотав, он затих вдали, Феликсу вдруг почудилось, что в комнате он, похоже, все-таки не один. Прислушавшись, он уловил, что откуда-то доносится явное, хоть и тихое, хрум-хрум. И тут его осенило, что и где это может быть. Шкаф! В шкафу же он не посмотрел!