Мийол-ученик 2

— Четыре без четверти старших меры, или около трети пуда, меряя по весу. Это если учесть ещё мой запас. И да, многоуважаемый ян-Шелетидйид в курсе. Он уже распорядился обвалить все ходы, ведущие в Подземье. По плану на самый крайний случай предполагается распылить клофартан прямо в Лагере.

— Думаешь, это хороший ход? — озадачился Мийол. — То есть понятно, что если змеелюды сокрушат оборону и прорвутся внутрь, заботиться о здоровье гражданских станет поздновато. Но всего лишь треть пуда на такой объём…

— О, это для людей или алуринов «на такой объём» получится «всего лишь треть пуда»! — Шак злорадно оскалилась. — Здоровья им это не добавит, но и на месте не убьёт, и даже особых последствий в дальнейшем не вылезет. А вот фуски чешуекожие от той же самой трети пуда в наших условиях получат по полной! Для них всё поселение надолго превратится в настоящую зону смерти — может, на неделю, а может, и на две! Клофартан, знаешь ли, довольно стойкая дрянь и растительность его не очень-то ассимилирует. Правда, этот момент в описании касался лишь той растительности, что под облаками; подземная может преподнести сюрприз…

— Ясно.

Неожиданно притихшая алурина помолчала.

— Я, наверно, пойду. Проверю… проверю, да.

— Ступай.

От входа, развернувшись вполоборота и нацелив на Мийола правое ухо, она спросила:

— Как думаешь, мы… выживем?

— В любой ситуации лучше готовиться к худшему, — сомкнув веки, повторил призыватель ровно. — Я могу обещать одно: положу все силы, весь ум, всю смекалку… чтобы нагхаас сдохло побольше, а жителей и защитников Лагеря — поменьше.

— И почему ты такой честный, а? — отчего-то повеселев, фыркнула Шак. — Ладно, сиди уж, медитируй молча.

И ушла. Беззвучно, словно призрак.

«Кто бы мне самому пообещал что-то успокоительное, пусть даже излишне честное… ах, мечты, мечты, где ваша сладость?

Но лучше всё же не спать — и готовиться.

К худшему».

…спустя ещё примерно полтора часа вдали дробно затрещало. Похоже, организовавшись и расчистив подходы от трупов сородичей, змеелюды предварили атаку бросками гушрусов. Вполне разумный ход: при помощи подавляющей численности атаковать с дистанции, истощая оборону и вынуждая защитников отступать.

Мийол сидел и медитировал.

Обороняющиеся (в основном гномы, как наиболее защищённые от ядов, хорошо знающие этого противника и спаянные армейской дисциплиной) не стали удерживать позицию, заведомо проигрышную. Они отошли в глубину тоннелей — туда, где многократно превосходящее число нагхаас не играло особой роли, а вот качественное превосходство в оружии и броне (не говоря уже о выучке и индивидуальной силе бойцов) делало прямой штурм безнадёжным занятием.

Ну, или хотя бы очень дорогостоящим.

Змеелюды ничуть не хуже умели бороться с типичной гномьей тактикой. Для начала они вышибли сдвоенными, особо мощными взрывами ворота поселения. И основные, и боковые. После чего низкие, покорные воле своих командиров, принялись цеплять на себя объёмные вьюки и живой волной побежали на строй низкорослых Воинов подземелий. Во вьюках в основном лежали камни и добавленные для объёма ветки, а не взрывчатка — но гномы поневоле должны были расходовать магию своего оружия на всех атакующих, ибо пропустить к строю ктаршрусов означало понести неприемлемые потери.

Мийол продолжал медитировать.

Демонстрируя завидную выучку, обороняющиеся сменяли ряды. Передние, отстрелявшись и потратив не более половины ёмкости накопителей, чётко, словно долго репетировали, отступали в тыл, где, рассредоточившись по оптимальной площади — с учётом локальной плотности потока Природной Силы, разумеется — ждали восполнения заряда. Их место в авангарде занимали гномы, чьё оружие пришло в полную готовность. Твёрдой рукой направляя его на атакующих, они раз за разом выкашивали низких. А те пытались забросать строй гушрусами, протащить поближе уже не поддельные, а настоящие тяжёлые бомбы…

Бесполезно. Гномья выучка и дорогостоящее магическое оружие успешно одолевали массу презирающих смерть змеелюдов с их дешёвой взрывчаткой. Тела павших уже завалили тоннель до середины, образовав настоящую баррикаду — и нагхаас принялись двигать её к врагу, переваливая трупы с тылового «склона» на передовой.

Один из ветеранов, заняв место в переднем ряду, Усилился кратко. На считанные секунды покинув строй, он одним могучим толчком, аж крутанувшись на месте, швырнул поверх чужой баррикады хегтам-шрус, заряженный не обычной, а алхимической взрывчаткой. На дальней от него стороне тоннеля, скрытой за баррикадой, громыхнуло. Каменные осколки с визгом и свистом полетели во все стороны (ну, кроме гномьего строя — его прикрыл тот самый вал из тел низких).

На время подобный ход ослабил напор нагхаас… лишь на время. Малое.

Очень скоро мясорубка штурма возобновилась, не давая защитникам расслабиться.

Между тем снаружи холма, что дал поселению имя, примерно в полутора десятках точек, выбранных как наиболее удобные, нагхаас вгрызались в землю при помощи когтей низких, инструментов и взрывчатки. Им требовались свои, никем не защищаемые проходы в Лагерь-под-Холмом — и привычная работа совершалась стремительно.

Что-что, а прокладывать шахты, штреки и тоннели змеелюды умели отлично.

Мийол медитировал, не отвлекаясь на мысли о происходящем.

За потемнением пришла настоящая ночь, но никто не обратил на это внимания. Всё так же давили на оборону, рыли новые тоннели и разбирали завалы в старых тоннелях змеелюды; всё так же стойко держались под напором гномы, пользуясь своей несравненной выносливостью; бойцы людей и алуринов ждали своего часа, кое-кто из них даже завалился спать, словно так и надо (хотя сон большинства вышел отнюдь не спокойным и глубоким, на фоне громыхающих взрывов-то). Гражданские, бессильные что-либо предпринять, вели себя по-разному: кто тоже пытался уснуть, кто нервно метался по своим углам, кто глушил страхи доступными средствами — сексом, выпивкой, а то и вообще курением фишле…

Призыватель медитировал. Этого занятия ему могло хватить ещё очень надолго, потому что к двум активным боевым призывам он добавил третий — и тем самым снова опустошил свой резерв, лишь на краткий срок почти наполнившийся.