Страница 97 из 154
Глава 6
С треском разошлась грудина гоблина, и принцесса, сделав пару нарезов, вытащила сердце, закинув его в мешок к таким же. Работа спорилась. Взмахнув ножом, вскрыла глотку следующему уродцу и подставила обработанный дёгтем мешок под текущую кровь. Находящаяся там пористая губка стала впитывать жидкость, облегчая дальнейшую транспортировку крови.
Я отошёл ещё подальше, крепко сжимая арбалет в руках и контролируя выход из шахты и лес вокруг. Осталась всего пара гоблинских тел, и можно будет уходить. Поначалу, конечно, девушка оставила в сторонке свой завтрак пару раз. Но сейчас втянулась, и гора мешков рядом с ней росла.
Вскинув арбалет к плечу, выстрелил, руководствуясь ощущением скверны. Не попал. Скрытый темнотой штольни гоблин увернулся и благоразумно ушёл дальше в их нору. Взведя самострел заново, я продолжил наблюдение.
Ждать тяжело. Скверна внутри билась, мутила сознание, требуя продолжить резню. Я держался, но на грани. Так или иначе, я впитал довольно много заразы во время драки, и сейчас это всё требовалось как-то сжечь.
Глубокий вдох, длинный выдох. Повторить. Бросив взгляд в штольню, выпустил ещё болт. Глубокий вдох. Слава богам, спустя десяток минут раздались долгожданные слова:
— Я закончила!
Подскочив, подхватил связанные верёвкой мешки, и мы начали отступать, оставив за собой гору выпотрошенных трупов. За время работы, наконец, кончился дождь, и, отойдя около километра от гоблинской норы, я скомандовал привал.
Перевязал мешки, размещая их на себе и, присев, показал девушке за спину. Она механическими движениями, как робот, разместилась в переноске. Элеонора явно не в себе. Размазанная по лицу кровь, потухший взгляд, полное игнорирование и непонимание происходящего вокруг.
Сняв сапоги, портянки, закрепил их среди снаряжения и побежал домой, выдавая на открытых участках максимальную скорость. Девушка не реагировала, полностью уйдя в себя.
Пальцы ступней впивались в грязь и хвою, разбрасывая грунт при каждом толчке ног. Я полностью сконцентрировался на дороге, желая скорее оказаться дома. Выйдя на освоенную тропу, ускорился ещё быстрее. Чувствуя, как начинает немного затухать невнятный шёпот в голове, требующий крови.
До деревни мы добрались быстро. Доведя находящуюся в прострации аристократку до дома, я сходил к сестре, где, быстро выгрузив добычу, вернулся обратно. Не нравилось мне состояние девушки, оставлять её одну надолго не стоит.
Дом встретил тишиной и сидящей возле печки в сенях Элеонорой. В домашнем платье, с мокрой после душа головой. Но стоило скрипнуть двери, как она повернула голову, окинув меня тусклым взглядом. А следом отвернулась и продолжила смотреть на кофейник, в котором медленно закипала вода.
От сердца немного отлегло, и я занялся собой, через полчаса усевшись рядом с ней.
— Отвези меня домой, пожалуйста, — тихо проговорила девушка, грея руки о поднятую перед собой кружку.
— На острова?
— Хотя бы на острова. Я всё поняла. Спасибо за науку, больше мне от тебя уроков не нужно.
Сквозь апатию в её тоне проскользнула издёвка.
— Не нужно, так не нужно. Завтра выходим, — пожал плечами я.
Накинул плащ и, просунув ноги в сапоги, вышел на улицу, оставив принцессу в одиночестве. Раз находит силы на ехидство, значит нормально, не порежет себе вены. И придёт в себя, не завтра, так через неделю, но неизбежно. Я же отправился к Эрне, сейчас занятой нашей сегодняшней добычей.
— Явился-таки, — взмахнув зажатым в руке ножом, поприветствовала меня сестра. — Присоединяйся. Нужна помощь!
Вздохнув, я натянул передник и перчатки и принялся помогать ей в обработке реагентов.
— Как там она? — осведомилась Эрна, закидывая гоблинское сердце в раствор кислоты.
— Не в себе пока. Но, вроде, приходит в порядок.
— Брат, зачем ты её на гоблинов потащил? Даже мне там было бы сложно.
Я тяжело выдохнул и, подумав, ответил:
— Последняя услуга, возможно. Она хотела посмотреть, что это такое, перед тем, как мы отправимся на острова.
— На гоблинов-то зачем? Не мог поймать кролика? Что за глупость! — возмущённо воскликнула сестра, сметая в корзину обрезки от печени.
— Хотел показать, что такое этот её путь «воительницы». Избавить от иллюзий.
— И заставил белоручку прирезать и разделать два десятка тварей? Медвежонок, ты точно вылечился?
— А что не так? Успокоится, выйдет замуж за какого-нибудь важного аристократа с островов. И, думая о приключениях, всегда будет вспоминать эту кровищу и содрогаться.
— Заботишься, значит, так, — фыркнула сестра. — Ты если когда-нибудь решишь позаботиться в таком ключе и обо мне, предупреди сначала, чтобы я смогла в лоб твой медный вмазать чем-нибудь потяжелее!
— Тебе не нужно, ты умная, — хмыкнул я.
— А ты, я смотрю, хоть и научился связно говорить, но всё тот же дурачок…
Я на это просто пожал плечами, не желая спорить и, молча, продолжил работать. Впрочем, через пару минут она сама нарушила тишину тихим вопросом:
— Когда уходишь?
— Завтра. И так оставался в селении слишком долго, баронские люди уже смотрят косо. Ты как тут, справишься?
— Куда я денусь? Зелья продаются, другие охотники начинают сдавать реагенты. Не разорюсь. И спасибо, брат, что дал мне всё это.
Она обвела рукой лабораторию вокруг нас и добавила:
— Ты только вернись, а там мы решим твою проблему. Хотя бы часть её.
— Не переживай, всё получится, — мягко ответил я.
— Не переживать? Из твоей крови можно зелья делать, брат. Куда уж больше-то? Ты для скверны, как маяк в ночи. Ты же сейчас даже не способен эту мощь потратить, лес передаёт тебе непомерно много силы!
— Пока справляюсь, — ободряюще улыбнулся, закидывая последний кусок печени в бак.
— Не понимаю, как! Ты должен по лесу бегать голышом и бросаться на всё живое…
— Я способный, — улыбнулся, снимая перчатки.
С первичной обработкой мы закончили, дальше её работа. Можно немного отдохнуть!
— Закончу, приду на ужин!
— Хорошо, до вечера!
Попрощавшись, вышел на улицу, с удовольствием вдохнув свежий воздух после не самых приятных запахов лаборатории. Оглянувшись вокруг, направился в трактир. Подступал вечер, но в заведении пока было пусто.
Я толкнул дверь, и над головой зазвенел приятный перезвон колокольчика. Мой подарок трактирщику, когда немного встал на ноги. Из кухни выглянула повзрослевшая за это время младшая дочь трактирщика, приветливо улыбнувшись, помахала рукой и скрылась на кухне, оповестив окружающих:
— Там Бьёрн!