Оружие бога

До полудня двигались на восток, а потом стали забирать южнее. В этот день защитник так и не появился, поэтому мне и Бару пришлось дежурить. Он охранял лагерь первую половину ночи, а мне выпала вторая. С моей чувствительностью можно была дремать, но я потратил дежурство на обдумывание нашей дальнейшей судьбы. Во время движения в голову приходили другие мысли.

Поход через степь беспокоил мало. Я был уверен в том, что с новым оружием смогу проехать её даже без Дея. Главной трудностью будет отсутствие воды, а не шенны. Вот в Салее могли ждать неприятности. Я так и не выполнил поручения канцлера, и его письмо до сих пор лежало в одной из моих сумок. Использовать там защитника или трубки можно было только в самом крайнем случае, потому что, как только о них узнают, у нас уже не будет спокойной жизни. Одно дело сжечь или разогнать кочевников или разбойников на тракте, и совсем другое – применить силу против короля, пусть даже чужого. Он найдёт способ до меня дотянуться. Или всё сделает сам, или сговорится с нашим Торком. Кто я для короля Дерма? Какой-то непонятный загр, выдающий себя за князя. У него хватает своих князей. А если узнает об оружии, испугается и постарается им овладеть. Убеждать в своей верности трону или в том, что оружием можем владеть только мы, будет бесполезно. От нас попытаются избавиться, и вряд ли поможет защитник. При этом наверняка пострадает семья Олеров. Трубки лучше вообще спрятать. Дея можно использовать, выдавая за наёмника или слугу, но так, чтобы не раскрывать всех его способностей. Если он зарубит десяток королевских гвардейцев, вызовет удивление и ненависть, а вот если таких покойников будет сотня, не останется никаких других чувств, кроме страха. Не хотел бы я быть тем, кто вызовет его у королей или их канцлеров. Попробовать незаметно проехать Салею? Мне будет не так легко это сделать, к тому же могут выполнить угрозу в отношении торгового дома Олеров. С канцлером придётся встретиться, а перед этим придумать что-нибудь такое, чтобы полностью снять с себя вину. Если это получится, мы должны беспрепятственно добраться до дома. Как только меня в нём примут! Я ещё сам не решил, что лучше сделать: или наступить на свою гордость и спрятать княжеских медальон, став компаньоном Олеров, или объявить о своём титуле и попытаться устроиться в соответствии с его статусом. Первое было проще, потому что я не сомневался в согласии Ардаса. Нужно быть дураком, чтобы не воспользоваться теми возможностями, которые мы могли дать семье, а отец моей купеческой половины был очень умён. Вот только княжеская половина никогда не будет удовлетворена такой жизнью. К тому же могут возникнуть сложности со столичными купцами. Второе было лучше всем, только для княжеской жизни у нас не хватало золота. Единственным выходом было служение королю, но я никогда не интересовался ни им самим, ни его двором и не знал, насколько это реально. Это в Зарбе было повсеместно уважительное отношение к заграм, у нас их считали дикарями. Ладно, об этом будет время подумать, когда приедем в Ортагар. Необязательно сразу же бежать к Олерам, можно сначала осмотреться и выяснить всё, что нужно. Если действовать осторожно, то, учитывая нашу магию и то, что о ней никто не знает, можно многого добиться! А мне нужно пользоваться любой возможностью для учёбы. Это не получится под открытым небом, но мы не вечно будем в степи.

Третий день пути по степи до вечера ничем не отличался от второго, а когда начало темнеть, нас нашёл Дей, пригнавший десять лошадей, на одной из которых сидел связанный кочевник.

– Нашли воду? – спросил он, услышал отрицательный ответ и добавил: – Шенны говорят, что здесь её очень мало, поэтому их кочевья расположены восточнее. Мне пришлось побегать. Драться не стал, потому что продали без обмана. Вот когда уезжал, нашлись два придурка, решивших меня ограбить. Одному открутил голову, а другого привёз. Послужит проводником, а потом решите, что с ним делать. На лошадях привязаны бурдюки с водой. Завтра пересядете на этих красавцев, и можно будет идти рысью. Вам, князь, нужно будет менять лошадей, потому что ни одна из степных не сможет долго выдержать. Я вижу, что вы не ужинали. Ешьте, а я займусь лошадьми.

