Страница 27 из 30
Прямо перед их появлением в машину отвели серьезно раненого человека, который с трудом передвигался сам. Этим человеком был Эльбоц. Еще двое мужчин – распорядители клуба – также получили тяжкие телесные повреждения. 6 августа газета «Ивнинг Телеграф» сообщила, что Эльбоц, хоть и был весь в бинтах, брезговал давать показания и его сочли предубежденным свидетелем. Адвокат обвинения заявил суду, что «речь идет о банде особо опасных и жестоких людей, которая терроризирует народ». На этот раз члены «Бирмингемской банды» перешли все границы. Обвинитель никогда прежде не слышал о «более хладнокровной и отвратительной попытке искалечить и обезобразить человека исключительно из желания поступить ему назло». Троих обвиняемых выпустили под залог, и они, похоже, сумели скрыться от правосудия.
Еще одной заметной фигурой в «Бирмингемской банде» был закоренелый преступник Джеймс Коуп. В 1906 году, когда ему было 25 лет, он был обвинен в сквернословии, пьянстве и игре в азартные игры, а через год приговорен к трем месяцам каторжных работ за незаконное проникновение в магазин и кражу денег и товаров. Коуп указал, что работает шлифовальщиком, но на самом деле был «ипподромным громилой», и 30 апреля 1924 года газета «Ноттингем Ивнинг Пост» сообщила, что его обвиняют в воровстве и неисполнении букмекерских обязательств на скачках в Куорн-Ханте.
Находившийся в тот день при исполнении полицейский констебль Брамелл видел, как обвиняемый бежал среди экипажей, преследуемый людьми, которые утверждали, что он принял у них ставки, а затем удрал с деньгами, не выплатив выигрышей счастливчикам. Коуп отрицал, что работал букмекером, несмотря на то что при нем обнаружили билеты и эмалированный значок на имя Джима Коупа. К счастью для подсудимого, судьи поверили в его историю о том, что он лишь брал ставки от имени двух других букмекеров, которые растворились в толпе. В итоге его приговорили всего лишь к трем месяцам каторжных работ.
Не успел Джеймс Коуп насладиться свободой, как его вместе с сообщником обвинили в незаконном вымогательстве денег с применением угроз в деревушке Драйтон-Бассет. 27 декабря 1924 года газета «Тамуорт Геральд» сообщила, что потерпевший из Эрдингтона также подвергся нападению, но теперь заявил, будто «не хочет, чтобы суд всерьез рассматривал дело о нападении, а также желает отозвать жалобу на вымогательство с применением угроз».
Сам Коуп назвался букмекером из города Стоктон-он-Тис и был выпущен под залог в пять фунтов по обвинению в нападении. Ему было приказано не нарушать общественный порядок в течение шести месяцев. Вскоре раскрылась его настоящая личность, и произошло это в ходе столкновения, которое газета «Манчестер Гуардиан» от 9 мая 1925 года описала в заметке под заголовком «Ипподромная банда в Честере». После «серьезного конфликта», в котором был применен молоток и разбито несколько бутылок, под арестом оказались семеро мужчин, «терроризировавших и шантажировавших» букмекеров.
Коупа сочли их главарем. Его приговорили к двенадцати месяцам каторжных работ за ограбление лондонского букмекера, который «в ужасе убежал» от банды. Бирмингемский детектив заявил, что члены банды редко представали перед судом, потому что букмекеры боялись их.
Осуждение Коупа подчеркнуло стремление полиции расправиться с бандами, которые грабили букмекеров и посетителей скачек и снова привлекли к себе внимание в 1925 году, когда разразилась война между «Бирмингемской бандой» и лондонской бандой Сабини.
В судах без остановки слушались дела, подобные делу Коупа, из Лондона приходили новости о жестоких столкновениях между бандами, в ходе войн «Шеффилдской банды» был убит человек, а банда из Глазго зарезала невинного торговца-индуса – казалось, волна насилия захлестнула Британию. Где бы ни случалось преступление, всегда в итоге обнаруживалась его связь с ипподромными бандами – по крайней мере, так сообщала пресса.
По сообщению «Дейли Мейл» от 27 августа 1925 года, находясь под давлением общественности, министр внутренних дел сэр Уильям Джойнсон-Хикс объявил войну ипподромным бандам. Он обещал применение суровых мер и ужесточение наказаний. Несмотря на это, министр дал полиции указание продолжать прежнюю политику.
