Палач

После института нужна была любая работа. И Тату почему-то занесло в балкерный флот* – крайне редкое предприятие для Москвы. Здесь Тата работала секретарем. Через нее проходили письма с теплоходов. В обязанности входила их сортировка по темам: ремонт, провизия, зарплата, власти, личное. Письма хоть и были единого образца, но составляли их разные люди, как умели и как чувствовали – по сему для такого вдумчивого человека, как Тата, они представляли собой книгу жизни членов экипажей. Однажды утром Тата открыла почту. Увидев, что окно входящих мигает одним письмом, обрадовалась. Всего одно. Обычно их несколько десятков. Тата взяла кофе из автомата, макаронс и села читать. Письмо было грустное. Повесился старпом. Ему на берегу изменила жена. А капитан по этому случаю запил, и у него началась белая горячка. Судно стояло в Инчхоне. Отношения у России с Южной Кореей были натянутыми, и сбежавший без документов в город пьяный капитан, мог вызвать большие неприятности у компании, не говоря уже о смерти на борту. Тата прожевала пирожное перед тем, как определить письмо. Сделав пометку URGENT, отправила его в отдел суперинтендантов.

Тата задумалась о том, как организовать жизнь ребят на судах в ограниченном пространстве, чтоб те могли не просто выполнять работу, а радоваться прожитым на борту дням и уметь справляться с трудностями, коих было предостаточно. Нужны были спортзалы, бассейны, специальное меню из продуктов, содержащих триптофан, помогающий человеку вырабатывать гормон счастья; кинозал, где можно смотреть философские и комедийные фильмы (никаких драм и боевиков). Нужна была видеосвязь с родными и поддержка берегового психолога. Всего этого не было. Людей обычным образом эксплуатировали, но при этом и хорошо платили, поэтому желающих пойти в рейс всегда было предостаточно. Начальник Таты Валерий Баринов был человек с понятиями. На предложение улучшения условий труда кивнул и попросил составить презентацию. Тате понадобилась ночь на документ с картинками и цифрами. После ее сорокаминутного выступления по итогу принят был лишь пункт о психологе. Но для Таты это стало началом чего-то, чего она пока была не в силах осознать, лишь чувствовала: «Путь прокладывается».

Потом была работа в отделе по расчетам с экипажами в компании, которой принадлежало четыре пассажирских теплохода. Тата помогала бухгалтеру считать зарплату. «Помогала» – на самом деле означало, что она считала, а бухгалтер лишь сводила все в единую таблицу. Здесь Тата досконально разобралась в том, какие на рынке существуют ставки, что считается овертаймом*, и сколько за него платят. Познакомилась с капитанами, старпомами, стармехами, боцманами, мотористами и матросами. Находкой было знакомство со старшим помощником по пассажирской части Алексеем Сорокиным. Алексей Анатольевич часто привозил Тате симпатичные магниты из всех уголков мира и баловал рассказами о том, что новенького для туристов придумали европейские круизные компании: итальянская «Giver viaggio» и французский «Transtour».

Следующим местом работы стало туристическое агентство «Светлана». Здесь Тата научилась продавать путевки, постигая азы заключения договоров с будущими путешественниками, отвечая на их вопросы и расхлебывая претензии. У Таты скопилось несколько тетрадей с записями, как бы она улучшила тот или иной аспект, но начальству было глубоко «фиолетово» на изыскания юного менеджера. Поскандалив и приобретя ярлык «сложная в обращении», Тата была понижена и переведена в отдел телемаркета. Под телемаркетом понимались «холодные» звонки. План был пятьдесят звонков в день. Утром Тата придумывала номера телефонов, по которым будет звонить, а потом весь день их набирала:

– Здравствуйте, вас приветствует агентство «Светлана», меня зовут Тата, хочу рассказать вам о наших круизах.

Кто-то сразу бросал трубку, кто-то просил перезвонить позже, но были и те, кто с удовольствием слушал и даже покупал. Тата изменила начало бесед и стала начинать со слов:

– Здравствуйте, меня зовут Тата, прошу простить, что потревожила вас в столь важный момент вашей жизни, – большинство людей это смешило, и они интересовались, какой именно момент их жизни имеет в виду Тата.

Тата вслушивалась в голоса, пытаясь нарисовать себе портрет человека «с той стороны телефонной трубки», и фантазировала на темы оптовой закупки хлеба для большого семейства, подбиранием слов, чтоб кого-то обматерить или любованием тучей, наползающей на солнце. Так она и говорила:

– Какой важный момент я имею в виду? Да, плюньте вы на эту тучу. И я помогу вам подобрать слова, чтоб обматерить, кого угодно, из тех, что мешают скупить весь хлеб в этом чертовом «Любимом» супермаркете, – этим она вызывала вторую волну смеха.

После этого рассказать о круизах было просто, люди с удовольствием и благодарностью слушали ту, что подарила им эмоциональную разрядку. А потом случилось знакомство.

– Привет, я – Ленчик.

– На улицах не знакомлюсь.

– Поговорите со мной, пожалуйста.

– Минут 10 устроит? Только я никуда с вами не пойду. Поговорим прямо здесь. И вы покупаете мне кофе.

– Идет, – сказал Ленчик и потрусил к ближайшему кафе.

Он принес два картонных стакана с капучино и два скромных безе. Оказалось, что Ленчик игрок. Он рассказал, что женат на известной актрисе. Что его офис находится в бывшей церкви на Варварке. Чем Ленчик занимается, Тата так и не поняла. Поняла лишь, что денег к этому часу у Ленчика было лишь на то, что он только что купил – кофе и безе.

– Понимаешь, у меня был крупный бизнес, но он отошел к частным кредиторам. Сейчас я сдаю несколько помещений по официальным договорам аренды, эти деньги забирает банк. А мне ничего не остается. Я каждый день приезжаю на работу в одно из самых престижных мест Москвы. Но все, что у меня есть – это комната тридцать метров, в которой стоят стол и стул, и ни одной идеи, как их задорого продать.

– Покажите, – сказала Тата.

– Что? Стол и стул?

– И их, и помещение, где они стоят.

– Так я его не сдаю. Иначе у меня совсем не будет ощущения жизни. Из дома меня выгнали. Живу у друга и то, что я езжу на Варварку, помогает чувствовать себя при деле. А, если я его сдам, деньги пойдут банку, а я пойду на улицу.

– Покажите, – почти потребовала Тата.

Ей почему-то очень хотелось посмотреть. Она не знала, что произойдет дальше, но что-то толкало ее на этот шаг. Они спустились в метро и вышли на Китай-городе. Маленькая церквушка без куполов примостилась аккурат на пересечении Варварки и Ильинки. До метро одна минута. Парковка бесплатная, что для центра города, роскошь, но ведь здание принадлежит Фонду известного оперного певца. Ленчик и Тата прошли в дальнюю комнату. В ней действительно стояли один стол и один стул, еще один шкаф, в котором был один сейф.

– А почему треть комнаты пустая? – спросила Тата.

– Так это же алтарь.

– Если вы раздали весь храм на офисы, почему вас смущает, что что-то или кто-то разместится в алтарной зоне?

– Разве так можно? – усомнился Ленчик.

– Мне это не помешает, – ответила Тата.