Договорились. Часть 2

– Ну, да, мне нравится, – она ничуть не оробела, наоборот, горделиво заулыбалась и посмотрела Кириллу в глаза смело с искринкой. – Но оно не само собой получается, разумеется. Я просто много занимаюсь. Любой, если будет заниматься, сможет.

– Ну, не любой. Некоторым, хоть об стенку убейся, ничего не дано, – подхватил отец и с гордостью посмотрел на дочь. – Вон с тобой же учится девочка, у которой вся семья скрипачи в третьем поколении, а на ней природа решила отдохнуть. Ее даже на конкурс не пригласили.

– Мда, жалко ее, – Полина опустила взгляд и задумалась на пару секунд.

– А у нас, наоборот, на всех до тебя природа отдыхала, а потом вдруг решила постараться, – отец рассмеялся от собственной шутки так весело, что даже заразительно.

Мать и Полина подцепили. Даже Карина улыбнулась. Зайкин лыбился, как обычно, с легким любопытством в глазах или недоумением. Синий взгляд обегал все четыре лица по очереди.

– Я думаю, эту девочку просто другое увлекает, – сказал он, поняв, что после смеха продолжать никто не собирается. – Жалеть тут не о чем. Каждому свое.

– Ну, она ни в чем особо не сильна. Мы с ней в одном классе учимся, – Полина всегда легко втягивалась в спор.

Карина предупредительно посмотрела на нее, но не смогла привлечь внимание. Улыбчивое лицо Кирилла захватывало его полностью.

– Ну, могут же у человека быть увлечения помимо школы, – Зайкин тоже расходился. – Мне, например, говорят, что я неплохо готовлю. Я этим горжусь.

– Правда? – удивилась Полина и подалась сильно вперед, но тут же осеклась, опустила взгляд и откинулась в кресле.

– Или у человека может просто не быть увлечений, – вставила Карина, чтобы погасить спор.

– Или он просто свое еще не попробовал, – парень добродушно улыбнулся.

Официант удачно подгадал время и занял паузу расставлением напитков перед каждым. Полина пила лимонад. А всем остальным Зайкин заказал глинтвейн на белом вине, потому что родители никак не могли выбрать, а Карина хотела чего-нибудь горячего и расслабляющего.

– Кара в детстве танцевать любила, – голос матери звучал почти ласково или тоскливо.

Зайкин с Полиной резко повернули к ней лица. Девушка смутилась. Не любила она такие посиделки, где вся ее подноготная выходила наружу. Она предвкушала, что дурацкий ужин к этому приведет. Знакомство с родителями хоть и получилось внезапным, но развивалось по стандартному сценарию.

– Танцевать, – отец выдавил смешок и запил глинтвейном. – Кривлялась только перед зеркалом в старых тряпках. Дальше дело не пошло.

Карина вспомнила разговор родителей, когда она объявила, что ее пригласили в танцевальный кружок – учительница ритмики набирала коллектив для детского балета. Отец ворчал, что эти «танцульки» будут постоянно требовать новых костюмов, профессиональной обуви, поездок, что у них и раньше не было лишних денег, а теперь и подавно, ведь он лишился постоянной работы. Мать пыталась возражать, но все аргументы звучали неубедительно. Карина решила не ставить родителей перед выбором, сама отказалась от заманчивого предложения, а им сказала, что ее не взяли, предпочли другую девочку, более способную. Мать расстроилась. Отец с облегчением выдохнул.

– Забавная такая была, пухленькая, на коротких ножках, в моих платьях запиналась, все равно танцевала, – хихикнула женщина и расплылась в нежной улыбке.

Карина почувствовала исходящее от нее тепло, которое редко ощущала. Хотелось продлить эту волну, поэтому она слушала дальше, чуть щурясь.

– Даже без музыки танцевала под столом на кухне.

– А помнишь, как она на твоих каблуках нам танец какой-то показать хотела и свалилась прям на елку? – Полина громко рассмеялась, спугнув официанта, который принес блюда. – А папа ее в наказание поставил вместо. Она так новый год и встречала со звездой на голове.

