Дело было вечером…

А тут ректор закончил изучать скорлупу и остатки зелья. И теперь хмуро смотрел в нашу с куратором сторону:

– Саньята? А как это понимать? – Седая голова Герхорта недовольно кивнула в сторону стола. – Неужели ты считаешь, что у академии давно не было неприятностей? Или решила тряхнуть стариной и меня испытать на выдержку? Так старый я уже, выдержки уже нет. Сейчас вот разнервничаюсь и нечаянно зачарую ваши метлы, чтобы они вам ум через задние ворота вколотили. – Можно было подумать, что Герхарт шутит. Но нет. Его глаза метали самые настоящие молнии. – Ты чему учишь молодняк?

Куратор покрылась некрасивыми багровыми пятнами и неловко утерла лоб:

– Я как раз именно по этому поводу и хотела к вам зайти, ректор Герхорт. Тут нет ничьего злого умысла, первокурсники перемудрили с ингредиентами. Вы же знаете первый курс – еще толком ничего не могут, но уже считают себя умнее всех.

Это было конечно обидно слышать. Но не до такой же степени, чтобы рыть могилу и себе, и своим товарищам. Это понимали, кажется, все. Кроме рыжей зазнобы Барзона. Я побелела, когда увидела, как она открывает рот. Ведь ничего хорошего, маленькая дрянь, не скажет! Почти не соображая ничего от ужаса, я ляпнула первое, что пришло в голову. Лишь бы только не дать рыжей заговорить с ректором:

– Простите, ректор Герхорт, а можно у вас спросить?

Ректор отвел взгляд от мастера Саньяты и добродушно усмехнулся мне, забавно дернув заплетенной бородой. В другое время я бы посмеялась, а сейчас просто судорожно придумывала вопрос архимагу. О чем я могу его спросить? Ректор пришел мне на помощь, сам не зная того:

– Тебя ирга заинтересовала? -Я чуть не подпрыгнула от радости. Да! Вот оно! – Тоже хочешь себе такую зверушку в фамилиары?

Меня, конечно, передернуло. Опасную помесь дракона-не-пойми-с-чем в фамилиары? Ну уж нет! Я котика хочу! Или совушку! Они такие милые! Но вслух я этого, конечно, же не сказала. Только истово закивала: «да-да! Хочу иргу в фамилиары! Она меня очень интересует!»

– Ну что ж. От рассказа большой беды не будет. Потому что, даже если вы сварите десяток запрещенный зелий, не имея яйца ирги, его детеныша вы не получите. Не знаю, откуда у вашего куратора нужное яйцо, но уверен, что оно было одно.

– Почему? – Барзон! Ну кто б сомневался! Без этого голубоглазого самоубийцы тут не обойдется.

– А потому юноша, что ирги – это редкий вид. Выведен он, как я уже говорил, магическим способом. И размножаются ирги очень редко и неохотно. Настолько неохотно, что самка ирги за всю свою не короткую жизнь приносит всего три-пять яиц. И всегда по одному. – Архимаг, покачивая неодобрительно головою, посмотрел на сидящего на полу маленького демоненка. – Кому-то сильно не повезло. Он лишился великолепного помощника и фамилиара. А кому-то наоборот – удача привалила. Любопытно, кому. Ну да ладно. Я это и потом узнаю. И кстати, литературы по иргам в нашей библиотеке нет. Это я говорю хозяину ирги. Но особого ухода зверушка не требует. Не следует ее только кормить мясом. А так, считайте, у вас новый член семьи.

С этими словами архимаг направился к выходу.

– Саньята, – Герхорт шевельнул пальцами. При чем, до того слабо и незаметно, что, если бы я не смотрела в этот момент вниз, я бы не заметила этого движения. Прожженное отверстие на груди куратора затянуло наросшей непонятно как тканью. – Наведи порядок. Объясни первокурсникам, где они не правы. А с хозяином ирги я бы хотел пообщаться в ближайшие дни лично. И да, это ирга. Просто зелье, в котором вы искупали яйцо, ускорило все процессы. Малыш повзрослеет уже сегодня. А не как обычно, через три дня.

– Да, мастер Герхорт, я разберусь.

Тихие слова Саньяты ударились в закрытую за ректором дверь. И звучали они так, что у меня подкосились ноги. Хорошо хоть позади стоял стол. А то хороша была бы староста четвертого курса, с испугу севшая на пол посреди лаборатории.

