Страница 21 из 93
«Венгрия производила впечатление благополучной страны. Обилие товаров и продовольствия, низкие цены, отличное соотношение денежной и товарной массы. Хорошо помню, что в 1955–1956 годах на каждую денежную единицу в один форинт приходилось товаров на сумму три форинта.
По нескольку раз в год для сбыта товаров проводились распродажи по бросовым ценам. Огромное количество товаров Венгрия поставляла в Советский Союз. Венгры — самые различные по своему социальному положению — говорили, что никогда ещё они не жили так хорошо, как в 1955 году (курсив мой. — А. Ж.).
В стране не было безработицы, люди стали получать от государства бесплатное жильё, в невиданных масштабах шло строительство. Энтузиазм охватил широкие массы, и казалось, ничто не угрожало устоям новой народной власти…
Отношение к Советскому Союзу было отличным. Советские люди, находившиеся в Венгрии, чувствовали это в своей повседневной жизни. Торгово-экономические связи наших стран расширялись и углублялись по всем направлениям. Обмен делегациями, специалистами, частные поездки людей приобретали постоянный характер. Казалось бы, небо в советско-венгерских отношениях было безоблачным…»[55]
Как видим, даже Крючков, отличавшийся наблюдательностью, интуицией и аналитическим складом ума (в чём читатель ещё не раз сможет убедиться), не замечал ничего неладного — признаков грядущих потрясений не было и в помине. И этому можно найти объяснение. Во-первых, подготовительная работа западных спецслужб и внутренних антикоммунистических сил велась исподволь и была неплохо законспирирована. А во-вторых, Запад не торопился давать «отмашку», поскольку терпеливо ждал повода для начала решительных действий — «благоприятных внешних условий». Такие условия сложились сразу же после XX съезда КПСС, доклада Н. С. Хрущёва по культу личности. Поэтому, когда в апреле 1956 года Комитет «Свободная Европа» приступил к полномасштабным действиям по осуществлению операции «Фокус», в качестве первоочередной ставилась задача сосредоточения всей пропаганды на «борьбе против сталинизма и культа личности». Причём такие явления, как диктат и репрессии, расценивались не как ошибки и перегибы социалистического строительства в СССР, а как неизбежное порождение самой системы, присущее природе социализма.
(Заметим, что этот же шаблон западной пропаганды лежит в основе информационно-пропагандистской работы и многих российских средств массовой информации; с его помощью у наших людей, прежде всего у молодёжи, и формируется неприязненное отношение к советскому прошлому, социализму и коммунистическим идеям.)
Тогда, в 1956-м, буржуазная пропаганда основной огонь направила на Центральный комитет Венгерской партии трудящихся, в первую очередь на её лидера Матьяша Ракоши. Крючков, на которого были возложены обязанности пресс-атташе советского посольства, видел, с какими проблемами пришлось столкнуться руководству Венгрии. Получив доклад Н. С. Хрущёва, оно пришло в замешательство. Все понимали, что в международном коммунистическом движении возникли новые политические реалии, но никто не знал, что следует предпринять в сложившейся обстановке. Кроме советов «действовать по обстановке», из Москвы не поступало каких-либо внятных рекомендаций. В апреле ЦК ВПТ провёл пленум, посвящённый итогам XX съезда КПСС. Но он прошёл примерно по тому же сценарию, что и съезд в Москве во время доклада Хрущёва по культу личности — прений не открывали, никаких вопросов не обсуждали.
Ракоши неоднократно обращался за помощью и консультациями к советскому послу Ю. В. Андропову, но тот сам ломал голову над тем, что происходило в Москве, поскольку никаких ясных установок оттуда не получал. А тем временем, по воспоминаниям Крючкова, по стране поползли слухи, что в Венгрии тоже творились беззакония, подобные сталинским. Многочисленные домыслы и легенды, как водится в таких случаях, обрастали леденящими душу подробностями.
Но что же на самом деле представляла собой «диктатура Ракоши»? Крючков считал, что «надо отдать должное Ракоши, он не дал разгуляться репрессиям, устоял перед советским примером».
С 1949 по 1953 год по политическим мотивам в Венгрии было репрессировано в судебном порядке несколько сотен человек. Обратим внимание на то, что многие из них в прошлом тесно сотрудничали с нацистами, были активными членами партии Ференца Салаши «Скрещённые стрелы», а в послевоенные годы участвовали в создании и деятельности на территории ВНР контрреволюционных организаций.
За всё время из числа репрессированных к смертной казни были приговорены 12 человек. Это, конечно, трагедия, но по масштабам она несопоставима с той, которая произошла в Советском Союзе в 1937–1939 годах. Однако на ней постоянно спекулировали, пытаясь раздуть в Венгрии огонь братоубийственной гражданской войны.
Венгерская контрреволюция нуждалась в символах. Из двенадцати имён погибших она выбрала одно — Ласло Райк[56] и начертала его на своём знамени. Перезахоронение останков Райка 6 октября 1956 года вылилось в массовую демонстрацию, ставшую предвестницей более серьёзных волнений.
В 1951 году в Москве вышла переведённая на русский язык книга прогрессивного французского журналиста Рено де Жувенеля «Тито — главарь предателей»[57] (её автор получил широкую известность в Европе своими разоблачениями оборотней в международном коммунистическом движении). Современному читателю название книги может показаться чрезмерно резким и вызвать недоумение. Но нельзя забывать об атмосфере тех лет. Напомним, что в сентябре 1949 года вышла директива Совета национальной безопасности США № NSC 58 «Политика США в отношении советских сателлитов в Восточной Европе», и специальный её раздел «Урок Тито» был посвящён задачам распространения примера Югославии, решившей строить социализм, исходя из собственного его понимания, но весьма далёкого от марксизма. Совокупность этих задач получила тогда в обиходе название «титоизация восточного блока».
Дело не ограничивалось риторикой — югославский путь исподволь, но настойчиво навязывался западными спецслужбами другим социалистическим странам как пример для подражания. Не случайно в ноябре 1949 года Информационное бюро коммунистических и рабочих партий[58] приняло специальную резолюцию, в которой югославские руководители подверглись жёсткой критике. Её название — «Югославская компартия во власти убийц и шпионов» — тоже не отличалось особой деликатностью. Главную озабоченность Коминформа вызывала вносящая раскол в международное рабочее движение политика национального коммунизма, главными проводниками которой были И. Б. Тито и Эдвард Кардель — заместитель председателя правительства Югославии.
Но вернёмся к книге Рено де Жувенеля. В ней он уделяет целую главу Ласло Райку, называя его «патентованным полицейским осведомителем». На судебном процессе, состоявшемся осенью 1949 года, Райк признал, что сотрудничал с венгерской полицией «в качестве осведомителя о деятельности коммунистической партии» и в результате его доносов в 1932 году было арестовано 17 человек. Во время гражданской войны в Испании он также выполнял задание полиции: выяснял имена бойцов венгерского батальона имени Ракоши, сражавшегося на стороне республиканского Народного фронта, и пытался внести «разложение в его ряды», но был разоблачён и исключён из партии.
В книге Жувенеля содержатся и многие другие неблаговидные факты из биографии Райка. Безусловно, мы в полной мере сознаём, что подобные признания могли быть «выбиты» во время следствия методами физического воздействия, чем, как свидетельствует ряд источников, в то время в Венгрии не брезговали. Но, как известно, на судебных процессах пыток не применяли, а такие факты, как исключение из партии, фальсифицировать невозможно. К тому же есть ещё одно подтверждение того, что раскаяние Райка на судебном процессе было искренним: последние слова, которые он произнёс перед казнью, — «Да здравствуют партия, Сталин и Ракоши!». На эшафоте не лгут…
55
Крючков В. А. Личное дело. М.: Эксмо, 2003. С. 42.
56
В последние годы перед смертью Ласло Райк был одним из руководителей ВПТ, занимал пост министра внутренних дел Венгрии.
57
С этой книгой можно ознакомиться в Интернете.
58
Международное бюро коммунистических и рабочих партий, или Коминформ — международная коммунистическая организация, действовавшая в 1947–1956 годах.