Зона «Дэра-717»

– Примерно так, – признался Корчёмкин.

– Я так и предполагал, – сказал Егор. – Потому и поинтересовался вашими сокровенными желаниями. Теперь мне ясно: потаённых соблазнов у вас нет, значит, будем работать в одной связке. Любые индивидуальные инициативы на время экспедиции ставлю под запрет, это очень опасно. Прибор защиты от возможного применения психологического оружия со стороны гуманоидов имеется только у меня. Поэтому в подземелье советую соблюдать военную дисциплину и подчиняться мне беспрекословно. Иначе ваша безопасность не гарантируется. Вам всё ясно, друзья мои?

– Так точно, командир, – ответил Иван.

– Я полностью доверяюсь тебе, дружище, – последовал ответ Корчёмкина.

Путешественники пообедали, каждый помыл свою посуду. Ермаков разрешил отдохнуть полчаса, а потом они, навьючив на себя рюкзаки с необходимой оснасткой и снаряжением, все вместе отправились к оскалившейся вершине горы Волчьи Клыки. До заката солнца было достаточно времени, чтобы подняться на отвесные скалы и поискать вход в подземелье.

По имеющимся данным высота горы составляла 1204 метра. Включала ли эта отметка в себя изогнутые островерхие скалы, или она не учитывала высоту десятка многометровых клыков, никто из членов экспедиции не знал. Да это было, по сути, не так важно. Главной задачей скалолазов было взобраться по одному из отвесных клыков и заглянуть внутрь огромного каменного «венчика». Именно туда ныряли летающие объекты и плазмоиды.

Когда путешественники взошли на гору и остановились вплотную у отвесных скал, Ермаков, внимательно осмотрев каменную поверхность, сказал:

– Похоже, друзья, до нас тут ни один человек не пытался покорить эти вершины. Я не вижу ни одного вбитого крюка.

– Возможно, ты прав. У подножия нет следов человека, – заметил Корчёмкин. – Хотя взбираться на вершину можно и с противоположной стороны.

– Давайте обследуем «венчик» со всех сторон, – предложил Иван. – Может быть, другие клыки более пологи, там будет проще взбираться?

– Согласен, – после небольшой паузы произнёс Ермаков. – Идёмте, рассмотрим все лепестки нашего цветочка.

После обследования громадных каменных клыков высотой с многоэтажный дом, все трое остановили свой выбор на том, который находился ближе к лагерю.

– Ну, что, господа-мечтатели? Вперёд, наверх, лишь там … опустим наши взоры? – воодушевившись, продекларировал Ермаков.

Подниматься решили вдвоём, Корчёмкин оставался внизу для страховки. У него не было такого навыка покорения вершин, которым обладали его коллеги. Хотя и они не имели за плечами годов упорных тренировок, но секреты скалолазания успели освоить неплохо.

Ермаков и Шишкин взбирались на островерхую скалу неторопливо и осторожно, взвешенно выбирая каждый свой шаг, выверяя каждое движение, чтобы, не дай Бог, сорваться вниз и поставить крест в погоне за мечтой.

Наконец они достигли той точки, с которой можно было разглядеть всё пространство за скалами, скрытое от людских глаз.

Первым обогнул каменный клык Шишкин и восторженно крикнул:

– Вижу щель! Она около десяти метров в длину и трёх метров в ширину.

– Чёрт возьми! – удивлённо воскликнул Ермаков. – Этот зубатый комплекс похож на каменную корону, надетую на гору! Невероятно!

Внизу было плато округлой формы с довольно ровной и голой поверхностью без единой травинки. Щель располагалась с противоположной стороны на расстоянии нескольких метров от днища.

– Будем спускаться вниз, – с уверенностью скомандовал Ермаков. – Нужно заглянуть внутрь.

Они спустились по внутренней стороне клыка, прошли по днищу и приблизились к щели. Взобравшись на край, с предосторожностью заглянули внутрь. Это был щелевидный вход в пещеру природного характера, который далее расширялся в поперечнике, превращаясь уже в тоннель круглой формы явно искусственного происхождения. Стены были удивительно гладкими, словно тоннель выжигался каким-то сверхмощным лучом.

– Что скажешь, командир? – спросил Иван и выжидающе посмотрел на Ермакова.

