Страница 19 из 27
Исангаст также надел броню, закинул за спину Ублюдка, застегнул у горла плащ и окинул парней гордым взглядом. Перед ним стояли восемь лучших воинов во всем Алкиилоне. Смуглый Иман в своем неизменном тюрбане. Тихо молящийся за всех Эйнар. Тазмах и Веарад, гордо стоящие в своих вычурных плащах. Вилка, любовно проверяющий тетиву любимого лука. Бринстальф, завязывающий на голову платок, который ему подарила Ева (ПРОСЛЕДИТЬ ДАЛЬШЕ). Переминающийся с ноги на ногу Гога, с горящими от нетерпения глазами. И Люциус, заплетающий свои длинные волосы в косу. Восемь человек. Семья Исангаста, не по крови, но по духу. Капитан кивнул и произнёс:
– Всем приготовиться. Скоро высаживаемся.
Глава 7. Переговоры
Богов северян неисчислимое множество – по одному на всё, что есть в мире. Все жертвы и все мольбы приносят сонму Богов – не выделяя кого-то конкретного, дабы не прогневать остальных.
Капитан подошел к Фареодуру, который стоял на носу судна и вглядывался в стремительно приближающийся город, скрытый сильным снегопадом. Исангаст смог различить лишь очертания длинных хижин, хаотично заполняющих пространство города. Отчётливо был виден лишь порт, заполненный множеством судов, изрядно припорошённых снегом. Все причалы были заполнены местными жителями. Огромные, в лохматых одеждах и с татуированными лицами они, не отрывая взгляда, следили за приближающимся «Следопытом». Исангаст окинул беспокойным взглядом белый флаг, реющий на мачте «Следопыта». Это была идея конунга Батрунга, которую он передал через Валя и его спутников. Она заключалась в том, что если Алкиилон согласится на переговоры, то судно с дипломатами должно прибыть в порт Гуннарда с белым флагом. Это покажет северянам, что на корабле послы, а не враги, и он не будет атакован.
Исангаст не сомневался, что столпившиеся на причалах давно рассмотрели их опознавательный знак, но никакой реакции не последовало. Никакой подготовки для приёма послов капитан не видел. Лишь все увеличивающуюся толпу, буравящую корабль злобными взглядами. Между тем «Следопыт» подплывал все ближе к пристани.
– Министр, если они в ближайшее время не обозначат место швартовки, я боюсь, мне придется немного обнаглеть, – проорал Дорф от румпеля.
– Если они сейчас не зашевелятся, то я не рекомендую причаливать, – предупредил Исангаст, беспокойным взглядом окидывая северян. – Это может быть опасно.
Фареодур уже было открыл рот, чтобы ответить, как вдруг напряжённую тишину разорвал звук горна. Кто-то протрубил в рог, и северяне немедленно стали расходиться, а на один из освободившихся причалов вышло несколько человек. Один из них принялся размахивать огромным белым флагом, показывая «Следопыту», где можно пришвартоваться. Остальные неподвижно наблюдали за кораблём и его пассажирами.
Исангаст изучал пришедших не менее пристально. Их было всего трое. Все высокие, светловолосые и с цепочкой вытатуированных рун от уха до уха, совсем как у Доргорда и Валя. Двое были довольно старыми, оба с густыми бородами, украшенными бусинами и заплетёнными в косу, оба с седыми волосами до плеч. Они были очень похожи, за исключением того, что один был богат, а другой беден. Понять это можно было безотказным во все времена и во всем мире способом. По одежде. Первый был одет просто – грубая шерстяная куртка, плотный плащ да штаны с высокими сапогами, прихваченные у икр шнурками. За поясом он носил топор, на который уютно пристроил ладонь.
Второй был одет по-иному. Отделанный волчьим мехом плащ держался на широких плечах с помощью массивных золотых застёжек, а под ним была прекрасно сработанная кольчуга из идеально подогнанных и отполированных звеньев. На ногах он носил тонко выделанные меховые сапоги, а на поясе в позолоченных ножнах висел меч. Голову его венчал толстый золотой обруч.
– Однозначно конунг, – подумал Исангаст и перевёл взгляд на третьего. Он, в отличие от своих спутников, был довольно молод, а одет был так же скромно, как и первый. У него были бритые и покрытые татуировками виски, а оставшиеся на макушке рыжие волосы собраны в косу. Из-под плаща над правым плечом торчала рукоять меча.
