Победителей не судят.

Зрелище бойни заворожило мальчика-царя, и поэтому он не сразу заметил, что армия Селевкидов пришла в движение. Повозки с баллистами уже укатили в тыл, проехав по проходам между отрядами. А пехота двинулась вперед, соблюдая равнение в шеренгах. За пехотинцами медленным шагом ехали царские катафракты и конные лучники. Пройдя сто шагов, армия остановилась и стрелки-пехотинцы начали стрелять в сторону воинов Скопаса. У Птолемея Пятого наблюдавшего, как начали падать под обстрелом воины узурпатора, глаза полезли на лоб. Селевкидские пехотинцы стреляли из своего странного оружия примерно на триста шагов. Такого просто не могло быть. Даже легендарные парфянские луки били на дистанцию в двести пятьдесят шагов. Это же оружие напоминало по своей дальнобойности баллисту. Но то довольно габаритная метательная машина, а здесь ручное стрелковое оружие, которое пехотинец заряжает без особого труда.

Селевкиды стреляли практически непрерывно. При этом огонь вела только первая шеренга. Пехотинцы делали выстрел, затем передавали разряженное оружие назад. В ответ из задних рядов передавались заряженные арбалеты. Затем следовал новый залп и так до бесконечности. Птолемей видел как бойцы задних рядов отряда, получая разряженное оружие, быстро заряжают арбалеты и передают их воинам стоящим впереди. Все эти действия производились быстро и умело. Было видно, что пехотинцы долго тренировались, доведя тем самым свои действия до автоматизма.

Железный ливень из арбалетных болтов, обрушившийся на пехотинцев Скопаса, посеял в их рядах панику. Кроме того несколько слонов были еще живы и наводили дополнительный ужас на мятежников. Пехотинцы врага полностью утратили боевой дух и, неся большие потери, начали в панике разбегаться. Потрепанная слонами фаланга, какое-то время являлась островком стабильности в бушующем море страха. Однако сопротивляться интенсивному обстрелу она смогла не долго. Вскоре и сариссофоры, побросав свои бесполезные в данной ситуации громоздкие длинные пики, стали разбегаться, поддавшись всеобщей панике. Паникующая пехота буквально захлестнула стоящую за ней кавалерию врага и увлекла её за собой в бегство. При этом бегущие в ужасе люди практически превратились в испуганных животных. Некоторые беглецы даже нападали на своих соратников, убивая всех на своем пути, чтобы очистить себе путь для бегства. Кроме того, оставшиеся в живых боевые слоны, добавляли жару ко всеобщей панике. Покрытые множеством ран, они сеяли смерть в рядах бегущих мятежников.

Увидев, что враг сломлен и бежит царь Александр отдал приказ трубачам. И конница Селевкидов, просочившись через строй пехоты по тем же проходам, по которым ушли в тыл карабаллисты, ринулась в атаку на дрогнувшего противника. К этому времени пламя от разбившихся огненных снарядов уже успело прогореть, и поэтому всадники смогли атаковать без особых проблем. Удар латной кавалерии был страшен и красив одновременно. Катафракты, железным тараном вломившись в толпу бегущих врагов, начали рубить и колоть разбегавшихся египтян уже и не помышлявших ни о каком организованном отпоре. Рядом маневрировали конные лучники Селевкидов, отстреливая наиболее храбрых, а может быть наиболее глупых вражеских воинов, которые пытались хоть как то сопротивляться.

Когда, бегущая в панике и подгоняемая селевкидскими кавалеристами, армия Скопаса достигла выхода из долины, то её ждал еще один неприятный сюрприз. Из-за холмов слева от входа в долину раздались грозные боевые кличи, а потом на полном скаку вылетела тысяча сарматских всадников в блестящей ламеллярной броне. За ними мчались две тысячи конных селевкидских лучников. Затем из-за холмов справа от входа в долину зазвучал многоголосый рёв и взорам испуганных египетских мятежников предстали три тысячи галлатских пехотинцев, облаченных в добротные кольчуги, вооруженные длинными мечами и большими овальными щитами. Они неслись на людей Скопаса ревя, как дикие звери. Ловушка захлопнулась! Сарматы и галлаты с двух сторон ударили по бегущим египтянам и начали рубить их направо и налево. Конные лучники вились неподалеку, выбивая стрелами всех, кто смог прорваться через сарматско-галлатский заслон. Это стало последней каплей для мятежников. Группами и поодиночке они начали сдаваться. Если катафракты и конные лучники Селевкидов щадили сдающихся врагов, то сарматы и галлаты в горячке боя сначала рубили всех подряд, однако потом Лиск, командовавший ими сумел все же навести порядок и остановить резню.

