Страница 2 из 25
До финиша оставалось всего три мили.
Потом Халло и слышать не хотел о том, чтобы каждый раз придумывать новый план. Ему было наплевать, что «повторение одной и той же ситуации будет выглядеть подозрительно». Его это не касалось. Подобно Форду, он не мог понять, зачем менять то, что работает. Он считал свой план безупречным и ему этого было достаточно.
Решили обойтись без Халло.
В первую самостоятельную аварию М.Р. Маллоу сломал ключицу. Д.Э. Саммерс разбил бровь и разодрал любимую куртку из свиной кожи. Два шва, наложенные на бровь, не так волновали его, как один, наложенный на куртку.
Третье место в пробеге Альпенфарт. (Очень смешно звучит по-английски).
Халло не впечатлило третье место. Он обозвал обоих обидным словом. Дискуссия кончилась бы дракой, когда бы М.Р. Маллоу не призвал Д.Э. Саммерса отдать должное возрасту мистера Халло и не увел компаньона с поля боя. Механик швырнул им вслед жестянкой от масла «Бензо-Мотор».
Через неделю компаньоны начали тренировки.
Требовалось резко тормозить, пока механик замеряет время хронометром. Выворачивать почти вплотную к препятствию. Становиться на боковые колеса. Уметь опрокидывать авто. Опрокидывать авто так и этак.
Со стороны должно было создаться безупречное впечатление, что все пропало.
«Слепую Лошадь «доставляли к точке на карте крестьянские телеги, ломовые извозчики, молочные фургоны и даже танк «Форца, Италиа!«[„Forza Italia” – «Вперед, Италия!»] на параде в честь окончания войны. Потом спасители выслушивали застенчивые извинения, понимали, что этим американским парням неловко и хочется сохранить хотя бы остатки гордости. Им махали на прощанье и сочувственно улыбались.
Все эти люди даже не подозревали, что только что помогли провернуть самый настоящий подлог.
Последний трюк «Слепая лошадь» демонстрировала перед финишем. Годилось все: рытвина или выбоина, лужа, придорожная канава, курица (которая ехала с двумя джентльменами добрую половину пути после того, как ее купили по дороге). Не говоря уже про лед и снег, слякоть, внезапно взбесившихся лошадей или конкурентов. Эти последние, как правило, предпринимали все возможное и невозможное, чтобы избежать столкновения.
В котором не были виноваты.
Машина шла юзом, вставала на дыбы, теряла колеса, переворачивалась – и все это со страшным лязгом, с грохотом, скрежеща тормозами, стреляя, как чикагский гангстер и исходя черным дымом.
Толпа кричала от ужаса, а через минуту аплодировала от восторга.
Техническая комиссия осматривала машину, отмечала, что для такой аварии «Жестянка Лиззи» дает минимум повреждений, подсчитывала время починки – самое малое, какое можно придумать, и у нее не оставалось иного выхода, кроме как признать, что «Форд-Т», может быть, и не самая быстроходная машина, зато невероятно легко справляется с любыми неприятностями.
Из которых самой страшной единодушно признавалась одна: шофер-идиот.
На подготовку трюка у компаньонов ушло долгих полгода. Халло и слышать не хотел о том, чтобы прекратить тренировки раньше. Он говорил, что это и без того до смеха мало. Брюзжал, ругался и совершенно замучил компаньонов историями аварий. Любой, даже самый незначительный, случай на дороге, который только появлялся в газетах, немедленно вырезался чумазой рукой механика, бережно вклеивался в тетрадь – и потом показывался и рассказывался со всех сторон, покуда от Халло не начинали прятаться.
От механика не было никакого спасения.
Второе место в Монако. Третье – в «500 миль Индианаполиса». Специальный приз в Монте-Карло. Утешительный приз 1923 года на «24 часа Ле-Мана». Приз симпатий от Женского Общества Теннесси.
После войны самое старое ралли в Европе было уже не то. Победа в Альпенфарт в 1924 году почти ничего не значила, но все-таки стала победой.
Блинвилль, Мичиган, 1926 год
Двенадцать лет назад Мармадьюк Реджинальд Маллоу известил своих родителей о том, как идут его дела после отъезда из родного дома. Ловко описал свою карьеру газетной советчицы Джулии Дей, рассказал все нужное и умолчал обо всем ненужном – короче говоря, вывернулся. Но…
Все тайное рано или поздно становится явным.