В воцарившейся после ухода ректора тишине отчетливо прозвучало то ли цоканье, то ли поскребывание по полу. А потом…

Каюсь, нервы у меня не железные, и со вчерашнего вечера череда неприятных событий их изрядно потрепала. Поэтому, когда кто-то когтистый сначала аккуратно обхватил мою лодыжку, а потом и вовсе начал карабкаться вверх, я заорала. Не думая, что стою перед целой группой первокурсников, которым меня недавно ставили в пример, что на меня смотрит куратор Саньята, что, в конце концов, архимаг Герхорт может вернуться назад. И тогда…

Внезапно дверь в лабораторию вновь распахнулась. Да с такой силой, что от стены, о которую она ударилась, отвалился кусок штукатурки, а по потолку зазмеилась тоненькая трещина, осыпав нас всех мелкой белой пылью. Половина первокурсников начала чихать. Я сама с трудом проморгалась, так как гадкая пыль попала в глаза и рот. А когда способность нормально видеть ко мне вернулась, я… громко икнула от ужаса.

На пороге лаборатории стоял декан некромантов собственной персоной. В неизменном черном балахоне до пят. В капюшоне, из-под которого выглядывал только гладкий подбородок. И с огромным шаром мертвой энергии в руках.

Нам капец!

Глава 3

– Что, вот так, запросто, ввалился в ведьминскую лабораторию с некрошаром в руке? – Сима завистливо охнула. – Ну почему Саньята не меня взяла помощницей на этот практикум?

– Никогда не замечала за тобой интереса к некромантии! – Практичная Ола аккуратно отщипывала кусочки фруктов и скармливала их моему ирге. – Еще скажи, что безответно влюбилась!

– В кого?! В декана некромантов?

Забывшись, Сима взвизгнула на всю столовую, привлекая к нашему столику нездоровое внимание. Я тут же зашипела на подругу:

– Тише ты! Мне внимания мастера Вирса сегодня уже хватило с головой! Не хватало, чтобы еще и тут появился!

Невольно передернув плечами, я вспомнила утреннее эпичное появление некроманта и то, что за ним последовало. Сима фыркнула:

– Преподы в ученической столовой не появляются! Так что могу хоть обораться тут. Главное, магию не использовать. Да и то, – подруга выбрала себе пирожок и со смаком его откусила, – появится Саньята, а не некромант. Она же за нас отвечает. А тут можно смело влезть на стол и признаться ему в любви. Все равно не услышит.

У меня по спине пробежал холодок. После общения с некромантом я уже не была так уверена в этом. А Симе показалось мало пирожка с повидлом. И она решила добавить сверху сливок. Зачерпывая ложечкой тягучую кремовую массу и следя, чтобы не накапать на столик, а то домовушки заругают, Сима продолжила с ехидной усмешкой:

– Кстати, вариант для той из вас, кто проиграет в споре. Вы же не уточняли, где нужно объясняться в любви? – Сима дождалась моего хмурого подтверждения ее догадке и легко щелкнула по носу любопытную иргу, пытающуюся сунуть нос в сливочник. Ирга зашипела. Вернее, зашипел. А Сима усмехнулась и повысила голос: – Ну вот! Мастер Вирс, вы где? Ау!

Сима сунула смазанный сливками надкушенный пирожок в рот и внезапно вытаращила глаза, закашлявшись так, что на мгновение показалось, что пирожок пушечным снарядом сейчас улетит куда-то мне за спину. Я потянулась похлопать подругу по спине. Ола, скармливая последний кусочек абрикоса ирге, проворчала:

– И куда торопишься, спрашивается? Жуй, не торопясь. Можно подумать, за тобой смерть по пятам гонится.

Я чуть не рухнула на стол, прямо на недоеденные пирожки, когда над головой раздался уже знакомый холодный голос:

– Скорее, адептка решила самоубиться таким извращенным способом. Чтобы послужить моим адептам учебным пособием. Другой причины звать меня я придумать не могу.

Вот тебе преподы в ученической столовой и не появляются. Я представила, как проигрываю спор Дайне, становлюсь посреди столовой, начинаю громко и с чувством объясняться в любви… И в этот момент передо мной появляется мастер Вирс… От представленной картины воздух колючим клубком застрял у меня в горле.

В столовой стало тихо так, что явственно было слышно, как попискивает объевшийся фруктов ирга. Адепты замерли в тех позах, в которых их застало неожиданное появление декана некромантов в студенческой столовой: кто-то с поднятой ложкой, кто-то с оттопыренной щекой и нелепо перекошенным лицом. А одна впечатлительная адептка при виде декана некромантов, забывшись, взяла косу соседки по столу и начала медленно жевать.