Страница 70 из 159
Эфир заполнился лающей эланской бранью. Федор без труда разобрал часто повторяющиеся слова «бастардо», «хундо» и «мариконо».
— Засечь, — заорал Конечников. — Определить, откуда идет передача. Радист, ответить открытым текстом: — «ТОЖЕ КЛИЗМУ ХОЧЕТСЯ? ИДИТЕ, ПАПОЧКА ЗАЖДАЛСЯ»
— Так и передавать? — коротко хрюкнув от сдерживаемого смеха, спросил радист.
— Передавать! — отрубил Конечников, и сбавив тон обьяснил. — Эланцы любят поругаться. Мы засечем их передатчики.
В пространство полетели точки и тире. Как и ожидал Федор, эфир отозвался на искаженном риче:
«МАТ ТВОЙ ИБАЛ, СОБАЙКА. ТВОЙ РУКА ОТОРРВАТ ЗА ЭТИ СЛОВА БУДУ».
— Дай-ка в эфир: «ЕБИ СВОЮ, РЕЗИНКА ШТОПАНАЯ, ДЕШЕВЛЕ ОБОЙДЕТСЯ».
— Господин капитан, вы уверены? — осторожно поинтересовался радист. — Действительно ведь руки оборвут.
— А ты в плен собрался? Отбивай.
Приемник захрипел от транслируемой со всех сторон бешеной ругани.
— Есть пеленг, — произнес радист. — Могу с уверенностью утверждать, что слышу не меньше десяти разных передатчиков. Даю координаты.
— Отлично! Передать на другие скауты. Запросить разрешение на сближение с вражеской эскадрой.
— Полковник Валуев приказывает отходить.
— Что за ерунда, — вырвалось у Федора. — Дать радио на транспорт, пусть выпускают «дуры».
— Командир, они отвечают, что понятия не имеют, о чем мы запрашиваем.
— Гравиметрист, не спи, — рявкнул Федор.
— В точке нахождения вражеской эскадры наблюдаю непонятные перемещения масс.
— Радист, как это соотносится с пеленгуемым сигналом?
— Никак, командир.
Федор вдруг понял, что происходит. Сквозь строй кораблей противника начали движение астероиды, разгоняясь для удара по Базе.
— Васька, их астеробомбы движутся к орбитальной крепости. Пускай ракеты, управление одной «дурой», отдай мне.
Жидкое пламя на миг закрыло обзорные экраны, стартовали тяжелые, огромные цилиндры управляемых ракетных снарядов.
— Конечников, какого черта? — прохрипело в динамиках. — У тебя что, ракеты лишние?
— Сквозь порядки эланцев идут астероиды. Они думают, что княжна на «Колыме», поэтому хотят покончить с Базой.
— Уверен? — спросил Валуев.
— Есть перемещение масс, но радиоисточники своего положения не меняют. На астероидах ругаться некому.
— Блин, Крок, ну ты и голова! Притормози пока свои «дуры»! Группа, залп! «Колыма», выпускай заряды!
Носовая платформа для негабаритных грузов окуталась пламенем. Отлетел отстреленный обтекатель, и как стая пираний ракеты ринулись в пространство. Эланцы все видели, но что-то изменить уже не могли.
Хитрость с управляемыми астероидами обернулась против подчиненных покойного адмирала. Телекамеры ПКДР позволили операторам, навестись исключительно точно даже на предельном для стрельбы расстоянии. Ракеты ударили практически одновременно.
Каменные глыбы с намороженными на них миллионами тонн метана и аммиака не были прикрыты защитным полем и моментально сдетонировали. Эскадра врага утонула в облаке огня.
Сверхгорячая плазма сожгла эмиттеры силовых щитов, коснулась бальдуритовой брони корпусов. Несмотря на то, что бомбы-астероиды успели отойти на приличное расстояние, по меньшей мере, четыре из одиннадцати звездолетов эскадры вторжения термический удар прожарил насквозь, превратив их в глыбы спекшейся керамики. Остальные корабли потеряли посты наблюдения, локаторы. На боевых кораблях от жара заклинились башни и вышли из строя пушки.
Взрыв был настолько мощным, что нереактивная компонента от продольной электрической волны жестко встряхнула малые ракетоносцы деметрианцев, удаленные на 25 мегаметров. Остатки вражеской эскадры стали уходить с максимальным ускорением, на которое были способны их подпаленные космическим огнем корабли.
