Драгорн - том IV

Глава 22

Подойдя к воротам, глубоко вздохнув, все-таки немного волнуюсь, несколько раз постучал кулаком. С той стороны слышны отдаленные разговоры, кудахтанье кур, мычание коровы. Подождав несколько минут, постучал еще раз, уже сильнее. Наконец кто-то убрал засов, одна створка со скрипом приоткрылась. На меня смотрел удивленным взглядом, высокого роста мужик, крепкого телосложения, с окладистой бородой. Волосы в районе лба перехвачены тонким шнурком красного цвета. Одет в длинную серую рубаху славянского покроя, подпоясанную шнурком, черные брюки, на ногах сапоги. По всей видимости, он немного растерялся, увидев здесь человека, да еще моего возраста.

— Мир вашему дому, Слава Роду! Поклон творцу Перуну! — выдал я, прижав руку к сердцу слегка поклонившись.

— Эко чудо! — выдал мужик, тут же добавив, — гой еси, добрый молодец! — Затем прижав руку к сердцу, слегка кивнул. При этом движение ее пошло не к солнцу, а к земле. Все правильно, согласно традициям. Значит, я не ошибся, сделав также.

— Какими ветрами тебя принесло? — Судя по его виду, никак не может поверить, что здесь нахожусь. — Кто ты, путник? Коль вижу, значит не дух бестелесный, коль говоришь по-нашему, не чужой, но не вразумлю, как мог здесь оказаться?

— Микула, что тут у нас? — к мужику подошел старик с длинной седой бородой, опирающийся на искусно вырезанный из дерева посох, ставший практически черным и полированным от времени.

— Вот так чудеса! — он уставился на меня в удивлении, как будто узрел призрака.

Понимаю, гости в этих краях не частое явление. Я вновь поклонился.

— Что же мы держим путника за порогом. — Он недовольно покачал головой. — Я один из старейшин общины, приглашаю тебя войти. Раздели с нами трапезу, расскажи кто таков, с каких земель прибыл и что делаешь в наших краях. — Приветливо улыбнувшись, он слегка посторонился, пропуская меня внутрь.

Как только я вошел, сзади закрылись ворота.

— Микула, — старик глянул на мужика. — Сообщи остальным, что прибыл гость.

Кивнув в ответ, тот быстро куда-то ушел, а мы направились вглубь поселка. У меня было ощущение, как будто произошел скачок во времени, я оказался отброшен на несколько веков назад. Деревянные небольшие избы, сараи, кое-где стоят лошади, коровы. Люди одеты в старинные одежды, наподобие той, что была на мужике, который мне открыл ворота. Мы шли не торопясь, по широкой дороге, все кто обращал на нас внимание, тут же замирали, провожая удивленным взглядом. Дети, кое-где бегающие босиком в длинных рубахах, застывали, с открытыми ртами в изумлении таращились на меня.

Я остановился, заметив, как девчушка, лет десяти, кормила с руки огромную собаку, лежащую на земле возле дома. Погладив ее, крепко обняла за шею. В ответ та как-то печально взвизгнула. Похоже, девочка сильно ее любит. А вот с псом что-то не так, он приподнялся на передних лапах, учуяв меня, зарычал, показывая передние клыки, но вот полностью подняться не смог.

Увидев меня, девчонка вздрогнула, тут же спрятавшись за собакой, присела, поглядывая оттуда в мою сторону.

— Это не пес, — произнес Старец, так же остановившись. — Волк. Его принесли из тайги едва народившимся на свет, еще слепым. Наши охотники нашли нору, из семи щенков выжил только этот. Не думали, что оклемается, но Анисья выходила. Два года назад это было.

Я глянул на старика. Настоящий волк, ничего себе!

— Что с ним случилось, он ведь ходить не может.

— Ты прав, — тот кивнул, поглядывая на волка. — В основном у нас спокойно, но бывает, забредают дикие звери.

— Это вы от них забор построили? — я кивнул на ограду, что шла по периметру.

— Пришлось, давно это было, — старик вздохнул. — В основном, волки да лисы донимали, а у нас хозяйство, дети. Анисья недалеко отошла за ограду, а там бер, медведь, по-вашему. Чего он сюда забрел, непонятно, обычно они стараются не приближаться к жилищу. Девочка испугалась, попятилась, упала, зверь на нее пошел. Волк сорвался с привязи, каким-то образом учуяв неладное, рванул в открытые ворота. Сходу сцепился с бером. Анисья в поселок побежала, мужики выскочили, отогнали зверя, да только тот успел лапой волку по хребтине пройтись. Ох, и плакала она. — Дед покачал головой. — Но удивительно, и в этот раз выходила, да только ноги задние у него отнялись.

— А как же собаки? — я посмотрел по сторонам. Когда входил, лая не слышал, может, их вообще нет? — Как волк с ними уживается?

— У нас их немного. Близко к нему не подходят, рычат издалека, обходится без стычек. Он же с детства здесь, привыкли, за своего не приняли, но и агрессии не проявляют. Он свою территорию охраняет, за нее не выходит. — Старик кивнул на низкую изгородь участка, — но и во двор никого не пускает. Своих не трогает, лишь косится, слушается только Анисью.

— Могу подойти? — я кивнул на него.

Старик немного удивленно посмотрел на меня.

— Не понимаю, зачем тебе это. Попробуй, но имей в виду, он дикий хищный зверь!

Пройдя через небольшую калитку, я направился в ту сторону. Девочка, увидев, что зашел, тут же отбежала за угол избы, наблюдая оттуда за мной. Настороженно здесь к чужакам относятся. Старик пошел за мной, проявляя явный интерес, к тому, что будет дальше. Понимаю, выглядит это странно, но я могу его излечить. Надо как-то втереться в доверие, а тут такая возможность выпала.

Мы остановились в паре метров от волка, я глянул назад. У ограды уже народ собрался, человек десять, в основном женщины и дети. Стоят, внимательно за мной наблюдают. Волк оскалился, клыки здоровые показывает, стоит на передних лапах, задние на земле лежат, рычит, исподлобья смотрит. Даже холка на спине встала. Вот только я не боюсь его. Насытив руку энергией жизни, шагнул вперед. У старика даже дыхание перехватило, он оторопел, замерев на месте. По всей видимости, испугался за меня, не ожидал, что подойду к зверю. Я медленно протянул руку к его оскаленной пасти. Волчара был готов вцепиться в нее зубами, даже слегка голова дернулась в моем направлении, но внезапно замер, почуяв исходящею силу. Я положил ладонь на его лоб. Волк перестал скалиться, тут же жалобно заскулив. Сзади послышался гул людей, кто-то ахнул.

— Все хорошо, — погладив его по голове, послал энергию. Присев, взяв морду двумя руками, приподнял ее, посмотрев в глаза, увидел там глубинную печаль.

— Ну не надо, не надо. — Я вновь его погладил. — Уже все позади. — Медленно поднимаясь, потянул за собой. — Вставай, ты здоров.