Топлива для костра не было, поэтому ужинали сухими лепёшками и вяленым мясом. Запив эту еду водой, я подошёл к пленнику.

– Кто ты? – спросил я его. – Заодно назови имя хана.

– Курбан, – буркнул он, отводя взгляд. – Мой отец – славный хан Бутор.

– Жаль, что здесь негде укрыться, – сказал я подошедшей жене. – Использовали бы твою магию. Мне не столько нужно знать, врёт пленник или нет, сколько сделать его верным. Сейчас он нас ненавидит и может завести в гиблое место даже ценой своей жизни.

– А разве я не говорила? – задумалась она. – В знаниях магии, которые я получила от корабля, есть и то, как её можно использовать под открытым небом. В этом нет ничего сложного. Просто нужно...

– Вот и используй, – прервал я её объяснения. – Расскажешь об этом, когда будешь меня учить.

Лера села напротив пленника и закрыла глаза.

– Я ничего не могу с ним сделать, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Кто-то из магов поставил ему защиту. Если её снять, можно повредить рассудок. Но по магическому следу видно, что его от чего-то лечили.

– У вас в стойбище есть маг? – спросил я Курбана, увидел, что он меня не понял и уточнил: – Я говорю о тех зелёных, которых вы захватили в столице Торы.

– Есть у них морши, – сказал уже закончивший возиться с лошадьми Дей. – В кочевье стоит клетка на колёсах, в которой сидят двое зелёных. А зачем они вам?

– Если освободить этих магов, можно наладить хорошие отношения с их общиной в Ортагаре, – ответил я. – Вряд ли нам удастся долго скрывать свои способности от моршей, но с ними можно договориться. Мы используем магию только для себя, не затрагивая их интересов, а зелёные не будут о нас болтать.

– За ними сбегать? – спросил защитник. – Вряд ли таких полезных пленников отдадут по-хорошему или за деньги.

– Поедем вместе, – решил я. – Вернём хану сына и покажем силу. Если заупрямится, сожжём стойбище.

Выехали с рассветом, а завтрак ели, сидя на лошадях. Их перед отъездом накормили последним овсом и дали воду. Купленных в заградорской деревне коней и нашу вьючную кобылу расседлали и бросили, но они не захотели оставаться одни и бежали следом.

– Без седоков могут и дойти, даже без воды, – оглянувшись, на бегу крикнул Дей. – Их можно оставить кочевникам.

Он мог ехать на одной из степных лошадей, но предпочитал бежать сам. Почти всё время шли рысью, редко и ненадолго переводя коней на шаг. В полдень увидели кочевье.

– Это кто-то другой, – присмотревшись, сказал защитник. – Стойбище хана Бутора намного дальше, и в нём больше людей. Навестим?

–Обязательно, – ответил я. – Если у них есть морш, возьмём и его.

Нас тоже заметили, и в стойбище поднялась суета, после которой в нашу сторону помчались с полсотни всадников. Дей побежал быстрее, а мы, наоборот, придержали лошадей. Я достал трубку, но защитник справился сам. Как только он приблизился к кочевникам на полсотни шагов, они обстреляли его из луков. Я не знаю, какое оружие использовал Дей, но мечи так и остались за его спиной, а шенны начали выпадать из сёдел один за другим. Это продолжалось пару минут, после чего уменьшившийся в три раза отряд обратился в бегство. Громко крича и нахлёстывая лошадей, всадники умчались в сторону от стойбища. Когда мы к нему подъехали, не увидели ни одной живой души, кроме сидевшего в клетке морша. Наблюдавшие за сражением женщины похватали маленьких детей и сбежали. Дети постарше бежали следом, а оставленные старики забились в юрты. Наверное, остальные лошади кочевников были у водопоя, иначе беглецы ускакали бы на них.