Страница 84 из 250
– Не будем говорить о женщинах, – оборвал он. – Я уже понял, какой весь из себя замечательный. Ты играешь с сыном Севоржей?
– Ему только пять лет – какие игры? С ним возится Белла, а я играю с Ласом. Вчера он начал насмехаться над борьбой! Он будет тренироваться с мечом, а я могу заниматься танцами. Я рассердилась и на спор три раза уложила его носом в ковёр.
– А он?
– Принёс свой тренировочный меч из дерева и начал им от меня отмахиваться, так я его ещё два раза уложила с мечом. Правда, второй раз он меня слегка зацепил. А Инна не хочет учить меня с мечом, учит только работать кинжалом и бросать ножи. Знаешь, как они у меня втыкаются?
– Не знаю, потом как-нибудь покажешь.
– Ты точно больше не грустишь? Тогда я побегу к Ласу!
– Почему вы до сих пор живы? – спросил Мехал офицера. – Ваши подчинённые погибли, а вы вернулись как ни в чём не бывало!
– Вы можете в любой момент исправить эту ошибку, ваше величество, – спокойно ответил тот. – От меня ничего не зависело. Мне в голову попал болт и выбил из седла. Отряд уничтожили до того, как я успел очухаться. А потом был плен. С завязанными руками не очень-то побегаешь. Когда перед уходом всех перебили, я тоже простился с жизнью, но немного поспешил. Меня подвели к юноше лет семнадцати, который оказался герцогом Аликсаном. Он сказал, что оставит мне жизнь, если передам вам его послание. Я посчитал, что полезнее умереть в бою, унеся жизни врагов, чем по-глупому подставлять свою шею, и согласился.
– И что же велел передать мой враг?
– Он считает нас преступниками из-за того, что по-вашему приказу творили с мирным населением в Парнаде, потому не собирается брать пленных.
– Что ещё?
– Аликсан сказал, что если вы опять попробуете отыграться на населении, то он сделает всё, чтобы война перекинулась на нашу территорию, и будет действовать на ней так же, как вы здесь. И добавил, что если вы хоть раз осмелитесь поднять руку на его близких, можете сразу прощаться с дочерью. Он найдёт на неё управу. Теперь всё.
– Как они действовали?
– Мой отряд перебили, устроив засаду. Их было в два раза больше, и все с арбалетами. Нас выкосили первым же залпом, а потом добили раненых. Старались не зацепить лошадей, которых забрали с собой. А в города ехали на наших лошадях в мундирах и с оружием. И у них были люди, которые чисто говорили по-нашему.
– Наверняка купцы! – скрипнул зубами король. – Сучье племя! Не зря мы посадили на кол всех их купцов! Значит, хотите умереть в бою?
– Я хочу жить и убивать врагов, – ответил офицер, – но если умирать, то лучше в бою.
– Вы оказали мне услугу, – сказал король. – Я вас прощаю, а вину искупите в бою.
– Дорогой, почему ты сегодня не в духе? – спросила герцога Марди жена.
– Меня вынуждают отправить помощь Рошти. Передали письмо за подписью четырёх герцогов и короля. Если я срочно не приведу помощь, они меня сменят. И король подписал то, что написали его противники!
– Это лишний раз подтверждает, что война идёт тяжело и не стоит сейчас заниматься интригами. Аликсан тоже подписал это письмо?
– Письмо он не подписывал, но отличился другим. Представляешь, он затащил в кровать сестру короля! Она могла долго баловаться с любовниками, но в этом случае ничего не скрывали, поэтому все считают, что у них скоро свадьба.
– Я знаю Аделлу, – сказала жена. – Скорее, это она затащила в свою кровать Аликсана.
– Какая разница! Я не могу допустить этого союза. Он усилит короля, и позволит Аликсану в случае его гибели бороться за корону!
Этим летом войску Сергея больше не пришлось принимать участия в войне. «Неумех» нещадно гоняли, и к осени они уже ничем не оправдывали своё прозвище. Занимались и с другими, в том числе и со стрелками, которых было уже больше тысячи. Крестьянские отряды под руководством офицеров герцога выбили немало разбойничьих ватаг, но они ещё бродили по лесам. Если разбойников сильно прижимали, они пытались прорваться в Парнаду, а потом перебегали обратно из разорённой войной провинции к соседям. Борьба с ними ожидалась долгой.
Сергей вспомнил кое-что из истории своего мира и ввёл для каждого полка свой отличительный знак в виде головы зверя или птицы, который крепился нашивкой к воинской куртке и был вышит на полковом знамени. Он пытался вспомнить хоть что-нибудь, чтобы усилить свою армию, но не вспоминалось ничего, кроме пороха и греческого огня. Всё это требовало времени на поиски нужных веществ и подбор пропорций смеси, потому что он их не знал. Осмотр местных метательных машин его разочаровал. Они были слишком громоздкими и стреляли тяжёлыми снарядами не дальше ста метров. Мелкие можно было метать намного дальше, но с низкой точностью. Он не видел смысла в стрельбе камнями, вот если бы это были бомбы! Осмотрев всё, что было в Ордаге, Сергей решил на время забыть о катапультах. Пока его армия «накачивала мускулы», армии остальных герцогов и короля, так и не объединив командование, за время летних сражений отбили у Мехала в Рошти один-единственный город. А к концу лета положение опять обострилось. Мехал вывел свои силы сразу из четырёх захваченных городов, и после сражения его солдаты очень правдоподобно изобразили панику и бегство. Поверившие в это представление сандорцы бросились их преследовать, перемешали полки, потеряв всякую возможность управлять войсками, и влетели в ловушку. Оставив убитыми больше семи тысяч человек, они откатились на прежние позиции, но не смогли на них удержаться и отдали Мехалу ранее отбитый город. Так что лето не принесло никаких изменений в расстановку сил, кроме потерь с обеих сторон.