Хитросплетения

Она подошла к столику, на котором остался голубой листок, и взяла его в руки. Сквозь тонкую бумагу просвечивали буквально две строки. Жена Фридриха обернулась на Сару – та пожала плечами.

– Спрячь, – передала ей записку красавица. – Потом с моим письмом запечатаешь и отдашь послу от крёстного.

Едва ворота большого особняка закрылись, мужчины спешились и вошли в дом следом за хозяином и хозяйкой. Сделав книксен, леди Лот оставила ненадолго мужа и гостей одних. Барон жестом пригласил стражей войти в гостиную. Разливая бордовое вино по бокалам, Юджин Олдерс произнёс:

– Как вам известно, господа, мадемуазель де Нанон покинула Виндзор в тот же день, что и граф Генуэзский. Только граф вернулся в Италию, а мадемуазель осталась ещё на острове – решать некоторые вопросы. Покидая Англию несколько дней назад, она отправила мне голубя с запиской, чтобы я пригласил вас сюда, – отставив бутылку, хозяин особняка поднял взгляд на своих гостей. Опустившись в кресло, он продолжил: – Дело принимает нешуточный оборот, сэры.

– Я заметил, что тучи сгущаются, – нахмурив высокий лоб, ответил Райт.

– Вы понимаете, почему я пригласил вас двоих? Здесь ещё Остина Вендера недостаёт, но если бы вы все трое уехали со мной, это навело бы недоброжелателей на правильные мысли.

– Пэрство? – догадался Джон.

Рей нахмурился.

– Именно так, – кивнул Юджин. – В скором впереди вам всем придётся воспользоваться правом заседать в парламенте.

Лот перевёл взор на лицо Шервуда.

– Сэр Раймонд, я знаю, что в ближайшее время Вы примете от тётушки подарок.

– Честно говоря, я не планировал пользоваться этим титулом.

– Мой Вам совет – не артачьтесь. В этом году, да и в следующем тоже, нам как никогда будут нужны голоса в палате лордов. И важен каждый. Герцог, – обратился к Райту барон, – я понимаю, что сэр Тоод ещё совсем мальчишка, но он должен воспользоваться пэрством своей супруги.

Джон кивнул.

– На кону вопрос о престолонаследии и… браке принцессы Уэльской, – пояснил ситуацию Олдерс. – Однажды Вам, милорд, уже приходилось быть в парламенте, собранному по такому же поводу, и я понимаю, что никаких тёплых воспоминаний о том дне быть не может.

Райт отвёл взор, чтобы не выдать своих чувств кузену.

– Впрочем, теперь у Вас хотя бы будет право голоса. Мужа придётся выбирать из иностранцев.

– А Генуэзский? – поднял взгляд на барона Райт.

Юджин понимающе кивнул:

– Об этом ещё нет решения, но все о нём говорят… Таинственная личность наш заморский наместник и, судя по всему, король желает видеть супругом дочери именно его.

– Наша задача будет поддержать мнение короля? – догадался Рей.

Олдерс кивнул, беря бокал со стола.

– Увы, иные варианты Англии не так выгодны… Но это ещё не всё.

В гостиной воцарилась тишина. Джон поднял взор на родственника. Раймонд смотрел на хозяина особняка исподлобья. Юджин обвёл гостей взглядом и тихо произнёс, остановившись на лице Дважды герцога:

– Вы знаете, почему убили Ваших родителей, милорд?

В глазах мужчины дрогнула радужка, жёлтые лучики пробежали от зрачка к краям и исчезли.

– Убили? – не веря своим ушам, переспросил Райт.

Барон кивнул.

– Вы и сами удивились, что матушка Ваша, моя кузина, так быстро ушла в мир иной. Она была ещё молода. Им с супругом подсыпали порошок, который вызывает учащение сердцебиения при малейшем волнении или радости. В итоге случается приступ.

Райт почувствовал, что холод пробежал по телу, сердце затрепетало в груди, а в виски ударила кровь.

– Они слишком много знали, как Вы понимаете. Я, к сожалению, не могу рассказать Вам, какая именно тайна стала причиной пожизненного молчания супругов Джинджефферов, но основания утверждать, что герцог и герцогиня были убиты, у меня имеются.

– Шкатулка матери, – догадался Райт. – Де Нанон что-то обнаружила в ней и попросила разрешения забрать.

