Страница 4 из 8
Майор решил оставить одного из танкистов. И пока офицеры занимали свои места, солдат проверил радиосвязь на волне оцепления. Неожиданно в наушниках раздалась сочная брань комбата, прослушивавшего оба эфира. Оказалось, что замолчал второй пост. Пока выделяли ещё одного человека и «Леклерк», доставивший бы его туда, «отрубился» третий. Потом четвёртый. Пятый… Заинтригованные танкисты самостоятельно переключились на частоту оцепления, и почти в тот же миг в наушниках раздался истошный вопль, а затем – сплошной треск помех. Очевидно, оставшиеся стремились одновременно выйти на связь и глушили друг друга. Наконец, прорвалось отчаянное:
– Помогите!!! Не-е-ет! А-а-а-а-ааа!!!… – и захлебнулось, перейдя в естественное шипение эфира. Танкисты молча переключались на основной поддиапазон. Никто не сомневался, что оцепления больше не существует. Но что могло случиться с сильными, вооруженными людьми? Почему так истошно кричал последний пост?
Батальон двинулся по периметру танкодрома, одновременно являвшегося местом проведения боевых стрельб. Существо внутри искренне удивилось этому, но раздраженный Мишель просто приказал ему заткнуться. Было не до ощущений спятившей половины.
На всех постах обнаруживалась одна и та же картина: покинутая будка с включённой радиостанцией. А на самом дальнем, кроме того, блестела россыпь ещё тёплых стреляных гильз. Ни трупов, ни следов крови вокруг.
Наконец, танки вернулись к месту, с которого начали поиск. И неожиданно обнаружили то, что так упорно искали. В небольшом озерке, не больше шести метров в длину, лежали оба солдата. С выпученными глазами и искривленными судорогой ртами, они цепко держались за подводную растительность. Вода казалась зеленоватой, и сходство с обнаружением Эльзы было настолько полным, что Мишеля едва не стошнило.
Пока вытаскивали тела и пытались привести их в чувство, он отошел к своему «Леклерку». Под защиту его знакомой брони. Пожалуй, единственный из всего батальона, он не боялся – ему было противно. Ведь здесь не было карниза или обрыва, с которого могли сорваться солдаты. Тут он чувствовал что-то другое. Настолько страшное, что, ещё не появляясь, оно уже перепугало живых.
Было у лейтенанта и ещё одно неприятное чувство. Ему казалось, что он знает одного из погибших. Хотя на самом деле видел обоих впервые. И тем не менее Мишель никак не мог отделаться от мысли, что один из утонувших – некий Сергей Воронин, недавний сослуживец и большой недруг лейтенанта. Похоже, это снова было мысли таинственного двойника.
– Воронин так Воронин, – устало согласился Жормон. – Мне-то какое дело? Ты с ним служил, тебе лучше знать.
Существо согласилось. А Мишель обратил внимание, что батальон близок к панике. Планируемые боевые стрельбы могли в любой момент превратиться в паническое бегство бронированных чудовищ, начинённых новейшими крупнокалиберными снарядами. Причем, неизвестно от чего.
– Господин майор! – обратился он к «комбату». – Разрешите выдвинуться на разведку района. Если я никого не обнаружу, можно будет провести боевые стрельбы без оцепления. Это поднимет моральный дух и дисциплину батальона.
Командир посмотрел на молодцевато вытянувшегося лейтенанта:
– Насчет стрельб, не согласен. А вот разведка ещё никогда не мешала. Давай!
Но все же приказал танкам занять исходные позиции. Привычная команда сразу вернула уверенность экипажам.
Жормон загнал снаряд в канал ствола, передёрнул затвор башенного пулемёта, и его «Леклерк», взрывая гусеницами землю, рванул наискосок будущему направлению стрельб. Откуда было знать господину майору, что это не лейтенант страстно желал боевого мероприятия, а таинственное существо, завладевшее его телом?
«Леклерк» резво прыгал на ухабах и брустверах старых воронок, лихо объезжая лужи и небольшие озерца, которых в округе было множество. А Жормон, припав к резиновым окулярам оптики, осматривал танкодром, вращаясь чуть ли не на 360 градусов. Несколько раз он подъезжал к пустым будкам оцепления и непременно в соседней луже обнаруживал их пропавших хозяев. Тогда Мишель быстро запрыгивал обратно, задраивал по-боевому люк и сообщал об увиденном командиру батальона.
