Дело было вечером…

Саньята не успела. Раздался дружный ах, кто-то из впечатлительных ведьмочек тоненько взвизгнул. И я поневоле от любопытства посмотрела на стол. Вот только там, на столе, кроме остатков не использованных ингредиентов, забытого котелка и охлаждающего амулета лежали лишь осколки алой скорлупы. Не поняла, а где?..

В этот момент раздался душераздирающий визг, ударивший по барабанным перепонкам.

От неожиданности я даже присела, мигом позабыв, что я старшекурсница, староста группы и просто помощник куратора. Визжала рыженькая ревнивица. Тыча пальцем во что-то у меня за спиной. Я попыталась осторожно проверить, что там такого жуткого увидела первокурсница, и не нужно ли срочно спасать свою жизнь, спрятавшись, скажем, под столом. Но не успела. Что-то я сегодня хронически никуда не успеваю. Меня настиг злой окрик мастера Саньяты:

– Вильгельмина!!! А это еще что такое???

Я вообще-то не трусиха. И с нарушителями дисциплины, навязчивыми поклонниками и нахальными боевиками справляюсь только так. По щелчку пальцев. Но тут мне стало жутко. Я не трус! Но я испугалась разъяренного куратора.

– Вильгельмина! Тебе не кажется, что разговаривать с куратором из положения в полуприсяде – это верх неуважения? Встань немедленно! – Саньята уже не орала. Она цедила слова сквозь зубы. И это было по-настоящему плохо. – Я тебя спрашиваю: откуда это взялось?

Я быстренько заставила себя выпрямиться. Погибать, так с музыкой!

– Понятия не имею, мастер Саньята! Вообще, в первый раз вижу! – Может, если прикинусь честной дурочкой, как обычно у нас это делает Сима, то пронесет? Ей обычно помогает…

Не помогло и не пронесло. Мастер Саньята усмехнулась. Но как-то тяжело, недобро. Словно она не ведьма и преподаватель академии, а какая-то голодная нечисть невиданной масти.

– Мина, ты бы хоть для приличия посмотрела, о чем речь. Я тебя сегодня не узнаю! Что с тобой творится? Неужели Верианалиоринель вместе с древним фолиантом тебе дал и свой родовой браслет?

Я густо покраснела. Ну Саньята! Ну ведьма! Вот зачем при всех это говорить?

Пока я судорожно придумывала достойный ответ, куратор обвела хмурым взглядом притихших первокурсников:

– Так. Шутки в сторону. Откуда взялся дракон?

Что?! Дракон? Откуда??? Они же вымерли все давным-давно! Или ушли в другое измерение. Что, впрочем, равносильно.

Только теперь я обратила внимание на замерших с вытаращенными глазами первокурсников. Все таращились куда-то мне за спину. И мне это не понравилось. Медленно, очень медленно, чтобы не разозлить ненароком дракона резким движением, я обернулась назад. Не поняла?.. А где?..

За спиной никого не было. Драконы – существа не маленькие, и в учебной лаборатории не поместятся. Может, мы все чего-то нанюхались? И поймали коллективный глюк? Ну а что? Вон, Индира запрещенное зелье сварганила нечаянно. Может, пока мы с группой Барзона разбираемся, кто-то еще что-нибудь нечаянно сотворил.

Столы, адепты, зелья, котелки и яйца – вот и все, что…

– Крммаа…

Только теперь я заметила, что на ближайшем от меня столе, в ворохе рассыпанных трав сидел… Сидело…

От неожиданности я громко икнула на всю лабораторию. Мастер Саньята ехидно поинтересовалась:

– Ну как, налюбовалась? – Я растерянно оглянулась на куратора. Слов не было. – А теперь я хочу услышать ответ на свой вопрос: откуда дракон?

– Крммаа… Маа…

Маленькое существо, размером не больше моего кулака, с чешуей цвета старой ржавчины, преданно заглядывало мне в глаза, сидя в ворохе лекарственных трав, как в родном гнезде. Из приоткрытой пасти, усеянной белыми, блестящими иглами зубов, вырывалась тоненькая струйка… дыма!

Мне не хватило времени сообразить, что это может означать. Мастеру Саньяте надоело ждать ответа и смотреть на вытаращенные глаза первокурсников. Надеюсь, я так не выпучила глаза, и не похожа сейчас на жабу, как рыжая с Индирой за компанию.