– Именно так, – кивнул Юджин. – За этими письмами наши недруги охотятся много лет… – голос Лота стал жёстче. Во взгляде появилась сталь. – Не знаю, какими окольными путями они вышли на Ваших родителей, вернее, на Вашу матушку. Герцогиня не переписывалась с леди Брендборд, не поддерживала открыто связи со двором и даже со мной, но каким-то образом им удалось узнать, что она причастна к истории… Но письма они не нашли и после решили потихоньку убрать обоих супругов от греха подальше.

– Кто «они»? – уточнил Райт.

– У нас с Вами один враг, кузен, – помедлив, ответил Лот. – Тот человек, который очень желает видеть на английском троне не принцессу Уэльскую, а совсем другую девушку. И потому пляшет под дудку венценосной особы, страстно ненавидящей всех Валуа и всех их потомков, почему-то делая исключение для Маркизы Прилондонских краёв.

Райт прищурился, пытаясь понять, о ком же, стоящем над Роквеллом, изволит говорить его родственник, но Шервуд опередил друга:

– Мария Медичи, французская королева.

Лот перевёл взор на стража:

– А Вы наблюдательны, сэр Раймонд, и не зря сопровождали наследницу на континенте.

Рей склонил голову в знак согласия.

Дважды герцог ничего не сказал в ответ. То, что его семья из-за королевского происхождения, так или иначе, оказывалась втянута в перипетии дворцовых интриг Тюдоров, он понял уже давно. Но чтобы за всеми хитросплетениями заговоров стояла королева Франции, Райт и предположить не мог.

– Она приказала убить маркиза Линкольна, сына старшей дочери герцога Алансонского – последнего мужчины в роду Валуа, – проговорил Юджин, глядя Джону в глаза. – Она приказала отравить двух королев из этой династии на Лох-Ломонде и расстроить брак наваррской принцессы с нашим герцогом.

– А следующими её мишенями будут Ирена Луиза, принцесса Эвелина с полнокровными братьями и граф Генуэзский? – едва слышно прошептал Райт.

– Младшие братья принцессы Эвелины уже мертвы, – глухо отозвался барон. – Врач уверял, что потница[3], но эпидемии в том графстве, где они проводят лето, не было. Удивительным образом совпали смерти мальчиков с приездом свиты молодой королевы в Шотландию, не так ли? Принцы умерли почти сразу после свадьбы Чарльза Шотландского. Старуха нашла способ дотянуться и до них…

Оба рыцаря опешили от новости.

– Слишком уж странные симптомы, – гробовым голосом продолжал речь барон, глядя на жидкость в бокале. – Жена принца Артура – единственный ребёнок Анжелики де Валуа, оставшийся в живых. Но она в Ирландии и туда Медичи пока не добраться.

– А Ирена – единственная дочь Марии-Луизы…

Юджин прикрыл глаза, давая кузену понять, что соглашается с ним.

– То ли ещё будет, дорогой герцог… Констанция де Нанон туманно намекнула, что тянет за ниточку одну старую историю, о которой мне пока велено молчать, И, если госпоже маркизе всё же удастся распутать этот клубок, то в королевстве произойдёт нечто такое, что перевернёт Англию с ног на голову, а Марию Медичи заставит лопнуть от злости.

– А если нет? – спросил Райт.

Олдерс поднял на него взор:

– Тогда нам придётся очень стараться, чтобы ничего дурного не случилось с молодожёнами, ибо они оба наполовину Валуа…

Август Прусский смотрел в окно, задумчиво теребя недавно отросшую бородку. Скрип открывающейся двери едва донёсся до его слуха. Но он не обернулся, узнав по шагам своего младшего брата.

– Зачем ты был у моей жены? – подозрительно глядя в затылок наследника, спросил Фридрих.

– Уже доложили? – усмехнулся принц. – Хорошие у папаши шпионы.

– Он ещё ничего не знает.

Развернувшись к брату, Август и со спокойным выражением лица посмотрел ему прямо в глаза и спросил:

– Ты что – ревнуешь?

– Я слишком хорошо знаю тебя и её, чтобы ревновать.

– И, конечно, уверен в своей неотразимости, – съехидничал наследник. Лёгкая тень улыбки скользнула по его губам.

– Да, и знаю, что Энжелин меня любит! – не замечая иронии, ответил младший сын короля и опустился в кресло: – С твоего позволения.

3

Распространённая в XVI-XVII веках болезнь Англии.