Страница 559 из 572
— Вряд ли — Василиса с усмешкой подмигивает внимательно прислушивавшимся к разговору эльфийкам, — говорю же, знатного народа в клане хватает, среди них найдутся и те, кто легко способен проследить свой род задолго до времени возникновения самой расы ушедших во тьму (дроу). Тем не менее повторюсь, отношения внутри клана строятся не на знатности, а на основе силы и заслуг в общем деле. Тот же Халлон является одним из самых влиятельных старейшин вовсе не оттого, что происходит из рода основателя Первой Великой Империи эльфов, а потому что он сильнейший маг школы Воздуха и искуснейший флотоводец, не проигравший не одного сражения. Будьте уверены, Карамелька тоже получила свой статус старейшины отнюдь не благодаря королевской крови, а заслужив его делами. — Рыжеволосая рассказчица зловеще усмехнулась: — Примерно такими же делами, какими заслужила благосклонность своего отца! — Немного высокопарно, зато от всей души высказала твёрдо сложившееся мнение: — Состоять в клане это гораздо круче чем занимать престол какой-нибудь империи или самого-самого распрекрасного королевства! Наша дроу это прекрасно поняла, потому как если бы она только захотела, то клан легко усадил бы её на трон. — Немного зловеще предсказала, похоже и в самом деле не замечая, как по её волосам бегут огненные волны, а кожа становится цвета свежепролитой крови: — Думаю, в этом мире нам ещё предстоит сносить и ставить человеческих правителей. Дело для нас конечно новое, но сомневаюсь что будет сложней, чем сокрушить армию демонов или пристукнуть бога, — в пронизанном чувствами голосе дочери Дракона ощущается дерзкий вызов и свирепая уверенность в своих силах, в силе клана и его Главы. Поперхнувшейся, изрядно оробевшей от увиденного-услышенного Ксении нечего ей на это сказать, тем более возразить или усомниться в её праве говорить столь страшные-кощунственные слова. Широко распахнувшая глаза Марфа с восхищением смотрит на хищно подобравшуюся подругу, в чьих огненных глазах горит… отчаянно пылает огонь великой силы!
За прошедшие с момента первой встречи месяцы Дримм ни на мгновение не забывал о своей избраннице. Страстно стремился к ней душой, безусловно страдал от вынужденной разлуки, немного жульничая позволял себе любоваться ей глазами Дочки, слышать её голосок, вдыхать аромат её тела, старался узнать, какой она человек… и по мере узнавания глубина и палитра его чувств только росла! Тем не менее фейри твёрдо держал однажды данное слово, хотя благодаря оставленной в усадьбе портальной метке мог в мгновение ока навестить любимую… обнять её… прижать к груди… сказать ей всё, что он желал ей сказать. Однако не поддавался искушающему соблазну, держался, постоянно отвлекая себя делами клана и страны, глубоко-глубоко нырнул в пучину проблем, зарылся в прежде раздражавшие его горы бумаг и день ото дня накапливал чувства словно ману для могучего заклинания или силы для решающей битвы.
Едва ли не каждый день усадьбу Клёшиных навещают гонцы-посланцы из Новой цитадели. Возможно это поза, но Дримм принципиально не использует порталы для для передачи знаков внимания — внезапно проснувшийся в нём романтик категорически отвергает подобную возможность. Его искренние дары отнюдь не следуют принципу ''поярче-подороже'' — все подарки Дримма подобраны с умом и очень часто созданы его руками! Породившее вдохновение любовное томление помогает ему по-настоящему раскрыть себя в милых сердцу всякой женщины драгоценных безделушках, в крайне необычных артефактах, в собранной всего за пару бессонных ночей механической швейной машинке, которую Дримм изготовил специально для Ксении, узнав об её увлечении шитьём, или в изготовленной в лаборатории Холма мази против радикулита, дабы предотвратить возможное возвращение излеченного Василисой недуга Афанасия (присланные вместе с мазью носки, кальсоны и свитер из шерсти голубых коз Дримм всё же самолично не вязал). Среди беспрерывного потока подарков Дракона нашлось место идеально подошедшей сухопарому, подвижному Варламу кольчужной рубахе и комплекту популярной в новгородских землях дощатой брони для более мощного Глеба… двум лукам изумительной работы для младших братьев Марфы… селекционному зерну и семенам из особого фонда друидов для полей и огородов… инструментам и разобранным станкам для переродившейся кузни усадьбы… не забыты книги, журналы, лубок, ментальные кристаллы для учёбы и развлечения… Одаривая родных и близких одной известной нам персоны, Дримм словно бы задался целью отыскать все ведущие к её сердцу пути… и пройти их все! Прошагать! Покорить! Он ждёт их встречи с надеждой и нетерпением, а под настроение творит и отсылает всё новые и новые дары!
[~] Для поглощённого феерией чувств, но вынужденного заниматься скучными государственными делами Ваннискьяльва Айлирии время тянется как тугая резина, но на самом деле оно как обычно бежит как взбесившийся и сбросивший наездника конь — не успевают ещё как следует забыться суровые морозы января… а вот уже и дождливый сентябрь вовсю стучится в окно, попугивая первым холодком по ночам.[/]
Окрестности р. Чары (''Озёрный приют'' по новой терминологии Драконов).
1514 год, начало сентября.
Таурохтар — изначальный эльф, старейшина клана Красного Дракона.
Нальдар — изначальный эльф двенадцати полных лет (из поколения первых рождённых на Земле эльфов).
Тайга… ещё не испорченная влиянием цивилизации первозданная чаща и две скользящие сквозь тихий-влажный сумрак остроухие тени. Два эльфа, отец и сын, едва ли не струятся меж живых колон словно два комка тумана или не скованные ограничениями плоти духи, сознательно избегают как открытых, пронизанных солнечным светом пространств, так и сильно заросших кустарником сумрачных местечек, шума производят не больше чем упавший с дерева на землю лист. Почтившие тайгу своим присутствием изначальные эльфы охотятся, вернее охотится лишь один из них, а второй больше присматривает и страхует первого, но ни в коем случае не помогает ему найти и выследить добычу. Специально избравший столь дикий-не освоенный край Таурохтар ''выгуливает'' своего первенца, испытывает его, стремится понять, насколько сын способен к самостоятельной жизни, насколько усвоил всё то, что рейнджер постарался ему передать. Так что ни помощи, ни поддержки юному Нальдару нынче не достанется, в крайнем случае ему перепадёт совет, либо намёк от любящего, но как никогда пристрастно-строгого отца.