C лица воду не пить

– Это понятно. Но мне важно знать твоё мнение, как мужчины. Может ли мужчина искренне и глубоко полюбить некрасивую женщину? – настаивала она на честном ответе.

– Нравится человек или нет, зависит не только от правильности черт его лица или пропорций телосложения. Чем лучше мы относимся к человеку, тем красивее он нам кажется. Это субъективное восприятие, понимаешь? Мы пропускаем через себя то, что видим, поэтому воспринимаем несколько иначе, чем другие люди. Мы просто не замечаем недостатков в любимых и друзьях. А когда на человека смотрят с любовью и восхищением, то и он сам неосознанно преображается, становится красивее. Это происходит потому, что человек делается увереннее, счастливее, радостнее от того, что он кому-то нравится, что его кто-то любит. Понимаешь? – он вопросительно посмотрел на сестру, которая внимала каждому его слову.

– Да, понимаю. Маменька любит меня и потому говорит, что я красавица. И она не лукавит, она такой видит меня, – закивала она. – Хотя зеркало и говорит мне об обратном

Аня всегда удивлялась тому, как ловко Алекс умел всё раскладывать по полочкам, убеждая собеседника в своей правоте. Он мог бы стать отличным преподавателем. Хотя, надо признать, и художником он был превосходным. Аня просто боготворила брата, он был для неё непререкаемым авторитетом. Алекс окинул сестру придирчивым взглядом, стараясь беспристрастно оценить её внешность.

– Ты наговариваешь на себя, считая такой уж некрасивой. Просто ты ещё очень молода. Пройдёт пара-тройка лет, и ты расцветёшь. На будущий год в столице у тебя отбоя не будет от поклонников, – чуть покривил душой Алекс, чтобы успокоить сестру. Хотя, учитывая размер приданого, которое выделил ей господин Юрасов, её дед, найдётся немало кавалеров, желающих получить столь лакомый кусочек.

Аня счастливо улыбнулась, обнажив ровные белые зубки и, чмокнув брата в щеку, понеслась по лестнице вниз, подхватив юбки.

На подстриженной лужайке нянька играла с детьми в жмурки. Сейчас водил Андре, глаза которого были завязаны платком. Он, вытянув вперёд руки, пытался поймать заливисто хохочущую Верочку, которая ловко ускользала от него. Мальчик чуть наклонился и сделал резкий выпад вперёд, крепко схватив вырывающуюся проказницу. Он снял с глаз платок и отдал его Верочке. Увидев направляющуюся к ним Аню, Андрей пошёл ей навстречу.

– Аннет, пойдём, погуляем по саду.

– Пойдём. Ты уже собрался в дорогу? – спросила Аня.

– А что собирать-то? Обмундирование в корпусе выдадут. Письменные принадлежности, альбом и краски я взял. А больше ничего и не нужно.

Со дня на день ждали приезда матери Андрея. Он в раннем детстве был записан в лейб-гвардии Преображенский полк и, очень скоро, одиннадцатилетний мальчик должен будет отправиться в столицу, где ему предстоит продолжить обучение в кадетском корпусе. Бабушка, души не чаявшая в нём, была опечалена необходимостью расставания с любимым внуком, но понимала, что это необходимо. Молодому князю Мещерскому надлежало продолжить офицерскую династию. Отец Андрея, гвардейский офицер, погиб, будучи совсем молодым. Аня видела у тётушки в спальне его портрет. Мальчик был очень похож на отца – такой же красивый и светловолосый. Мать Андре, Мария Фёдоровна, вышла замуж второй раз и сейчас жила со своим мужем в Москве. Она раз в год приезжала в Мещерское навестить сына. Баронесса Вревская не раз звала мальчика к себе в Москву, но отвыкший от матери Андре предпочел остаться с бабушкой, княгиней Мещерской.

– Андре, тебе не боязно уезжать из дома? – спросила Аня.

– Нет, Анечка. Ты же знаешь, как я мечтаю о военной карьере! Да и в Петербурге побывать очень хочется.

– И мне хочется. Алекс пообещал мне на будущий год сезон в столице. Мы сможем там увидеться с тобой. Андрюша, обещай часто писать мне. Я буду скучать по тебе.