Последовала команда: — «Преследовать и уничтожить».
Скауты пошли сквозь ионизированный газ, стараясь не сильно отрываться от транспортника с боекомплектом.
Интенсивные помехи заставили прекратить ракетный обстрел, поскольку «пакадуры» практически не слушались команд наводчиков.
«Циклоно» и «Тондро» изо всех сил старались разорвать дистанцию, но стоило им выйти из ионизированного облака, как вдогонку остаткам неприятельской эскадры помчались ракеты. Управляемые снаряды кромсали бронированные туши, заставляли их расцветать комьями плазмы.
Очень скоро от группы вторжения осталось 4 корабля. Два «Претендента» все больше отставали от пары «Тондро». В неприятельские звездолеты врезались ракеты, заставляя пламя полного распада разгораться все сильнее. Идущий последним, сильно побитый линкор взорвался. Огонь был перенесен на его брата-близнеца.
Люди на этом корабле не были трусами, и достойно встретили свою смерть.
Поняв, что уйти не удастся, линкор начал торможение с максимальным ускорением. Заработали маневровые моторы. Вначале никто не понял, зачем пилоты «эланца» убивают себя и других членов команды пятнадцатикратной перегрузкой.
Но очень скоро стало ясно, что грузовоз вот-вот столкнется с разбитым, пылающим кораблем.
«Колыма» попыталась отвернуть. На двигателях гигантского, неповоротливого транспортника появились длинные фиолетовые световые шлейфы поляризованного вакуума. Но все равно корабль не успевал.
Конечников услышал как капитан «Колымы» отвечает командиру группы, что ускорения больше чем сейчас дать не может, поскольку шпангоуты уже трещат, а напряжение в обшивке таково, что она вот-вот лопнет.
Пакадуры транспортника обрушили на линкор град ракет. Но сбить с курса три миллиона метрических тонн было невозможно. И хотя до «Колымы» вместо целого линкора долетел рой пылающих обломков и перегретого газа, для хрупкого корпуса транспортника этого было достаточно. Располосованный раскаленными обломками, корабль вспыхнул, разбрасывая ракеты из своих трюмов.
Одна из пакадур с активированным взрывателем столкнулась с 2802, и скаут превратился в плазменный шар.
Столь неудачное завершение успешно начатой операции повергло всех в уныние. Без запаса ракет преследовать противника было бессмысленно и опасно. Скауты, по команде со станции прекратили охоту, позволив уйти двум последним эланским крейсерам…
Ангар группы был разрушен, и корабль Федора был определен на постой в одном из уцелевших гражданских ангаров.
Сразу после боя, экипажи скаутов были удостоены визита высочайшей особы. Княжна Александра посетила корабли, чтобы лично поблагодарить храбрых офицеров и матросов ракетоносцев.
Княжна была неприступно-строгой, официальной, затянутой в черный бархат траурного платья. Из украшений на наследнице престола были лишь алмазные серьги и старинный золотой медальон с разноцветными камнями, уютно устроившийся в ложбинке между грудей.
Вокруг девушки вилась свита с большими звездами на погонах, а впереди, отделяя ее от матросов, маячили телохранители из элитного спецназа. Обстановка была серьезной и торжественной. Александре, каким-то образом удалось заставить присутствующих забыть о том, что находятся они в полуразрушенном ангаре, на стенах которого видны грубые, наспех наваренные поверх рваных отверстий заплатки, а пол ощутимо изогнут — следствие удара по касательной в нижние помещения тяжелого снаряда с неприятельского «Претендента».
Наследница престола прошла вдоль построенных экипажей, вглядываясь в лица матросов и офицеров, останавливаясь около командиров и говоря им слова благодарности.
Дойдя до Конечникова, княжна долго смотрела ему в глаза испытывающим, твердым взглядом, потом подошла почти вплотную. Федор почувствовал запах ее духов, тепло тела. Пряча глаза от пронизывающих его насквозь зрачков наследницы престола, капитан опустил их, и тут же поднял в смущении — слишком соблазнительной была сильно открытая вырезом платья грудь девушки. Наконец, когда пауза стала невыносимой, Александра заговорила:
— Капитан, ведь это вы догадались, что управляемые астероиды движутся в одном строю с боевыми кораблями эланцев?