— Ну вот мы и победили, союзник! Считай, что скоро ты уже въедешь в Александрию, а народ будет приветствовать тебя, как своего законного правителя! Теперь осталось дело за малым! Надо только взять штурмом столицу Египта. Не думаю, что у Скопаса останутся силы для борьбы после сегодняшнего поражения! — произнес подошедший царь Александр, положив свою руку на плечо Птолемея Пятого.

Мальчик счастливо улыбнулся и украдкой взглянул на залитое кровью поле боя, Там воины Селевкидов деловито добивали немногочисленные очаги сопротивления, вязали пленных и собирали трофеи. Недобитых слонов пехотинцы Селевкидов уже постреляли издалека, не подходя к ним на расстояние удара. Ветер принес запах гари, крови, пота и дерьма.

— Так вот он какой, запах победы! — подумал Птолемей Пятый, вслушиваясь в крики умирающих и стоны раненных.

— Чистая победа! — прошептал, стоящий рядом, правитель Селевкидов.

— Чистая! — мысленно согласился Птолемей и еще раз улыбнулся.

Столица царства Птолемеев поражала взор своим величием и красотой. Высокая каменная городская стена внушала уважение и заставляла задуматься. Такие укрепления с наскоку не взять. Но даже она не мешала увидеть великолепный царский дворец и храмовый комплекс. А высоченная башня Александрийского Маяка вызывала восторг. Это было самое высокое строение, которое Саня видел в этом мире. Это был своего рода небоскреб античного мира. Единственный и неповторимый. Чудо света, но вот какое по счету Саня не мог вспомнить. Правда он припомнил, что позднее где-то в районе Средних Веков этот шедевр античной архитектуры будет разрушен землетрясением. Но до этого события еще очень далеко, а вот сейчас Александрийский Маяк просто поражал взор.

— Только ради этого зрелища стоило тащиться в Египет! Правда, еще есть и Великие Пирамиды! Ну и до них тоже черед дойдет. Хорошо путешествовать по миру во главе собственной армии. Узнаешь много нового, видишь много разных мест, знакомишься с множеством людей и если они тебе не нравятся, то просто убиваешь их! Ой чот меня куда-то не в ту сторону потянуло! — думал царь Александр, с интересом осматривая столицу Египта.

Армия Селевкидов вышла к Александрии и теперь повинуясь командам Деметрия начала окружать город по периметру для планомерной осады. После сокрушительного поражения Скопсу удалось спастись и вырваться с поля боя с горсткой телохранителей. Это сильно огорчило Аристомена. Но Саня его успокоил, говоря, что узурпатор никуда от них не денется. Наверняка ведь побежит в Александрию. Там же находится царская сокровищница с казной царства. Деньги этот хитровыделанный товарищ не бросит. Ведь без них он никто. Если Скопас бросит царскую казну, то он потеряет все шансы на победу в гражданской войне. Солдатам же надо платить, а без денег никто за мятежником не пойдет. Теперь главное чтобы он не успел смыться с Александрии с деньгами.

Поэтому селевкидская армия не стала задерживаться после одержанной победы на поле боя. Хотя по обычаю требовалось находиться на месте сражения еще два дня, чтобы боги подтвердили эту победу. Но Саня не мог столько ждать. На месте боя остались только трофейные команды, а вся остальная армия после небольшого отдыха двинулась к столице Египта. И вот теперь по полученным данным от сторонников Птолемея Пятого из числа жителей Александрии, такая спешка похоже себя оправдала.