***

На следующий день утром приехали барон и баронесса Вревские. Аня видела до этого мать Андрея всего пару раз. Это была высокая, чуть располневшая, но очень красивая тридцатилетняя дама. Муж её был улыбчивым, лысоватым, толстым господином лет пятидесяти. Алекса дома не было, и гостей принимала его супруга. Элен направилась к гостям, выходящим из экипажа, лучезарно улыбаясь.

– Мари, Александр Фёдорович, как я рада вас видеть! Как вы добрались? Мы ждали вас ещё вчера.

– Всё в порядке, Элен, – целуя ручку хозяйке, сказал барон. – Просто Машеньку немного укачало, и мы решили остановиться в придорожной гостинице, а утром отправиться в путь.

– Ну что же мы стоим на самом солнцепёке? Проходите в дом, располагайтесь, ваши комнаты давно готовы. Может быть, чаю или лимонаду? – радушно предложила хозяйка.

– Вели подать лимонаду, Элен. Невыносимо жарко сегодня, – улыбнулась баронесса и, взяв Элен под руку, направилась вместе с ней к дому.

Алекс вернулся к обеду. Из-за духоты Элен распорядилась накрыть стол в беседке. За обедом хозяева вели неспешную беседу с гостями, обмениваясь новостями.

– Лиди весной вышла замуж и уехала с мужем в Англию, он служит по дипломатической части, – рассказывал барон.

– А вы так и не приехали на её свадьбу, хотя я и приглашала, – попеняла Протасовым Вревская, перебив мужа.

– Мы не смогли, Мари. Мне нужно было срочно закончить заказ, – виновато сказал Алекс.

– А для меня Вы, Алексей Сергеевич, портрет так и не написали, – искоса взглянув на Алекса, капризно сказала баронесса.

– Напишу ещё, какие наши годы, – рассмеялся Алекс.

– Вы ждёте того времени, когда от моей красоты не останется и следа, – кокетливо улыбнулась собеседнику баронесса, глядя на него сияющими голубыми глазами.

– Это случится не скоро. Вы, Мари, с годами становитесь лишь краше, – улыбнулся ей Алекс и добавил, – как и моя Элен.

– А как поживают Ваши сыновья, Александр Фёдорович? – обратилась Элен к барону.

– У них всё прекрасно, Элен, – улыбнулся Вревский и охотно продолжил разговор. – Старшего, Федю, четыре года назад отдали в Институт инженеров путей сообщения. Он уже совсем взрослый стал, с меня ростом! Это, Андрюша, тот же кадетский корпус, только в Москве. И готовят там не гвардейских офицеров, а офицеров для другого рода войск – для Корпуса инженеров путей сообщения, – обратился барон к пасынку, который внимательно следил за разговором.

– Мари, а как поживает Нина Михайловна? – продолжала расспросы Элен.

– О, тётушка стала ещё строже и несговорчивее, чем была прежде, – рассмеялась баронесса, – Всё так же строит прислугу и разводит церемонии за столом. Но наш Алёша, как ни странно, её обожает, как и она его. Ты бы написала ей, Элен. Графиня интересовалась, как твои дела. Здоровье тётушку в последнее время стало подводить, ревматизм мучает. Годы, знаешь ли.

Аня заметила, что её тётушка, Софья Петровна, напряглась и недовольно поджала губы при упоминании этой незнакомой Нины Михайловны. Обычно добродушная и разговорчивая, сегодня княгиня сидела за столом молча. Аня знала, что Андрюшина бабушка недолюбливает его мать, баронессу Вревскую. Девушка смотрела на гостей и гадала о том, какие обстоятельства заставили тогда еще совсем молодую вдову связать свою жизнь с этим пожилым господином. Барон, конечно, был приятным и добродушным человеком, но в то, что эта красивая дама любит его, верилось с трудом.

– Алекс, а как поживают Ваши родители? – поинтересовалась баронесса.

– У них всё хорошо, здоровы, – уклончиво ответил Алекс, которому не хотелось говорить о своей матери при младшей сестре.

– Элен, как Верочка выросла, ей пора нанимать гувернантку, – заметила баронесса.

– У нас уже есть на примете чудесная девушка. Пока она обучает Аннет, а на будущий год переедет к нам и займётся образованием Веры, – ответила Элен.

– Вам уже пятнадцать, Аннет? Вы стали почти взрослой. Подумать только, как быстро летит время, – задумчиво сказала баронесса, погрустнев.

***

На следующий день Вревские уехали, забрав Андрюшу. Аня слышала, как Алекс сказал жене, когда экипаж скрылся из виду: