Страница 3 из 4
Однажды Оксана принимала душ после спаррингов. Душевые на базе разделялись на женские и мужские условно, но, как правило, разделение соблюдалось. Изредка, правда, после массовых соревнований или общих мероприятий, в «мужском» душе не хватало мест, и тогда мылись все вместе, но соблюдали гендерный нейтралитет – никто ни на кого не глазел, не отпускал шуточек. И тут рядом с ней в практически пустой душевой оказался невозмутимый Вадим – естественно, в чём мать родила.
Оксана смутилась и тут же разозлилась из-за этого – как на себя, так и на командира, который включил воду, и, натирая своё крепкое тело мочалкой, завёл беседу из серии «о погоде».
На него бросали заинтересованные взгляды редкие женщины, оказавшиеся в душевой, а Оксана повернулась к стене, облокотившись на неё вытянутыми руками, надеясь, что это скроет хотя бы её грудь от взгляда настойчивого ухажёра. Краем глаза она видела фигуру Вадима и не могла её не оценить: рельефный, как стиральная доска, пресс, упругие бёдра и… Она ругала себя, но взгляд стремился туда, куда не нужно.
– А ты как думаешь? – спросил о чём-то Дрогин.
Оксана выключила воду, медленно повернулась к нему анфас, вытерла лицо ладонью и сказала подчёркнуто холодно:
– Не знаю, я из-за шума воды не слышала, что ты говорил.
Она собралась уходить, когда Вадим схватил её за руку и дёрнул ближе к себе, а затем прислонил к прохладной мокрой стене.
– Ты думаешь, что самая несчастная? – громко зашептал Дрогин. Тёплые струи воды лились ему на голову, попадали на лицо Оксане. – Я, к твоему сведению, тоже всех своих похоронил, – и жену, и сына, и родителей. И никто из людей, которые тебя окружают, не виноват в наших потерях.
Вадим был искренне зол, его взгляд сверлил, казалось, самую душу – столько в нём было энергии негодования. Она почувствовала, как какое-то давно забытое ощущение заворочалось внутри и готово проснуться, как медведь, почувствовавший весну. Это напугало.
– И что? – вспыхнула Оксана и ударила Дрогина кулаком в плечо.
– И не надо быть сукой, вот что!
Оксана собралась что-то ответить, а Вадим неожиданно поцеловал её в губы. Пока она соображала что происходит, его рука оказалась на её талии, и замеченный ранее рельефный пресс она почувствовала собственным животом. Как и кое-что другое…
Резко отпрянув, она с силой оттолкнула Вадима и отправилась в раздевалку, чувствуя себя раскалённым шаром гнева и стыда. Что за домогательства, в конце концов? Мы на войне или где?
Перед тем как сделать последний шаг из душевой, Оксана оглянулась и заметила довольную улыбку на лице Вадима. Прикасаясь пальцами к своим губам, он как будто пытался потрогать случившийся поцелуй, ощутить его не только на вкус.
Огромных внутренних усилий стоило Оксане прийти в себя. Она энергично вытирала тело и одевалась, то и дело призывая в сознание спасительные картинки своей главной жизненной трагедии, которые всегда возвращали её в нужное русло. С ужасом осознав, что табличка с надписью «3 «А» не желает всплывать в памяти по её хотению, она внезапно расплакалась, чего с ней не случалось уже больше года.
К ней подошла Тамара и по-матерински обняла, погладила по плечу.
– Не думала, что у тебя получится, – шепнула Тамара, имея в виду то ли слёзы, то ли ещё что…
Наконец, Оксана успокоилась, нацепила на себя привычное выражение лица. Выдохнула. Да что она, в самом деле? Расплакалась как девчонка.
Выйдя из раздевалки, она стала прежней «отмороженной». У неё были свои планы на остаток собственной жизни, и никакие шашни туда не вписывались.
А на следующий день Вадим впервые за всё время вызвал её на бой.
III
Пискнули смарт-часы: система оповещений пригласила Оксану в зал 15. В случаях спаррингов с кем-то из руководящего состава приглашения направлялись официально. Считалось, что у командиров есть свои более важные задачи, и остальные обязаны подстроиться под их график.
