Страница 12 из 34
Странные, призрачные слова, за которыми давно уже нет никакого содержания: компьютер, кино, клуб, Италия, мобильный, sms-ка.
Такими словами можно было бы набить все карманы, если бы только она носила одежду с карманами. Раньше были джинсы. Тоже смешное и ничего уже не значащее слово. Очередной призрак, хотя не такой надоедливый и мстительный, как ее собственное имя. Просто случайное слово, залетевшее из иного измерения. Призрачный мир, мир призраков. И встречаться с ними в этой жизни хуже всего! «Я устал от всего, больше не позвоню!» У призраков есть голоса, они приходят не только ночью. И ты начинаешь их ненавидеть. Ведь они давно должны замолкнуть, а еще лучше - умереть, как умер и город, в котором они все еще, наверное, живут.
Смерть на глазах. Кто-то перекрыл главную артерию, что несла кровь прямо к сердцу. Чья-то рука взялась за рубильник и выключила электричество. Конечно, все было не так, но ей до сих пор отчетливо видится именно эта картина: крупный план рубильника, рукоятка отчего-то не черная, а блестящая, будто никелированная. Затем появляется рука. С длинными волосатыми пальцами и очень длинными загнутыми ногтями. Не ногти, а когти. Что-то дьявольское и пугающее. Будто впрыгнувшее в жизнь со страниц Апокалипсиса. Хотя то, что случилось - не Апокалипсис. Скорее уж, Киберкалипсис - чудовище, порожденное в недрах какого-то ужасающего своей мощью компьютера, породило, в свою очередь, руку, добравшуюся до рубильника.
И рука нажала на него.
И все они умерли.
В тот самый момент она как раз послала сообщение на сайт знакомств. Кому-то подмигнула и ждала ответной реакции. Опять давно исчезнувшие слова. Хотя тогда они были живыми, потому что они сами все еще были живы. Но смерть была уже рядом, монитор вдруг мигнул и погас. Настоящее навсегда стало прошлым. Сколько бы она ни позволяла себе вспоминать, как ее звали в то время, она никогда не позволит произнести это имя вслух, ведь ее холмы сразу же заполнятся толпами призраков, от которых она так и не смогла избавиться.
Последующие же за тем мгновением дни стали адом.
Город без света с одуревшими стадами машин, хотя через несколько суток все эти механизмы превратились в никому уже не нужные груды металлолома.
Разбитые окна магазинов.
Беснующиеся толпы, хватающие все, что попадалось под руку. И поджигающие все, что могло гореть. В краны перестала поступать вода.
Отморозки с дубинками бродили по городу и убивали за воду.
Ей, как и всем остальным, когда-то казалось, что такое возможно лишь в голливудских фильмах, целлулоидных фантасмагориях, страшилках, показываемых по ТВ в вечернее время.
Обычно в конце рабочего дня она вставала из-за компьютера, выходила на улицу, шла до остановки, садилась на автобус или маршрутку и ехала домой. Принимала душ, ужинала и опять включала компьютер. Фоном работал телевизор, там происходили небывалые страсти. Кого-то насиловали, что-то жгли.
Ее тоже изнасиловали, когда она попыталась добраться до дома. Автобусы еще ходили, но она решила идти пешком - света не было, слепые глаза светофоров. Наверное, она стала одной из первых. Там была стройка с пустырем, за большим бетонным забором. На нее накинулись сзади и утянули в мрачный, черный проем. Кричать было бесполезно, кусаться тоже. Было не больно и не омерзительно. Было никак. Она уже знала, что умерла, как умерли и те, кто сейчас использовал ее, как резиновую куклу. Только вот им все равно хуже - Киберкалипсис настигнет их, как настиг уже весь город. Волосатая, когтистая лапа нажала на рубильник, свет мигнул и погас.
Отчего-то она уверена: это навсегда!
Когда она пришла в себя, было уже совсем темно.
Она не знала, куда ей идти. Подобрала порванную одежду, едва прикрылась и осторожно вышла на улицу.
Кое-где горели костры.
Тело болело, было гадко и муторно.
Она шла вдоль темных фасадов домов, стараясь ступать как можно тише.
Хотелось пить, а еще - есть. Раздался звон стекла и хохот. Потом чей-то крик.
Она достала мобильник и поняла, что тот безвозвратно мертв. Лишенная души тушка, комочком мертвой плоти лежащая на ладони. Разве что можно поиграть в игру или посмотреть фотографии. Нет сети. Эта надпись будет сопровождать ее все то время, пока работает аккумулятор. Несколько часов. Зато она узнает, насколько его хватает на самом деле. Без подзарядки.
Первый костер; отчего-то она решает к нему не подходить. Возле него ни одной женщины, грубые мужские голоса, тени угрожающих размеров. С нее хватило одного пустыря - сколько козлов там было?
Старшая Мать не может вспомнить этого до сих пор, белое пятно в каком-то из закоулков мозга. Высверленная память, есть лишь до и после, хотя прошло уже двадцать лет. Наверное, именно тогда ей и почудилось впервые, что все это не больше чем карнавал, на котором каждый надевает какую-то маску.
Ее приветил пятый костер. Он полыхал возле автобусной остановки, на тротуаре высилась груда каких-то коробок, некоторые, кажется, были с водой, и она поняла: дальше ей не пройти, за глоток воды она сейчас сама готова на все, прямо здесь, под этим несносно черным небом, на котором зачем-то игриво зажглись мириады звезд.
- Пей! - сказал ей усталый немолодой мужчина, подбрасывавший в костер остатки скамейки.
Вода была холодной и вкусной. Но главное, что она была.
Потом ей протянули открытую банку с какими-то консервами. Она давно уже не ела консервов. Да, это точно было не в первый день.
Белое пятно в одном из закоулочков мозга покрывает не только пустырь.
Оно оставило ей ее имя, но остальное будто покрыло густым, непроницаемым туманом.
Призрачный мир, мир призраков.
До карнавала еще три дня.
Старшая Мать смотрит в сторону холмов.
Агонизирующий на глазах город не выпускал ее целую неделю. Будто замкнутый круг, в котором пропал счет дням и ночам. Круг из бетона, как на том проклятом пустыре. Она сидела у костра и ела мясо из консервной банки. Говяжья тушенка китайского производства.
Китай стал таким же призрачным, как и Италия. Есть лишь эти холмы, лес и река. Жилище и его обитатели.
Пожилой мужчина стал ей в тот вечер кем-то вроде отца.