Страница 5 из 63
После обеда Зина решила немного отвлечься от изучения этикета и стала просматривать бумаги, лежащие на письменной столе и в ящиках стола. Ей хотелось найти побольше информации об Эжении, о том, с кем она общалась, с кем дружила. Ведь на балу, помимо герцога, наверняка будут и другие знакомые графини, а она-то их знать не знает. Конечно, вряд ли она тут найдёт портреты всех друзей и подруг графини де Лавиньяк, но хотя бы какую-то переписку обнаружит, а еще лучше - личный дневник. В романе не упоминалось, что Эжения вела дневник, но в романах многие подробности жизни персонажей авторы опускают, так что всё возможно.
Из найденных писем Эжении, Зина поняла, что чаще всего та общалась с некой Мари ле Фондани - вдовой графа Канопорского, маркизой Лилиан де Бокенфорт и баронессой Клодией Шарде. Смутно девушка припоминала эти имена в романе, но персонажи были проходными и не запомнились. Из мужчин ей писали несколько поклонников, где самым настырным был граф Даниятский: в последнем письме он прямо намекал, что теперь, когда графиня свободна от обязательств по отношению к герцогу, он надеется увидеть её в своей постели. Конечно, там всё было написано более завуалировано, но смысл проглядывался вполне очевидный. Зина возмущенно откинула письмо в сторону: вот нахал! Похоже, Эжения пользуется популярностью у мужчин, и теперь, когда герцог дал ей отставку, Зине придётся отгонять от себя чересчур ретивых кавалеров, претендующих на должность её любовника. Как же это всё неприятно! Еще и не пошлёшь ведь графа, маркиза или виконта в известном направлении, отшивать придётся вежливо, в соответствии с этикетом. Единственное, что успокаивало Зину - так это то, что она сама - графиня, и все эти охочие до её тела аристократы, ничего не смогут ей сделать в случае отказа.
Нашла Зина и бухгалтерские книги, заполненные аккуратным почерком самой Эжении. Зина удивилась, поняв, что девушка не пользовалась услугами управляющего либо экономки, а распоряжалась всеми финансами сами. Ведь для этого надо обладать определенными качествами и финансовой грамотностью. Похоже, Эжения - гораздо более интересный персонаж, чем казалось из книги. Жаль, что она так плохо закончила: под конец романа её обвинили в покушении на убийство Милены, которая на тот момент была уже женой герцога и находилась в положении, но, так как прямых улик против Эжении не было, то её не стали лишать титула и сажать в тюрьму, а просто сослали пожизненно в монастырь. Для молодой девушки - а Эжении де Лавиньяк по книге было всего двадцать шесть лет (замуж за графа её выдали в шестнадцать, а вдовой она стала в двадцать) - это ужасная участь.
Разумеется, Зина не собиралась повторять ошибок Эжении: ей этот герцог вообще не сдался. Красавчик, конечно, но с лица воду не пить. А папаша-барон пусть идёт лесом со своими честолюбивыми планами.
Зина по-прежнему склонялась к мысли, что ей снится такой невероятный яркий сон, в котором ей удалось представить себя на месте персонажа прочитанного романа. Раньше бы Зина подумала, что лучше выступить в роли главной героини, но, немного познакомившись с характером герцога, поняла, что он ей совсем не нравится. Вряд ли бы она смогла жить с таким мужчиной. А вот просто посмотреть на главную героиню и на то, как эта парочка смотрится вместе - это Зине было очень любопытно. Так что теперь ей ещё сильнее хотелось попасть на бал.
Глава 4
Разбирая бумаги, Зина узнала и имена слуг - в одной из бухгалтерских книг были записи о ежемесячной заработной плате каждого в этом доме. Больше всех получал, разумеется, мажордом - его оклад составлял пятьсот франков. Много это или мало, Зина не успела пока понять, так как времени для внимательного изучения данного вопроса у неё не было. Выяснилось, что мажордома зовут Карл, двух горничных - Мила и Дана, повариху - Элен, её помощников - Густав и Эмиль, лакеев - Матис и Блез. Вот и весь состав её прислуги. Даже Зине, которая ни разу не аристократка ни в каком поколении, показалось, что для графини это как-то маловато. Да и домик у неё небольшой - для него в принципе больше слуг не требуется, да и негде их размещать. А если вспомнить, что Эжения сама вела бухгалтерские книги, то невольно напрашивается вывод, что графиня, если не бедствует, то уж точно не живёт на широкую ногу.
Разложив бумаги по папкам так, как ей удобно, и прибравшись немного на столе, Зина вспомнила о шкатулке, которую прислал герцог, и которая так, забытая, и лежит. Повертев шкатулку в руках, Зина всё же решила её открыть. Вряд ли там какая-то отрава или вообще что-то опасное: по сюжету книги герцог не пытался убить свою бывшую любовницу, значит и Зине нечего опасаться.
Внутри шкатулки оказался комплект из украшений: роскошное изумрудное колье в оправе из белого золота, изящные серьги и браслет. Выглядело всё это ужасно дорого, но Зина недоумевала: почему изумруды? У Эжении ведь голубые глаза, разве камни не дарят под цвет глаз? Ну или хотя бы так, чтобы их как-то оттенить? Впрочем, Зина была готова признать, что она ничего не понимает в драгоценностях и в том, как их правильно носить: из всех драгоценностей у неё была только золотая цепочка с крестиком.
Закрыв шкатулку, девушка задумалась, что ей делать с герцогским подарком. К голубому платью этот комплект точно не подойдёт, значит, на бал она их в любом случае не наденет. И насколько прилично вообще женщине принимать такие дорогие подарки? Может, отправить украшения обратно герцогу? Нет, наверное не стоит: если это его прощальный подарок, а она его не примет, не решит ли герцог, что Эжения всё еще на что-то рассчитывает в их отношениях? Тем более, если дела у графини идут не очень, ей не стоит разбрасываться драгоценностями. В конце концов, Эжения их... хм, заработала. Насколько помнила Зина, в романе было специально подчёркнуто, что выплачиваемого содержания графини де Лавиньяк не хватало, и жила она за счёт вот таких вот подарков. Пусть сама Зина не могла этого понять, но и осуждать Эжению она не спешила. Девочку насильно выдали замуж за старика - тут любая утратит романтические мечты и иллюзии. Неизвестно, насколько пострадала её психика, когда молоденькая девчонка вынуждена была из года в год наблюдать дряхление и угасание своего мужа, и что вытерпела она от его детей, которые были чуть ли не вдвое старше неё самой. В романе были намёки на то, что семья графа ненавидит её - понятное дело, наследнички тряслись за своё состояние. В общем, не зная всей истории жизни человека, его мыслей и чувств - не стоит делать о нём поспешных выводов. Одно дело - персонаж в книге, где автор сам сообщает нам, любить или презирать того или иного героя, а совсем другое - реальный человек... А Эжения для Зины стала обретать черты реального человека - по мере того, как девушка всё больше узнавала о ней и о её жизни.
Драгоценности Зина решила убрать в сейф: разбирая бумаги, она нашла код от него. По мнению Зины, оставлять код от сейфа в ящике стола - всё равно, что оставлять сейф открытым. Поэтому, как только девушка убедилась, что код подходит, она выучила его наизусть, а бумажку спрятала в карман, чтобы сжечь в своей комнате. Дело в том, что в кабинете не было свечей, в отличие от других помещений дома - тут использовалась только закрытая керосиновая лампа. Видимо, в целях пожарной безопасности - здесь же полно бумаг и книг, и открытое пламя оставлять нежелательно.
После этого Зина до ужина изучала в своей спальне брошюру по этикету, пытаясь запомнить, кого, как и в какой последовательности надо приветствовать, насколько глубоким должен быть реверанс для дам разных титулов, а также тренировалась приседать перед зеркалом.
Покои Эжении Зине понравились. Спальня у неё была типично девичья: большая кровать с балдахином, светлое шелковое постельное белье, большое зеркало во весь рост, белый туалетный столик и еще одно зеркало на нём - но уже поменьше, пара пуфиков, а также три двери. Одна из них вела в совмещенный санузел, где стояла роскошная ванная на изогнутых кованых ножках, а за ширмой был расположен туалет, похожий на мраморный постамент с дыркой вверху и мягким, обитым тканью сиденьем. Вода для слива имелась - для этого надо было потянуть за цепочку, что висела сбоку. Кранов в ванной не было: видимо, для того, чтобы искупаться, надо просить натаскать воду кого-то из слуг. Зато на полках стояло множество баночек с косметическими средствами, которые Зина решила непременно попробовать сегодня вечером.