Объехав «змейкой» почти весь сектор стрельбы, он уже приближался к последнему, дальнему углу танкодрома, подумывая о возвращении, когда заметил, что участок окутан неглубоким расплывчатым туманом. И как ему показалось, что-то шевелилось там. Но что – мешала рассмотреть проклятая дымка. Лейтенант приказал остановиться, распахнул люк и по пояс высунулся из танка.
Сначала он ничего не увидел. Но затем, несмотря на то что туман даже сгустился, рассмотрел женскую фигуру. И сразу же ледяной рукой горло сжал страх. Двойник иронично и довольно презрительно заметил, что это, скорее всего, какая-нибудь деревенская девушка, собирающая ягоды. (Которых, кстати, на танкодроме была тьма-тьмущая). Лейтенанту стало стыдно. Он собрался было окликнуть мадемуазель и посоветовать убраться подальше, как чуть разошедшийся туман открыл черты незнакомки.
Это была очень красивая молодая женщина, распущенные светлые волосы которой ровной волной ложились на переливавшееся блеском драгоценностей платье. Сшитое явно не в нашем веке. «Ага, как раз во времена Людовика XV!» – с упавшим сердцем констатировал Жормон.
И ещё одно заметил Мишель: трава под атласными туфельками не гнулась. Женщина подняла на него свои прекрасные угольно-чёрные глаза, и он почувствовал, как кровь вскипает и стынет в жилах одновременно. И снова пришла появившаяся ещё вчера догадка —это всё неспроста. Исчезновения, двойник, Эльза и эта встреча…
Жормон уже хотел захлопнуть люк, но более хладнокровное внутреннее существо, любующееся точёным силуэтом и красивой грудью призрака, мысленно пожалело эту неземную прелесть. И… призрак остановился! Он как-то по-новому осмотрел Мишеля, слегка шелохнулся, а потом спросил:
– Ты не боишься меня, воин?
Мёртвый, холодный – что отметил Жормон, но всё же чарующий и приятный – что заметило существо, голос Сильфии был явно растерян.
– Да нет, милая! – ласково ответило существо. Теперь привидение откровенно изумилось. Две возникшие из мрака фигуры также остолбенели рядом. Лейтенант без труда узнал маркиза де Тодес и шевалье д`Эвтанази.
– Как ты сказал? Повтори… – недоверчиво, жалобно и страстно попросил призрак, пронзая Мишеля горящим взором. Что-то у него в глубине перевернулось, и пока существо справлялось с волнением, Жормон ответил:
– Я назвал вас «милой», сударыня!
Торжествующая радость появилась во взоре утопленницы:
– Так ты хочешь меня, солдат! Ведь я тебе нравлюсь?
– Нет! Нет!!! – закричал Мишель, видя, как из тумана появляются всё новые и новые призраки. Он узнал семерых насильников в ржавых кирасах, утопленных служанок Сильфии, высокого парня в форме оберлейтенанта Вермахта… Утопленники окружали «Леклерк».
– Как же нет, милый! Ты любуешься моей грудью, моим станом, моей…
– Да нет же! – заорал Жормон. – Это не я, а он!!!
Призраки снова остановились.
– Кто «он»? – спросила Сильфия, и мурашки побежали по.
– Тот, кто внутри меня! Я вообще не переношу мертвецов!
– Разве я мертва? – казалось, утопленница забавляласья терзаниями лейтенанта. – Посмотри, как полна и упруга моя грудь…
А существо действительно не отводило от неё взгляда. Хотя больше любовалось формой, чем думало об упругости.
– Как свежи мои страстные уста! – Сильфия приблизилась и стояла уже у лобового листа брони. Утопленники плотным кольцом окружили «Леклерк». А экипаж Мишеля как завороженный смотрел в оптику. Видя, что спасения нет, Жормон попытался «выключиться», полностью отдать своё тело существу, один раз уже остановившему призраков. И почувствовал его благодарность:
– Остановись, несчастная! – заговорил двойник участливым и грустным голосом. Сильфия тотчас застыла.
– Ты даже не можешь представить, как мне жаль тебя! – продолжал он, и Мишель чувствовал, что существо говорит искренне. – Ты была столь своеобразна и неповторима, что заслуживала большей участи, чем просто поклонение твоему телу.