Стих Кейфа. Познание разума

– Стих рассказывал мне. Я даже смог его… выделить, если так верно говорить. Хотя не совсем понял, как это произошло.

– Скорее всего, тебе помог Стих. Но это не страшно. Я, например, научилась выделять эфир спустя три или четыре месяца. Всё это время создатель посещал меня в самый подходящий момент. Сложно объяснить, как он его угадывал – он создатель, ему видней.

– Логично. Я как раз размышлял о том, что подозрительно быстро научился столь серьёзному процессу.

– Да, в Кейфе много удивительных вещей происходит. С эфиром связана ещё одна особенность, помимо питания им, собственно, всей жизнедеятельности нового мира, конечно. В тот самый миг, когда поток энергии устремляется ввысь, человек должен испытать мощный прилив жизненных сил. Именно в момент собственного вклада в существование Кейфа приходит обновление. Ты разве этого не почувствовал?

– Знаешь, Лила, к тому моменту я был больше занят обработкой всей цепочки произошедших со мной событий, поэтому «обновление» осталось как-то на втором плане. Может быть, в следующий раз почувствую. А пока поверю тебе на слово! – дружески похлопал Лилу я по талии, за которую держался всю дорогу.

– Так! Прошу ручонки не распускать! Я и так молчу, что ты без спросу их разместил где попало, но вот поползновений я не потерплю! – встрепенулась Лила, и резким движением сбросила мои кисти со своей точёной талии. Ещё бы немного, и я рухнул на землю, но успел опереться на мощную спину Ящерки.

– Тише, Лила! Я ничего такого не имел в виду! Было бы за что держаться, я бы не притронулся к тебе. Даже не подумал бы… – не успел я договорить, как сам понял – какую же глупую, и грубую вещь я в очередной раз выдал. Да каким тоном это было вымолвлено. Даже если девушка категоричная недотрога, ни в коем случае нельзя ей говорить подобного. Ведь в глубине её души живёт хрупкая, и ранимая девочка, свято верящая в то, что она желанна, соблазнительна, и вообще чертовски недурна собой. Ни в коем случае нельзя эту девочку обижать, иначе неровен час из неё вырастет нечто гораздо менее приятное. К сожалению, как это часто бывает в нашем мире, слова опередили разум, и кто-то обязан был поплатиться.

Я замер в ожидании неминуемого наказания. Но его не последовало. Лила молча направляла своего питомца в нужную сторону, и не проронила ни слова. Я напрягся. Повод был. Хуже разъярённой женщины, идущей в отрытое нападение, может быть только красавица, затаившая обиду. Как бы ты ни готовился, ни ожидал заслуженной мести, проснувшаяся коварная натура нанесёт сокрушительный удар в тот самый миг, когда будешь ожидать меньше всего. А зная Лилу, и её склонность к содержанию весьма экзотических тварей, мои опасения были совершенно не беспочвенными.

– Лила… Извини меня, если я тебя обидел. Я очень неловок в общении с противоположным полом – опыта маловато. Не держи зла, пожалуйста, а накажи меня сразу. Ожидание меня выбивает из колеи совершенно. – Жалобно поскуливая, подкатился я к спутнице.

– Я тебя умоляю, Кеша! Какая обида, всё в полном порядке. – Даже не смотря на мой более чем скромный опыт близкого контакта с девушками, я успел «зарубить на носу» несколько правил, и одно из них, переливаясь всеми цветами радуги, гласило «всё нормально – я оторву тебе голову, и сварю в чане с кипящим маслом». Пару раз, будучи неопытным юнцом, я наивно верил в этот трюк, о чём чуть позже горько жалел. Нужно было быть максимально осторожным:

– Ещё раз хочу принести свои извинения! И отметить, что ты очень великодушна, Лила! – никогда не любил подлизывания, но ради общего успеха можно было изредка переступить через себя, – Значит, мы можем продолжить разговор?

– Какой разговор?! Мы уже почти добрались. Теперь твоя очередь выполнить условие. – Именно этого я и боялся. Слова Лилы были наполнены предвкушением сладкой мести, и лёгкой насмешкой над моими попытками всё исправить. Хуже всего было абсолютное непонимание того, что же ждёт впереди. Однако выбора у меня не было – избежать выполнения своей части сделки я не мог.

– Хорошо, я готов… Мы же сможем потом продолжить беседу? – с еле теплящейся надеждой в голосе спросил я.