Карина почти забыла об этом эпизоде, потому удивилась, как сестренка, которой тогда всего лет пять было, так хорошо все запомнила. Хотя она еще долго дразнила ее «елкой». Маленькой Поле тогда было смешно и только, а Карине очень обидно. Семья встречала новый год за столом, все ели наготовленные вкусности, любовались соседскими фейерверками из окна, а она стояла в углу и смотрела на их веселье, ушибленная, голодная, обиженная, будто взаправду превратилась в срубленное дерево, которое через пару дней выбросят на помойку.

Не думала Карина, что вечер принесет столько боли. Синие глаза сбоку поглощали ее сожалением, но только добавляли стыда. Отец с матерью тупили глаза в циновки перед собой.

– Давайте, уже сменим тему, – не выдержала девушка и повернулась к сестре.

Официант в красной рубашке поставил последнее блюдо. Перед Полиной появилась чугунная сковородка с непонятными тонкими кусками мяса в жирном соусе. Карине сначала показалось, что из мяса торчат короткие волоски, а потом она в этом убедилась, приглядевшись.

– Что ты взяла? – не сумела она скрыть отвращение.

– Свиные ушки. Никогда не ела, – зеленые глаза предвкушали изысканный вкус.

Карина глянула вниз и успокоилась – в ее пиале плавал сливочный суп, привычный на вкус и без странных примесей. Зайкин усмехнулся и вонзил вилку в кусок говядины, обильно политый красным соусом. Родители взяли одинаковые салаты.

Остаток вечера прошел легче. Полина перетянула все внимание на себя. Рассказывала о предстоящих конкурсах, одноклассниках и учителях. Зайкин, на удивление, вел себя тихо, никого не перебивал, внимательно слушал, о себе не стремился рассказывать, даже дурацкие истории не припоминал. Мать изредка задавала ему вопросы в контексте, на которые парень отвечал сдержанно и лаконично. Карина благодарила его за понятливость. Ужин даже стал казаться ей приятным.

– Пап, я с Карой и Кириллом еще ненадолго останусь, – молила Полина, когда они вышли из ресторана.

– Зачем? Завтра в школу, – мать схватила дочь за руку. – И ты все равно здесь… третья лишняя.

Пока родители не видели, Полина повернулась к Карине и Зайкину и подмигнула последнему кокетливо. Тот ответил тем же.

– Автобус подъезжает, скорее, – ворчал отец.

С Зайкиным он не попрощался, сразу перебежал дорогу, ни на что не обращая внимания. Мать только кивнула и побежала следом, таща Полину за собой. Та махала рукой задом наперед.

Когда автобус увез семью, Карина, наконец, задышала свободно, но все еще боялась смотреть в синие глаза. Парень выглядел бодрым.

– Че лыбишься?

– По-моему, могло пройти хуже, – Зайкин пожал плечами.

Девушка с ним согласилась и выдохнула тяжко, будто марафон пробежала. Вечер высосал все силы. Страх, что отец выкинет что-нибудь, что будет слишком даже для Зайкина, не давал ей расслабиться ни на секунду.

– Почему трое? – вспомнила она его среднесрочные планы на будущее, которые он озвучил родителям.

Парень сразу догадался, о чем речь.

– Ну, я всегда хотел, чтобы у меня и брат, и сестра были сразу.

Ветер подул. Он поежился и стянул борта пальто к центру. Шарф свисал бесполезной тряпкой с шеи на грудь.

– А если все три будут мальчики?

– Будет обидно, – уголки персиковых губ опустились, нос шмыгнул. – Но строгать десяток детей до нужного пола я тоже не намерен. Удочерим, если что.

Зайкин подмигнул. Карина засмеялась. Все так легко только звучало. Она до этого вечера о таких вещах и не задумывалась и сомневалась, что он говорил всерьез. Он в целом к жизни относился игриво. По крайней мере, создавал такое впечатление.

Они остановились на парковке у ресторана, не решаясь ни уйти, ни продолжить разговор. Девушка смотрела в бетонную плитку, которая выпирала толстыми углами через раз, как будто специально так и задумывалось. Парень смотрел ввысь. Вечернее небо казалось черным из-за туч и низким. Спокойная музыка доносилась из приоткрытого окна служебной зоны. Стекла были заклеены фольгой, но за ними гремела посуда. Карина прислушивалась для отвлечения внимания.

– Ты такси ждешь? Или подвезти тебя?

Зайкин снова ласково улыбался.