Европейский сезон

— О, боги, как же хорошо! — промяукала Катрин, в истоме обхватывая подголовник сидения. — Я как будто сто лет не кончала. Вообще-то, я еще хочу, но только после того, как ты объяснишь, — что такое с тобой стряслось? Ты совершенно одичала. Где сдержанный и хладнокровный топ-менеджер? Что за катаклизм я пропустила? Или это временно, и завтра ты уже не будешь забывать о приличиях, о полиции нравов и прочих столпах цивилизованной морали?

— Как же я соскучилась, — блаженно прошептала Флоранс, возвращая свои холеные ладони на руль. Пальцы все еще вздрагивали. — Кэт, я не знаю можно ли произошедшее назвать катаклизмом, но я действительно изменилась. Я понимаю, что по сравнению с твоими, как их называет Жо, операциями, все выглядит не так уж серьезно, но меня первый раз пытались сжечь в собственном доме. Еще я выпорола и трахнула Мышку. Еще сын стал взрослым. Еще я убедилась, что совершенно не могу без тебя существовать. Черт, мне опять хочется плакать.

— Вот не нужно плакать, — Катрин обняла ее за плечи. — Часть произошедшего меня не слишком удивляет. Разве что, — почему ты так мало уделяла внимания Мыши? Она бывает жутко мнительной, и телесные наказания тесно скомбинированные с сексом ее утешают просто чудотворно. Я не успела предупредить, что тебе придется и за этим присмотреть. Впрочем, раз вы сами разобрались, все это не важно. Но кто вас пытался сжечь? Давай-ка, рассказывай. Похоже, эта лягушачья страна окончательно деградировала.

— Я расскажу. Кэт, нам нужно серьезно поговорить. Для начала, желательно, без детей и собак.

— Ты меня пугаешь, — Катрин погладила подругу по щеке. — Я думала, мы без собак только одним можем заниматься. Здесь поговорим?

— Нет, заедем в какое-нибудь кафе. Тебе нужно выпить горячего. И еще я позвоню домой, — предупрежу, что мы задержимся.

Глава 17

Они сидели в маленьком кафе. Катрин, не смотря на ее опасения, пустили беспрекословно, — в последнее время, в городе старались поменьше обращать внимание на внешний вид посетителей. Из-за неосторожного намека вполне мог возникнуть ночной пожар, и страховка обычно не возмещала и половину убытков.

Катрин плотно позавтракала, от кофе с ромом на ее щеках сквозь загар выступил румянец. На неровно постриженных волосах почти не осталось следов краски, — девочка вновь стала блондинкой. Похудевшая, с высокими скулами, и ставшими еще огромнее глазами, она казалась совсем юной и чужеземной. И божественно красивой. Недаром, официант не сводил с посетительницы взгляда. Все это отвлекало Флоранс и мешало рассказывать.

…-Кэт, то, что происходило без тебя не так уж важно. Мы пережили, и я даже начала гордиться сыном. И Мышкой. Хотя это и не оправдывает, то, что я себе позволила с ней в постели. Довольно мерзко, — как будто я переспала с собственной дочерью. Мне очень стыдно.

— Пустое, — рассеянно сказала Катрин. — Вам обеим это было нужно. Кроме того, Мышь старше меня. Что-то я не замечала, что бы тебя мучили колебания, — делить со мною ложе или воздержаться от столь педофильской затеи. Вообще, Найни вела себя правильно. Я имею в виду, — во время осады. Молодец. Ей я, конечно, этого в глаза не скажу. Я даже не ожидала, — так хладнокровно организовать отпор. У меня оказывается, хороший слайв. Жо тоже храбрый мальчик. Тут я, правда, не слишком удивлена, — твой сын, наверное, станет настоящим бойцом, какую бы профессию он не выбрал. Нужно его немного натаскать, если ты, конечно, не будешь против. Нам нужно решить, как и где жить, и мы…

— Кэт, ты можешь нас забрать Туда?

Оказывается, Флоранс никогда не видела подругу по-настоящему растерянной. Злой, — сколько угодно. Усталой, счастливой, сонной и сосредоточенной, тоже очень часто. Оказывается, растерянная Кошка выглядит обиженной как пятилетняя девочка. Флоранс не выдержала и фыркнула.

Лицо Катрин дрогнуло:

— Фло, ты понимаешь, о чем говоришь? Это не смешно.

Подруга схватила смуглую кисть руки:

— Я не шучу. У меня полно недостатков, но легкомыслие в их число не входит. Мы с Найни в основном только эту тему последние два месяца и обсуждали. Жо, в общих чертах, тоже знаком с этой идеей и поддерживает. В подробности я без твоего разрешения его посвящать не решилась.