Выбору зала Оксана была удивлена – он использовался в показательных выступлениях, демонстрациях новых техник и прочего, так как был оснащён трибунами. Она догадывалась, что на их бой захотят посмотреть многие, но не представляла, насколько сильный интерес вызовет именно их с Дрогиным поединок.
Расписание командира показывало плотный график боёв, начинающийся с сегодняшнего дня. Среди его соперников – все девчонки, прибывшие с ней на базу.
– Что, ссыкуешь? – рядом стояла Соня с кофе в руках.
Оксана пожала плечами.
– Я его ни разу не одолела, имей в виду, – она, хитро улыбаясь, отхлебнула из бумажного стаканчика.
– А ты умеешь подбодрить, – решила поддержать беседу Оксана. Ей было приятно осознавать, что Вадим вызвал её на поединок не единственную, значит, действительно в рамках учебной программы, ведь он был куратором их подразделения.
– А ты не понимаешь, да? – прищурилась Соня. – Поставил тебя первой, чтобы управиться с тобой свежими силами.
Оксана снова пожала плечами. Минута позора, и отправится на трибуну понаблюдать за командиром в деле, а то столько слухов ходит.
– Так ты совсем не понимаешь…
Соня сделала очередной глоток, специально желая протянуть время, чтобы вызвать нетерпение собеседницы.
– Ну? – порадовала её Оксана.
– База 145-я, чьё боевое дежурство должно было закончиться через неделю, понесла сильнейшие потери, и нам предстоит стартовать раньше плана. А сегодня Дрогин и вышестоящее руководство начинают отбор.
– А разве мы не всё…
– Не всё, а только те, у кого будет больше шансов выжить. Слишком активно уходит в расход человеческий капитал. И я тебя уверяю: Дрогин не отправит свою зазнобушку на смерть, – Соня допила кофе, смяла стаканчик и метко бросила его в стоящую недалеко урну.
– Поэтому, – продолжила она, – он сделает всё, чтобы показать сегодня: ты ни на что не годна. И у него появится ещё целый квартал, чтобы окучивать тебя.
Напоследок Соня нежно провела рукой по подбородку собеседницы, видимо, изображая из себя влюблённого Вадима. Оксана замахнулась в намерении грубо оттолкнуть руку Сони от своего лица, но опоздала. Та предугадала её действие и отпрянула за долю секунды до ответной реакции.
Оксана подумала, что её смерть, её встреча с любимыми на том свете могут снова быть отложены. Она обязана не допустить этого. Жутко разозлившись, со всей силы треснула кулаком в стену рядом с электронным расписанием.
– Смагина! – окликнул её проходивший мимо Якурин. – На бой оставь!
Она увидела, что у пищеблока рядом с Якуриным стоит и Вадим. Лёгкая улыбка угадывалась на его лице.
– Об этом не беспокойтесь! – дерзко ответила Оксана.
Все, кто оказался рядом, замерли и начали переглядываться, оторопев от такой наглости. Не успевшая далеко отойти Соня обернулась и покрутила пальцем у виска.
– В наряд захотела? – прошипел командир.
Оксана вытянулась по стойке смирно:
– Никак нет!
Якурин повернулся к кофемашине, потеряв интерес к подчинённой.
– Ну, и дисциплинка у тебя, – услышала Оксана комментарий Якурина, адресованный Дрогину.
– Исправим, Константин Семёнович, – вяло ответил Вадим, выбирая пирожное на витрине.
Оксана глянула на время – до боя меньше часа. Уже можно идти в зал, размяться. «Я тебе эту пироженку хорошенько взболтаю», – подумала она и решительным шагом направилась в зал 15.
***
Весь час она мысленно накручивала себя, стараясь максимально зарядиться злостью на Дрогина. Впервые после нападения инопланетян мир, который обрёл на это короткое время свои чёткие контуры благодаря понятной цели, пошатнулся. У Оксаны же было всё решено: мобилизация, тренировки (сейчас она была крепче и сильнее, чем десять лет назад в свои двадцать семь), бой – и до свидания, белый свет. Смысла жить без любимых детей и мужа она не видела, прервать собственное существование не могла: только вместе с тварью. А теперь этому плану угрожала симпатия Дрогина?!