«Владельцы бензоколонки«– вот единственное, что более или менее было понятно родителям Дюка из рассказов двоих джентльменов об их роде занятий. «Эвент-мэнеджеры у Форда» звучало непонятно, но респектабельно. Автомобильные гонки, в которых компаньоны время от времени участвовали, были в глазах мистера и миссис Маллоу только автомобильными гонками. Честным спортом. Ну, а «Рекламное бюро» и вовсе упоминалось редко. Проигранные тяжбы изобретателя имели одну-единственную причину: мистер Маллоу-старший знал, как делается реклама. И он никогда в жизни не одобрил бы, если бы узнал, что его сын встал на путь вранья. Не говоря уже о том, что он сказал бы, узнав, кто наставил его на этот путь.
В общем, мистеру и миссис Маллоу не следовало знать правду.
Часть первая
Глава 1, в которой все неопределенно как никогда
1 марта 1926 года
Сидя за письменным столом, М.Р. Маллоу оперся на локоть, прикрыв рот пальцами. Потом стиснул лацканы своего твидового пиджака. Наконец, выдохнул, снял очки и решительно вытянул лист из печатной машинки.
Затем достал из ящика письменного стола картонную папку, вынул оттуда толстую пачку отпечатанных листов, добавил последний, аккуратно постучал пачкой о стол, сунул назад и завязал тесемки.
Теперь уже ничего не поделаешь. Пора.
Маллоу вышел в коридор, мельком остановился у зеркала, оценил свой рост. Не такой уж и маленький – пять футов, шесть дюймов. Нос велик. Рот широк. Глаза вообще блестят, как у умалишенного. Маллоу пригладил черные кудри и тонкие усы а ля Дуглас Фербенкс.
– Уехал в издательство! – крикнул он, постучав в дверь комнаты компаньона.
Джейк вышел, еще в пижаме, поверх которой был наброшен халат, промычал «угу» и направился в ванную. Здоровенный, светловолосый, взлохмаченный. Шесть футов, пять дюймов, мрачно почесывающие рыжеватую щетину.
Ему не нужно было ни вставать в пять утра, чтобы успеть закончить последнюю главу, ни ехать, дергаясь от волнения, в Нью-Йорк, где располагалось издательство Шерри Мэзона, каковой мистер Мэзон благосклонно согласился рассмотреть рукопись первой части романа «Пять баксов для доктора Брауна» и, в случае, если она ему понравится, напечатать в еженедельном журнале «Мэзонс Эдвенчурез Сториз».
Д.Э. Саммерс вошел в ванную. Он собрался бриться – без особенного энтузиазма.
После завершения дела с кражей мумии из-под носа у биржевого магната Вандерера с вывески «Автомобильный сервис» исчезли имена компаньонов. Затем в один прекрасный день прибыл судебный исполнитель и предъявил бумагу, в каковой значилось:
Мистер Форд разрывает контракт с господами М.Р. Маллоу и Д.Э. Самерсом «в силу форс-мажорных обстоятельств таких, как ураган, землетрясение, цунами, война и проч. обстоятельства непреодолимой силы».
Принимая во внимание, что случившееся произошло «без злоумышленного намерения гг. Маллоу и Саммерса», обозначалась сумма ущерба, нанесенного «Форд Мотор» скандалом с дочерью Вандерера. Очень скромная сумма – в сравнении с миллионом неустойки.
Через два дня контора двоих джентльменов была опечатана. Вместе с «Автосервисом» у них отобрали рекламное бюро.
Подавать в суд адвокат настоятельно не советовал. Да и без него это обстоятельство было яснее ясного. Бодаться с Фордом – то же самое, что голыми руками драться с паровозом Тихоокеанской железнодорожной компании. Оставшиеся накопления утекли в Шартр, где учились в школе авиаторов младшие Маллоу, и компаньоны оказались перед правдой: у них не осталось ничего.
Саммерс закончил взбивать в чашке мыло и бросил взгляд в зеркало: на лбу глубокие озабоченные морщины, вокруг глаз темные круги.