Катрин замотала головой:

— Невозможно. Это полностью изменит вашу жизнь. Даже жутко представить. Если ты готова на это ради меня, то…

— И ради тебя, тоже, — решительно прервала ее Флоранс. — Ты наверняка будешь там счастлива. Сможешь лучше защитить детей. Наверное, и они там будут счастливы. Жо совершенно разуверился в справедливости этого мира. Когда тебя посадили в тюрьму…

— Там тоже есть тюрьмы. И судопроизводство там куда проще и грубее. Но это далеко не главное. Как насчет твоего счастья? — Катрин оперлась локтями о стол. — Я не желаю принимать от тебя такой жертвы. Ты женщина этого мира.

— У нас с тобой одно счастье на двоих, — спокойно возразила Флоранс. — Не дергайся, пожалуйста. Я, конечно, женщина этого мира, и тебе со мной Там придется нелегко. Но я буду стараться.

— Мы можем быть счастливы и здесь, — торопливо сказала Катрин. — Из Лиласа вероятно придется съехать, но мы могли бы неплохо устроиться в другом месте. Все наладится. И всегда будет горячая вода, модная одежда, и аспирин в аптечке.

— Фу, Катрин, ты, похоже, забыла, что я все-таки не полная идиотка. Я хорошо поразмыслила о том, что будет дальше, если мы не решимся уйти. Что нас ждет хорошего? За эти месяцы меня не слишком баловали предложениями о сотрудничестве. Телевидение не всегда залог благоприятного пиара. Конечно, я смогу найти работу, и мы не рискуем умереть от голода. Но что дальше? В поисках сенсации непременно проскользнет какой-нибудь папарацци. Не может же их всех закусать Цуцик? Наши с тобой откровенные фотографии появятся в паршивой газетенке. Придется искать новую работу и новый дом. Потом придут к тебе и начнут вербовать на новую "операцию". Если ты будешь возражать, то у них найдутся убедительные доводы. Ты же не возьмешь меня с собой?

— На "операцию" вряд ли, — мрачно сказала Катрин. — У меня, знаешь ли, у самой едва задница уцелела, не взирая на все мои спортивные хобби и везение.

— Не ходи туда больше. Пожалуйста. Уйдем лучше в "Две лапы". Я не буду слишком тяжелой обузой. У меня есть идеи.

— Ой-ой-ой, — Катрин зажмурилась. — Конечно, у тебя есть идеи. И у Мышки. И уж, конечно, у Жо. Но как мне принять на себя такую ответственность? Ведь мне никогда не объяснить вам всё-всё о жизни Там. Ведь это не экскурсия в учебник истории. И уж совсем не сказки братьев Гримм.

— Кэт, мы разделим ответственность. Всё будет хорошо.

— Нет, всё хорошо никогда не бывает. Стреляют, отравляют и сжигают, и Там, и тут, — в голосе Кошки звучала грусть. — Мы можем лишь выбирать где нам нравится умереть. И постараться чтобы сей печальный момент наступил действительно лет через сто.

— Мы с Мышкой обсуждали эту проблему. Нам обеим не нравятся городские кладбища.

— Да, в Медвежьей долине полно уютных мест для упокоения, — Катрин шмыгнула носом. — Черт, у меня сопли. И мне нужно подумать.

— Конечно. Торопиться некуда. Сейчас тебе нужно переодеться и нормально пообедать. Надеюсь, Мышка догадается сегодня приготовить что-нибудь питательное. Судя по всему, — ты последнее время сидела на жестокой диете. Поехали домой…

Обедали долго. Жо и Мышка рассказывали свою версию отражения ночного набега рокаев. Потом Мышка подала наскоро сделанный апельсиновый торт.

— Похоже, — Катрин оглядела домочадцев, — вы ждете от меня судьбоносных слов. Фига с два. Я переела, устала, задница у меня отбита о седло до такой степени, что даже на стуле сидеть тяжко. Я спать хочу. Потом мы не торопясь поболтаем. С тобой, Жо, и с твоей мамой. Остальные могут жить спокойно: Найни последует за мной, к каким бы выводам мы не пришли, — я ей давно обещала, Цуцика нужно срочно отправить в какие-то нормальные условия, пока он окончательно не превратился в раскормленного поросенка. В остальном — принципиальное стратегическое решение требует серьезной подготовки. Сегодня я не в состоянии ни о чем думать. Уж извините.