И все же из-за повышенного внимания прессы и властей эта ипподромная война оказалась недолгой. Уже 10 апреля 1926 года «Эксетер энд Плимут Газетт» сообщила, что два «крупных союза» заключили перемирие. Теперь они договорились проводить совместные встречи «под председательством конкретного человека, на которых планировалось точно разделять сферы влияния, согласовывать планы и принципы».
Однако к тому времени дни ипподромных банд были уже сочтены, что явно видно в сообщении «Манчестер Гуардиан» от 1 мая 1928 года. В статье под заголовком «Преступления бандитов из ипподромной банды» рассказывалось о том, что Эрнест Уоттс был на пять лет отправлен за решетку за нанесение ран. Он был связан с «Парнями из Элефанта» и «входил в различные банды преступников, которые нападали на букмекеров, отказывавшихся платить в ответ на шантаж». А «когда банды распались, он стал терроризировать безобидных людей».
Впрочем, сообщение об исчезновении банд было несколько преждевременным: даже 4 сентября 1929 года газета «Дерби Дейли Телеграф» на первой полосе объявила о том, что на скачки из Бирмингема прибыла банда, состоящая примерно из 25 карманников и шулеров. Полиция разделила эту банду, а люди в штатском «весь день следили за каждым шагом гангстеров как на поле, так и в пределах главных рингов».
Через два месяца, 25 ноября, в газете «Челмсфорд Кроникл» появилась заметка о нападении на Бенджамина Йидона и его сына Ричарда. Оба работали букмекерами и 16 июля возвращались в Лондон со скачек в Ньюмаркете. В компании других завсегдатаев скачек Йидоны остановились выпить чаю в Собриджтауне, где у них вспыхнула ссора с Филипом Томасом и Джоном Тернером из-за ставки на предыдущих скачках в Лингфилде. Мужчины напали на букмекеров, у которых было с собой от 600 до 700 фунтов наличными, и попытались ограбить их. Томаса оправдали, а Тернер признал себя виновным в простом нападении и получил условное наказание, обязавшись не нарушать общественный порядок.
Сорокалетний Тернер торговал рыбой в Шордиче, а 33-летний Томас заявил, что является букмекером. Его слова были ложью, ведь на самом деле он был жестоким и беспринципным членом «Бирмингемской банды». Филипа брали под стражу за нападение на Билда в ходе битвы при Бате, и он сидел на скамье подсудимых, когда Кимбер и Джойс объявили о первом перемирии между ипподромными бандами. Теперь, однако, Томас жил в Лондоне и указал адрес в Брикстоне, к югу от Темзы.
Похоже, нападение на Ричарда Йидона было спровоцировано не только спором о ставке. Потерпевший был секретарем «Ассоциации защиты интересов букмекеров», а эта организация, само собой, была в ответе за возбуждение дел против членов банд и активно помогала очищать ипподромы от рэкетиров. Будучи одним из заправил банды и явно получая неплохую прибыль от крышевания букмекеров, Томас, конечно, был зол на Йидона и других членов Ассоциации за ограничение свободы своих действий и снижение доходов. И правда, в протоколах Ассоциации значится, что нападение на Йидона было совершено с особой жестокостью, и после него ему понадобилась практически постоянная защита полиции.
К счастью, к этому времени предпринятые полицией меры и осуществленные аресты привели к упадку ипподромных банд. Этому способствовали также более жесткие наказания и ряд других факторов, включая адресованное летучему отряду Скотланд-Ярда и уголовному подразделению столичной полиции распоряжение министра внутренних дел, в котором предписывалось обезопасить ипподромы Англии. Возглавляемый грозным Натти Шарпом летучий отряд определил те ипподромы, где беспорядки были наиболее вероятны. Как выразился Сэм Делл, когда сам Натти «появлялся на ипподроме, все бандиты бросались врассыпную и убегали от него, сверкая пятками».
Присутствие Шарпа не могло не радовать «Клуб жокеев». Взяв курс на искоренение бандитизма, Клуб в 1924 году основал специальный отдел для надзора за рингами. В него вошли несколько инспекторов, перед которыми стояло три основных задачи: они должны были, во-первых, стоять на входе и не пропускать нежелательных личностей; во-вторых, патрулировать ринги и выслеживать уэлшеров и известных негодяев; а в-третьих, проверять подозрительные споры о ставках.