– Конунг, переводчик и охранник, – подтвердил мысли капитана Фареодур, который тоже внимательно изучал встречавших их северян. – Капитан, согласно этикету мы должны выйти к ним таким же числом. Возьмите кого-нибудь из вашего отряда, – Исангаст молча кивнул и пошёл к своим парням, которые окружили Апруса и Пепсара и сжимая в руках оружие, недоверчиво смотрели на троицу северян.
– Бринстальф со мной. Иман за главного, – коротко распорядился Исангаст и повернулся к Фареодуру. Министр поймал взгляд капитана и понимающе кивнул.
Вскоре Дорф с командой накрепко пришвартовали «Следопыта», а Исангаст, Фареодур и Бринстальф направились к ожидавшим их северянам. И вот трое с севера и трое с юга замерли друг напротив друга. Фареодур шагнул навстречу, желая представиться, но его опередили:
– Добро пожаловать в Гуннард, друзья! – внезапно разразился громовым приветствием тот, что носил обруч на голове. Говорил он на общем языке и делал это практически без акцента. – Я конунг Батрунг, и я рад иметь вас здесь!
– Хорошо, что не взял Люциуса третьим, – мельком подумал Исангаст. – Этот точно сейчас бы заржал, – между тем конунг продолжал:
– Это мой старший сын, Борн, – конунг указал на молодого, которого Фареодур и Исангаст сочли охранником. Он смерил капитана вызывающим взглядом, но Исангаст лишь улыбнулся ему в ответ. Если дело пойдёт плохо, он припомнит молодому Борну его дерзость, а пока что провоцировать северян ни к чему.
– А это мой страж Гард, – Батрунг указал на предполагаемого переводчика, который был так сильно похож на него самого. Старый воин бесстрастно кивнул в знак приветствия.
– Большое спасибо за тёплые слова, конунг, – ответил Фареодур. – Мы, в свою очередь, безмерно рады быть гостями в этом великом городе. Меня зовут Фареодур, я министр внешних связей в нашем государстве. Это капитан Исангаст, по прозвищу Смерть орков, и один из его славных воинов – Бринстальф. Прежде чем мы продолжим, я бы хотел известить вас, что Валь, Бирнир и Ульф пребывают в добром здравии и с нетерпением ждут момента, когда вновь смогут увидеть родные берега.
Накануне отплытия, Фареодур намеренно ходил к Валю и узнавал, что передать его отцу. Молодой северянин обрадовался, и сейчас министр в точности передал его слова. Этим самым он рассчитывал порадовать конунга и завязать дружественные отношения. Ему это удалось. Как только Батрунг услышал слова сына, он широко улыбнулся и склонил голову в знак признательности:
– Благодарю вас. Вижу, на вашем судне ещё много воинов. Они тоже будут участвовать в переговорах?
– Это воины для охраны. Им дан приказ присутствовать на переговорах, но непосредственно принимать участие в них они не будут. Я хотел предложить вам взять такое же количество стражей, чтобы мы были в равных условиях, – конунг на секунду задумался, а затем согласно кивнул:
– Хорошо. Сколько вас?
– Как вы и просили, мы прислали столько же дипломатов, сколько прибыло в Алкиилон с вашей стороны. Итого – трое дипломатов и девять воинов.
Батрунг снова кивнул, а затем жестом подозвал сына поближе:
– Иди в город и возьми девять человек из моей охраны. Ждите в чертоге. И пусть готовят стол, – конунг говорил на своём языке, но Исангаст прекрасно понимал каждое слово. Пока что ничего страшного он не услышал, а потому был спокоен. Борн стукнул себя кулаком в грудь и быстро пошёл по заснеженному причалу.
– Мой сын сейчас всё подготовит. Проведём переговоры в моём доме. Там тепло и сухо, есть еда и выпивка. Вы, надеюсь, не против. Вы к нашей погоде непривычны и наверняка уже замёрзли, – он окинул серое небо хмурым взглядом и смахнул хлопья снега с головы. – Не знаю, как у вас на родине, но здесь погода нас редко балует. Так как, идём?
– Как скажете, конунг, – согласился Фареодур. Пока что переговоры разворачивались именно так, как они предполагали.