– Я в последний раз спрашиваю – откуда в моей лаборатории дракон? – Ой, святая Бригитта! Голосом мастера Саньяты можно огонь замораживать. – Все яйца были проверены мною лично. А зелье перерождения хоть и запрещенное, но все равно не может превращать утконосов в древних ящеров. А значит, яйцо кто-то подменил. И я хочу знать кто. Если в содеянном никто не сознается – Вильгельмина будет отчислена из академии без права восстановления. – Куратор посмотрела мне прямо в глаза. И я похолодела. Этого просто не может быть! Это страшный сон! Мне просто все это снится! Я сейчас проснусь, и все… – За то, что не справилась с доверенными ей обязанностями. – В глазах рыжей подружки Барзона сверкнуло торжество. – А все первокурсники до конца года будут лишены права выходить за стены академии. Это, во-первых. А во-вторых, ежедневно будут работать на академической кухне под присмотром гоблинов.

Если бы я могла, я бы торжествующе засмеялась. Работа под началом гоблинов была на втором месте после чистки клеток с подопытными животными. А полгода… Ну, вряд ли первокурсники столько выдержат. Скорее, или сами бросят учебу, не выдержав нагрузки, или их отчислят за неуспеваемость. Вот только мне смешно не было. Над самой нависла угроза похлеще.

Притихшие адепты, еще не знающие, что такое черные работы на кухне, втянули головы в плечи. Все молчали. Даже крохотный дракончик за моей спиной. В полнейшей тишине Саньята подождала для верности еще пару минут. А потом показательно вздохнула:

– Ну что же… Это ваш выбор. Группа, после окончания занятий в полном составе вы должны быть на кухне. Я извещу главного повара, что у него отныне есть много бесплатных рабочих рук. Про посещения города так же забудьте. Вильгельмина, ты идешь со мной к ректору.

У меня ноги стали словно камень. Непослушные, тяжелые. Мастер Саньята прошествовала мимо меня, на меня даже не взглянув. А я все не могла заставить себя сдвинуться с места.

Барзон дернулся. И я заметила, что рыжая пытается удержать его на месте, не пустить следом за куратором. Вот только рот она ему заткнуть не догадалась:

– Мастер Саньята!

Куратор остановилась как раз возле того стола, на котором сидел дракончик.

– Да, Барзон?..

– А что будет с драконом?

Рыжая возмущенно зашипела на всю лабораторию. Как кошка, которой отдавили хвост. Саньята заинтересованно наклонила голову, разглядывая эту группу:

– А вам зачем, Барзон? Вам и без судьбы дракона будет очень весело вплоть до конца курса. Поверьте, гоблины – те еще затейники. Особенно это касается бесплатных рабочих рук и провинившихся адептов. Я уверена, вы оцените полученные навыки художественного мытья тарелок и скоростного накрывания столов к завтраку. Вставать отныне вам придется оооочень рано. – «Очень» мастер Саньята протянула так, словно описывала какое-то необычайное лакомство.

Но упрямый ведьмак пропустил мимо ушей слова куратора и нахально переспросил:

– И все же. Что будет с драконом? Раз уж я все равно буду наказан, значит, имею право знать.

А моя судьба, значит, этого самоубийцу не интересует? Лааадно. Запомню.

Мастер Саньята фыркнула и повернулась к столу, на котором все так же сидел дракончик:

– Ну если рассуждать так, то имеете. – Она несколько секунд посмотрела на маленькое существо, доверчиво глядящее на нас янтарными глазками, а потом сказала, как отрезала: – Дракон неизвестно откуда взялся. Непонятно, что из него вырастет. Возможно, в будущем от него будет масса проблем. А так как взрослого дракона уничтожить практически нереально, то следует избавиться от возможных проблем превентивно. Дракон подлежит уничтожению.

Я не удержалась и ахнула. Саньята наклонилась, чтобы подхватить звереныша со стола. И в этот момент случилось то, чего никто не ждал.

Дракончик воинственно запищал, развернул вокруг головы капюшон, утыканный маленькими иглами, изогнулся так, словно собрался цапнуть куратора за нос, но… Вместо этого он вдруг с воинственным: «Крммаа!» выдохнул тоненькую струйку огня, которая, впрочем, почти сразу распалась на веер мелких искр и окончательно потухла под ладонью разозленной Саньяты. А когда куратор убрала руку от груди, челюсть потеряла не только я. Маленькому проказнику удалось прожечь не только преподавательскую мантию, но и одежду под ней. А вот дальше силенок не хватило. И теперь в аккуратную круглую дыру задорно выглядывало нижнее белье мастера Саньяты. Пошитое из дорогого эльфийского шелка. И кокетливо украшенное взбрыкивающими на бегу розовыми единорогами.