Страница 125 из 138
Глава 37
в которой «друзья Оши» действуют
В Императорском Мариинском театре уже звучали певучие трели третьего, последнего звонка, когда под сень этого храма Мельпомены уверенно вошла хрупкая девушка лет восемнадцати в усыпанном стразами длинном серебристом платье и горностаевой накидке на плечах. В волосах юной особы, уложенных с некоторой небрежностью, меру которой сумел бы столь тонко выдержать лишь весьма опытный стилист-цирюльник, сверкал бриллиантами венец диадемы. Девушку сопровождал эскорт из трех рослых молодцов в роскошных, пожалуй, даже крикливо-вычурных мундирах заморского покроя — красных куртках с серебряными шнурами, синих штанах с широкими лампасами, высоких сафьяновых сапогах и круглых меховых шапках, украшенных орлиным пером. Знаток военной униформы подлунного мира без труда узнал бы в этих бравых парнях личных гвардейцев болгарского царя, завсегдатай же светских раутов, возможно, вспомнил бы и их прелестную подопечную, давненько, впрочем, не появлявшуюся на публике — была это не кто иная, как внучка Симеона VI царевна Златослава.
Неспешно поднявшись по пустой парадной лестнице — самые неторопливые из зрителей уже давно находились в зале — девушка направилась прямиком к входу в главную ложу. Скучавшие в фойе офицеры Собственного Его Императорского Величества Конвоя, явно предупрежденные о скором появлении царевны, поспешно вытянулись перед ней во фрунт и дружно отсалютовали. Златослава им лишь небрежно кивнула, даже взгляда не задержав, а вот ее расфуфыренная охрана лихо откозыряла коллегам в ответ.
Оставив своих провожатых за дверью, девушка царственной походкой вступила в ложу, где застала еще двух бойцов Конвоя. Без слов, одним лишь движением бровей, царевна указала им на выход. Отдав честь, оба стража тут же ретировались вон.
Сподобившись лично убедиться, что дверь закрыта плотно, царевна собственноручно задернула звуконепроницаемую штору, окончательно отгородив Императорскую ложу от фойе. Не пожалев маны на технику выявления скрытого, девушка внимательно осмотрелась по сторонам, даже под обитые бархатом кресла не преминула заглянуть, после чего, с явным облегчением убрав с лица высокомерное выражение, безмолвно произнесла:
«Оши, я на месте! Все готово!»
«
И уже в следующий миг в глубине ложи, в точке, напрямую из зала заведомо не просматривавшейся (а техника кривого зрения в театре была блокирована в принципе — должно быть, чтобы никто из публики не мог заглянуть за кулисы), материализовались трое: я, Кирилл и Воронцова.
Завидя нас, Златка без слов бросилась на шею Милане, чем молодую графиню, кажется, несколько удивила, затем крепко обняла меня.
«Чудесно выглядишь! — мысленно шепнул я ей — вслух мы условились не произносить ни слова — все только через Оши. — Платье — вообще отпад!»
«Знал бы ты, как я тоскую по черному федоровскому мундиру и тем своим кривым косичкам!» — выдала мне на это болгарка.
«Если у нас все выгорит — может, еще и наденешь его, — заметил я. — Не федоровский, так дмитриевский, голубой…» — тут я вдруг почему-то вспомнил, как спросил Златку пару дней назад, когда все происходящее только затевалось:
— А тебе точно не опасно возвращаться в Россию?
— Нет, — мотнула тогда головой царевна. — Вот Иванке Ивановой — было бы смертельно опасно. А Златославе Борисовой-Саксен-Кобург-Готской — ничуть. Романов с меня пылинки сдувать станет!
Так что есть все-таки и свои плюсы в роскошном платье и модельной прическе царевишны!
Кстати, узнав о том, что внучка Симеона VI прибыла в Петрополис и намерена почтить своим вниманием спектакль Мариинского театра, Светлейший князь тут же предложил ей свое общество — которое своенравная царевна привередливо отвергла. Правда, Романова такой ответ вряд ли сильно огорчил — самому ему компания зарубежной гостьи в ложе, похоже, на дух не сдалась. Но приличия есть приличия: один вызвался, другая отказалась — все довольны…
«Может быть — хотя уже вряд ли, — с грустинкой в голосе ответила мне между тем Златка — насчет шанса снова надеть любимый мундир. — Инкогнито мне теперь всяко не сохранить…»
«Прошу простить, что вмешиваюсь, — встрял тут “Заикин”, — но мне нужно поспешить за остальными».
«Ну так поспеши», — пожал плечами я.
«Как только дашь мне маны — так и сразу!»
Ах, ну да, у меня же в сегодняшней операции снова важная и ответственная роль «бурдюка»!..
Вздохнув, я слил Кириллу двести с гаком мерлинов, и тот исчез, чтобы через несколько секунд вернуться назад — теперь об руку с Инной и Юлькой.
Златка с моей мелкой сразу же с любопытством уставились друг на друга — раньше они не встречались.
«Рада лично с вами познакомиться, Ваше Высочество!» — выдала затем моя сестренка, сделав нечто наподобие неуклюжего книксена. Даже и не знаю, что это ее вдруг потянуло на подобную церемонность — не иначе, магия высокого титула болгарки пленила.
«Взаимно, княжна», — одарила девочку теплой улыбкой царевна.
«Прошу прощения, но я не княжна», — пробормотала Юлька — с какой-то вот прям горечью.
«Как это? — удивилась Златка. — Разве вы не родная сестра молодого князя Огинского-Зотова? — кивнула она на меня. — Мне сказали так».
«Сестра, сестра, — поспешил я влезть в их разговор. — Но, увы, официально это нигде не зафиксировано».
«После победы зафиксируете! — снова бесцеремонно подключился к нашей светской беседе Кирилл. Он заметно нервничал — как, впрочем, наверное, и все мы, просто проявлялось это у каждого по-своему. — Ману гони!»
Я безропотно расстался еще с парой сотен мерлинов.
«Заикин» из ложи пропал и через четверть минуты доложил:
«Все, мы с молодым князем Гагариным внизу! Ждем Светлану!»
«Чувствую своего голема, — в свою очередь подала голос Змаевич. — Готова работать!»
«Светлана, Мастер твой!» — бросила Каратовой Воронцова.