Страница 50 из 154
Мне, впрочем, сейчас тоже стало не до разговоров, я залпом выпил половину кружки и вгрызся в сочное мясо. Принесли ещё пива. Забрали тарелку с костями. Потом следующую с ребрышками и тушку курицы. Я продолжал меланхолично и уверенно насыщаться. Невольная соседка, высокомерно кривилась, глядя на то, как я поедаю килограммы еды.
А также она бросала откровенно голодные взгляды на мясо. Хоть и пыталась это скрыть под своим апломбом, супчика явно ей не хватило. И когда у неё громко заурчал живот, она покраснела, а я усмехнулся и благодушно произнёс:
— Присоединяйся, раз уж это я подсел за твой стол. А то бы мне пришлось есть где-то на улице.
Она вскинула нос кверху, явно собираясь сказать что-то едкое. Но в этот самый момент у неё опять заурчал живот. И из девушки как будто выпустили весь воздух. Не знаю, что она решала для себя, но, в итоге, тяжело и безнадёжно вздохнула и взяла куриное крылышко.
Следом ножку и рёбрышко, а потом я заказал ещё пива. Обоим. Достаточно быстро я начал пьяно и сыто клевать носом, пытаясь держать глаза открытыми, только чтобы доесть остатки. Девушка тоже засыпала. Так что, поманив официантку, я спросил:
— Что у вас насчёт комнаты на ночь и купальни?
— Комната осталось только одна. Из дорогих, для аристократов. Два серебряных за ночь. Баня затоплена, очерёдность определяете там сами среди желающих. Можете доплатить медяшку и организуем купальню прямо в комнате.
При слове купальня девушка проснулась, заинтересованно посмотрев на официантку. Поднявшись, я протянул работнице трактира пригоршню меди за ужин и попросил:
— Покажи комнату.
Девушка пыталась что-то сказать, но хмурилась и замолкала. Я же проследовал за официанткой на третий этаж здания. Комната оказалось аж целыми двумя спаренными, в одной из которых стояла кровать с балдахином. А в меньшей, выполняющей роль прихожей, висел гамак. Как я понимаю, подобное предполагалось для ближних слуг. А может и друзей-приживал, кто знает.
— Беру, — кивнул я, осматривая комнату. — Сколько времени займёт подготовка купальни?
Выслушав в ответ, что ближе к ночи будет готово, вздохнул и, отпустив официантку, отправился в баню. Где, подождав пять минут, быстро ополоснулся, а после, поднявшись в номер, рухнул на кровать. Ныли мышцы, но шум в голове полностью утих. Впервые за несколько дней я, наконец, заснул крепким спокойным сном.
Проснулся утром, чувствуя себя полностью свежим и отдохнувшим. Делать ничего не хотелось, но потребности, всё же, подняли меня с кровати. Лениво накинув рубаху и сапоги, я спустился в общий зал, где уже завтракало несколько человек. Выйдя на улицу, подошёл к колодцу и, вытянув ведро, с удовольствием глотнул ледяной воды.
— Опять ты?
Позади раздался недовольный, хриплый со сна, девичий голос. Повернувшись, я усмехнулся при виде всклокоченной девушки с торчащей из волос соломой. Ночевала она явно на конюшне в связи с недостатком мест в гостинице.
— Доброе утро, — подпустив в голос бархата, мягко ответил я, передавая ей ведро с водой.
— Отвратительное утро, — буркнула она, пытаясь умыться из ведра.
Вздохнув, я отобрал у неё ёмкость и стал поливать тонкой струйкой, пока она умоется, подставляя сложенные руки под текущую воду. Что сказать, другую я бы уже послал, но красивым девушкам, зачастую, позволено больше, а она действительно красива.
— Бьёрн, — прижав свободную руку к груди, легко поклонился.
Она замерла, что-то обдумывая, а потом буркнула:
— Нора.
— Не привыкла ночевать так? — кивнул я на конюшню позади, про себя подумав, что имя, возможно, не настоящее.
Девушка скривилась, как будто съела лимон, и, брызнув последний раз на лицо водой, начала стягивать свою косу волос покрепче. Я только собирался спросить её, куда она направляется из этого города, но позади раздался шум копыт, и брюнетка побледнела, глядя мне за спину.
Я, держа в руках ведро, развернулся, окинув взглядом десяток запылённых солдат верхом на таких же серых от пыли хрипящих лошадях. Они без разговоров бросились вперёд, окружая нас.
— Твой побег закончился, время вернуться домой, — устало произнёс их старший, мужчина лет пятидесяти, обращаясь к девушке.
Загнанный взгляд девушки пробежался по солдатам. И через секунду она рванула с пояса небольшой кинжал и ударила себе в горло. Быстро и неожиданно. Но не для моей текущей скорости. Кинжал ударил в ведро, которое я до сих пор держал в руках.
А на меня уставились полные отчаяния зелёные глазищи, начавшие медленно заполняться слезами.
Да что же это такое? Не должны молодые и красивые девушки стремиться себя убить! Неправильно это. Но, когда мне в спину ударила глефа одного из всадников, где-то по краю сознания пронеслась волна облегчения. Хорошо, когда нет выбора, чью сторону занять, и всё просто и понятно.
Ну а потом? Потом я начал убивать.