Егор ответил не сразу. Он достал фонарь, направил луч света вглубь пещеры. Стало отчётливо видно: дальше тоннель уходил под большим уклоном и резко обрывался, а в конце его, на дне, просматривались скруглённые края большого отверстия.

– Всё, Иван, приплыли, – печальным голосом произнёс Ермаков. – Этот вход для нас закрыт.

– Почему?

– А ты не догадываешься?

– Увы, нет.

– Дальше тоннель переходит в вертикальный ствол шахты, по которой летательный объект опускается вниз, а потом использует для взлёта.

– И что?

– Что, что! Он может вылететь оттуда в любой момент и вышибет тебя, как пробку из бутылки шампанского! Вот что!

– Ерунда, – загорячился Шишкин. – Этот аппарат не каждый день летает, и появляется, как правило, в тёмное время суток.

– Тебе известен график полётов? – огрызнулся Ермаков.

– Нет, – ничуть не обиделся Шишкин. – Но сейчас полный штиль и мы можем смело заглянуть в преисподнюю.

– В неё не заглядывают, в неё неожиданно попадают, – пробурчал Ермаков. – Причём, всегда помимо воли и желания человека.

– Неужели мы вот так возьмём и уйдём отсюда с пустыми руками? – с недоумением спросил Иван.

– Почему же? Мы сейчас проведём обследование шахты с помощью приборов, – спокойно и рассудительно ответил Ермаков. – Сделаем замеры всех типов излучений, которые нам известны. Дальнейшие действия будут зависеть от полученных результатов.

Они извлекли из заплечных ранцев все необходимые приборы и выложили у входа в тоннель. Ермаков быстро настроил приборы, приступил к замерам.

– Все фоновые излучения в норме, резких всплесков не наблюдается, – сообщил он спустя некоторое время. – Можно сделать заключение, что тоннель пуст. У нас есть кратковременная возможность подойти к краю шахты и измерить её глубину. Давай, студент, действуй. А я пока займусь поиском пустот. Не может быть, чтобы на поверхность вёл единственный тоннель. Должен быть резервный выход.

– Ты мыслишь, как представитель земной цивилизации, – заметил Иван. – Что если у гуманоидов надёжность составляет сто процентов? И в их сознании отсутствует понятие резерва?

– Нет, студент. Резерв – это неотъемлемая часть надёжности при создании любого продукта творения. Даже во Вселенной.

Ермаков замолчал и, сосредоточившись, приступил к работе. Умолк и Иван. С большой осторожностью он двинулся к зеву загадочной шахты. Минут десять стояла тишина. Потом из глубины грота блеснул луч фонаря и раздался голос Шишкина:

– Глубину шахты определить не удаётся. Она не вертикальна, ствол уходит вглубь под углом к горизонту порядка шестидесяти – семидесяти градусов.

Он подошёл к Ермакову, остановился в метре от него.

– Ничего необычного не заметил? – спросил Егор.

– Вроде, нет, а что?

– Так, ничего. Сейчас для нас важна любая деталь, бросившаяся в глаза. – Ермаков вновь умолк и впился глазами в маленький экран прибора.

– Погоди, студент, кажется, не всё здесь так обыденно, как представилось нам на первый взгляд, – взволнованно произнёс он, спустя несколько минут.

– Прибор зафиксировал что-то аномальное? – встрепенулся Иван от любопытства.

– Мне кажется, я уловил дыхание Земли … – сказал Ермаков, не отрывая взгляда от осциллографа.

– Что ты сказал? Дыхание Земли?

– Да. Именно так. Из глубин по каналу идут высокочастотные излучения переменной мощности. Амплитуда волны с течением времени плавно снижается и стремится к нулю, потом опять возрастает.

– Словно вдох и выдох, – сделал сравнение Иван. – Если это так, нужно определить периодичность.

– В правильном направлении мыслишь, студент. Для подтверждения догадки нам потребуется некоторое время. – Ермаков нажал на кнопку переговорного устройства, вызвал на связь Корчёмкина.

– Миша, мы обнаружили тоннель и обследовали его, но вынуждены задержаться, нужно выполнить замеры некоторых параметров во времени, – произнёс он в маленький микрофон, закреплённый у подбородка.