– Эм, даже не знаю, Кеша. Я всегда рада поговорить, тем более обещала. Всё будет зависеть от тебя. Вдруг ты сам не захочешь говорить… Или не сможешь. – Лила повернула в мою сторону голову, и я просчитал в её глазах, и лёгком намёке на улыбку «очень сомневаюсь, что ты доживёшь до следующего разговора». Тусклый огонёк окончательно угас в моей груди, оставив после себя лишь мрак неизбежности, с буйно прорастающими ростками ужаса.

Неожиданно мой слух уловил какой-то странный, посторонний шум. Где-то я уже слышал нечто подобное. Но где именно?

Из-за спины моей спутницы, и колыхающейся впереди головы Ящерки, мне было очень плохо видно, куда мы идём. Оставалось полагаться на слух. Ответ крутился в голове. Да, я не ошибся. В моём мозгу всплыло воспоминание из детства, когда приёмный отец водил нас с братом на футбольный стадион. Именно там я впервые в жизни услышал оглушительную какофонию. Песни, кричалки, барабаны, и прочие атрибуты спортивного фанатского сообщества. Конечно, всё это славно сдобрено огромной порцией отборнейших ругательств, запахом пива, и дыма. Откровенно говоря, мне было не очень комфортно в подобных условиях, и повзрослев, я предпочитал мягкий диван, кружку светлого, и телевизор.

– Ой-о-й-о-й… – непроизвольно завыл я. Дорога сделала крутой поворот, и устремилась к подножию небольшого холмика. Теперь, мне стоило повернуть голову, и пред глазами открывался вид на громадную территорию, окружённую со всех сторон холмами, и напоминавшую продолговатую чашу. Приглядевшись, я понял, что с трёх сторон были не холмы – гигантские трибуны, набитые под завязку волнующимся морем людей. Десятки, нет, сотни тысяч людей с нетерпением ждали начала действа.

– Что это за место? – находиться в центре внимания несметного, пусть выдуманного, числа зрителей, мне не доводилось. Впрочем, я был совсем не против быть в тени – страх перед публичными выступлениями жил всегда внутри меня.

– Это? Место для нашего спарринга, что же ещё!

– Когда ты говорила бега, я представлял себе нечто иное… Менее масштабное. – Лила промолчала. Я не лгал. Я думал, нас ждёт подобие беговой дорожки, и мы будем соревноваться в скорости. Зациклена Лила на лёгкой атлетике, её право. Но чтобы такое… Территория нестандартного стадиона была не меньше двадцати футбольных полей. Оранжево-терракотовая с примесью жёлтого, судя по всему, глиняная почва. В ближней к нам стороне арены постройки, от которых исходили странные, не обещающие ничего хорошего, звуки. Однако совсем не это пугало меня больше всего.

– Лабиринт? Ты серьёзно? – запутанный, жутковатый лабиринт из серовато-жёлтого материала не сулил лёгкой прогулки. В замкнутом пространстве, да на чужой территории? В доисторическом мире? Хорошее же чувство юмора у Лилы. Конечно, я не знал точно, но если бы я помалкивал в дороге, то меня ждало бы что-то менее изощрённое.

– Хм, а что в этом такого? Кто первый пробежит его, и найдёт выход, тот и победил. – Пожала плечами Лила.

– Что такого? Тебе не кажется, что всё-таки мы в неравных условиях?

– Мне? Нет! Он каждый раз меняется, и кстати, непосредственно в процессе тоже.

– Ответь, мы в чьём мире? В твоём. Кто здесь всё создаёт? Верно, ты! И где справедливость? – не дожидаясь Лилу, ответил я за неё. Моему праведному возмущению не было предела.

– Кеша, прекрати ныть! Хватит! Голова от тебя разболелась! – неожиданно резко оборвала меня Лила. Где-то я её даже понимаю. От нытья, меня самого порой начинает подташнивать.

Я замолчал. Моя спутница тоже.

Мы спустились вниз с холма, и оказались перед большим зданием, очень напоминающим по общему виду большой коровник на ферме. Лила щёлкнула языком, и Ящерка позволила нам спуститься.

Кто-то спросит, что такое истинное блаженство? Ха, у меня теперь будет что ответить. Настоящее блаженство испытал я сам, и отдельные части тела в особенности, стоило мне очутиться на твёрдой земле без посторонних доисторических ящеров между ног. Понадобилось не меньше пары минут, чтобы немного прийти в себя. Мне было жаль профессиональных велосипедистов, которые по триста-четыреста километров в день проезжают. Наверное, когда они финишируют, самым востребованным предметом является обычный лёд.