Страница 86 из 88
Царица Вера поняла, что варгриец ее не услышал. Но она не успела повторить свой вопрос — с небес на поляну совета вдруг упал сокол. Птица расправила хвост и широкие крылья лишь у самой земли, и стремительно подлетела к царице Вере. Мелькнувший росчерком сокол приземлился на вытянутую руку царицы — кожу которой защитило, словно охотничья перчатка, зеленое сияние. И почти сразу же, словно получив неслышимое указание, сокол вспорхнул и перелетел на руку Цветаны, также объятую мягким зеленым сиянием. Лазарь увидел, как юная дриада переглянулась с царицей, после шепнула что-то птице.
Зеленое сияние с руки юной дриады исчезло, и сокол вдруг неожиданно глубоко — до крови, впился когтями в запястье юной девы, издав громкий клокочущий звук. Глаза Цветаны при этом закатились, но остались открытыми — Лазарь, встретившись с белесым взглядом, даже вздрогнул — очень уж ему напомнила юная дриада виденных в роще измененных.
Но причину изменившегося облика юной дриады Лазарь понял почти сразу — она сейчас смотрела глазами птицы, в картинке воспоминаний. Причем, судя по тому как приподнялась на кресле из корней и заметно заволновалась царица, объем информации был слишком велик для того, чтобы пройти незамеченным для Цветаны. Из носа юной дриады хлынула кровь, ноги подкосились. Вновь заклокотав, сокол взмахнул крыльями и устремился ввысь, а Цветана начала падать. И упала бы, если бы ее не подхватил Лазарь.
Мгновенно осунувшаяся дриада открыла глаза — ставшие обычными, просто ярко зелеными, словно июньская трава. Открыв рот, она попыталась было что-то сказать, но не смогла.
— Возьми себя в руки, дева, и расскажи, что увидела, — сдержанно произнесла царица Вера, вернувшая самообладание.
— Сейчас, сейчас, — едва слышно пробормотала Цветана. — Да помоги же… пожалуйста, — это она уже обратилась к Лазарю, который взял ее за плечи и помог утвердиться на ногах.
— Что. Ты. Видела, — царица Вера начала терять терпение.
— Новогород. Атака Стужи. Большая, смертельная атака. Город выстоял. Стужа рассеяна. Потом еще видела. Несколько сотен воинов. Белые львы. Золотые скорпионы. Они идут сюда, быстро идут. С ними Альба.
— Альба?
— Беловолосая.
Лицо Цветаны, как заметил Лазарь, исказила гримаска. Возможно, любой другой бы на месте дриады сказал: Белая львица. Но не Цветана.
— Белая львица? — эхом к мыслям Лазаря, уточняя, переспросила Вера.
— Да.
Лазарь снова обратил внимание на (презрительно?) дрогнувшие губы Цветаны.
— Идет сюда?
— Да. Будут скоро. Завтра. Может ночью, идут быстро. Не останавливаются… Они бегут. Бегут из Новогорода.
Цветана говорила с трудом, короткими фразами — было видно, что каждая дается ей с большим трудом — слишком велик был объем переданной соколом информации, слишком тяжело она его восприняла.
— Еще что-то?
— Это… все.
— Хорошо.
Сразу после этого Цветана потеряла сознание. Глаза дриады закатились и она, вновь едва не упав на землю, безвольно повисла на руках у варгрийца. Который сам бы не отказался сейчас закрыть глаза и рухнуть в беспамятстве на такую мягкую и манящую зеленую траву поляны.
— Лазарь! — совершенно не обращая внимания на висящую на руках у варгрийца девушку, посмотрела на того царица.
— Да? — растерянный варгриец поднял взгляд, не зная, что делать с обмякшей Цветаной.
— Рассказывай, что было дальше.
— Перед тем как расстаться, Белый волк смешал с нами кровь. С Марко, Юраем, Симоном, Стефаном. Со мной. Мы с Марко сразу отправились в Священную рощу…
Лазарь сделал паузу. Он видел, что царица Вера и старый герцог лорд Рейнар последние слова его не слышали. Вернее слышали, но не обратили внимания. Цветана между тем — мгновенье полной слабости прошло, понемногу приходила в себя. Юная дева пыталась утвердиться на ногах самостоятельно, но пока без особого успеха — стоять у нее получалось лишь опираясь на варгрийца.
— Что, прости, сделал Белый волк? — негромко поинтересовалась Вера, бросив короткий взгляд на Десмонда. На состояние дочери она не обращала никакого внимания.
— Лорд Кайден де Рейнар, Белый волк Запада, смешал с нами кровь, — голос Лазаря обрел силу.
Молодой варгриец вспомнил и напомнил самому себе, что он теперь кровный родственник самого Белого волка. Это осознание придало ему уверенности, помогая справиться со смятением перед лицом столь высокого совета. И, не скрывая даже от самого себя, Лазарь с удовольствием отметил расширившиеся глаза Цветаны, которая смотрела на него теперь совершенно по-другому. Смотрела уже как на того, кто достоин ее внимания.
— После этого Белый волк отправился в Мессену вместе с Юраем, Симоном и Стефаном, а мы вместе с Марко повезли магистра Никласа в Священную рощу.
— Интересно, — сохраняя спокойствие, кивнула Вера. — И ты, меньше чем через двадцать четыре часа оказался здесь. Хотя должен был отправиться в Поморье.
— Да. Мы вместе с Марко доставили магистра Никласа в Священную рощу. В ней выжила всего одна дриада, непосвященная…
— Непосвященная? — быстро переспросила Вера.
Лазарь уже понемногу начинал нервничать. Ему не нравились сбивающие с нити повествования вопросы — которые не давали ему рассказать то, ради чего и отправил его сюда магистр Никлас. Приказав не останавливаться, пока не достигнет леса и не расскажет о случившимся.
— Дриада, которая должна была принять посвящение в службе богини Живы, но богиня ее жизнь не приняла.
Лазарь осознал, что объясняет сбивчиво, но дриады его прекрасно поняли: молчаливое удивление собравшихся дриад почувствовали все без исключения варгрийцы. Вера, неожиданно едва не потеряв дар речи, заметно побледнела.
— Непосвященная, — выдохнула она ошарашенно, после чего жестом попросила Лазаря продолжать.
— Выжившая помогла магистру Никласу вернуться к жизни. Но я здесь из-за того, что остальные дриады и жрицы в Священной роще… — торопливо заговорил о самом главном Лазарь: — Те, кто не погиб при защите рощи от Стужи, принесли себя в жертву матери-природе на Месте силы.
При этих словах Вера и вовсе побледнела как полотно. Она прекрасно представляла, что это значит. Увидев вопрос во взгляде Десмонда, царица взглядом показала ему, что объяснит позже. И жестом попросила Лазарю продолжать.