Неподходящая невеста

— Доченька, скажи, что ты сейчас шутишь, — голос мамы дрожал. — Пожалуйста, не надо.

— Они совершили обряд? — я часто заморгала и посмотрела вверх.

В груди снова все сковало холодной сталью.

— Да…

— Зачем они так со мной? — до боли закусила я губу, но даже это не помогло унять зарождавшиеся эмоции.

Мама подалась вперед, чтобы обнять, но в это время в кабинет влетела Ирвис, растрепанная, запыхавшаяся, с красными глазами. За ней появился Эваин, который быстрее понял, в чем здесь дело, и не позволил сестре направиться к вполне здоровой родительнице.

— Доброе утро, — поднялась я на ноги и свела лопатки, чтобы сделать осанку как можно более ровной. — Проходите, присаживайтесь. Вы как раз вовремя.

Сложилось ощущение, что они не брали даже карету, ведь дом Мэлдли находился неподалеку от нашего. Единственное, что меня поразило, так это приход бывшего жениха, который мог при желании избежать встречи со мной. Мог бы, но не стал!

Эваин взял Ирвис за руку и потянул на себя, словно защищая. Я сглотнула появившийся тугой ком, сжала кулаки, впившись ногтями в кожу, и улыбнулась. Никто не увидит обосновавшейся в груди боли. Они не узнают, как много острых игл сейчас впилось в мое сердце. И каждым движением эти двое вонзали туда новые, насмехаясь при этом над наивностью младшей из сестер-близнецов.

— Мне нужен мой конь, — сделала я пару шагов по направлению к молодоженам, на чьих пальцах красовались тонкие нити колец.

— Его нет, — сухо произнес высокий блондин.

Я пробежала по нему взглядом, с трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыть веки и не отвернуться. Смуглая кожа, дарившая столько восхитительных эмоций от прикосновения к ней, зеленые чарующие глаза, вытянутый подбородок, высокий лоб — все в Эваине было превосходно. Я любила в нем каждую мелочь. Даже небольшой шрам на мочке уха, крохотный бугорок на указательном пальце и в особенности его поцелуи.

— Где мой конь? — медленно произнесла я, делая паузу после каждого слова.

— Не знаю, — опустила взгляд Ирвис.

— Врешь! Отобрала у меня мужа, так хотя бы фигурку верни.

Не знаю, почему я прицепилась к сестре с этим конем. Мне сейчас было не до него. Просто хотелось… хотелось… плакать, рыдать навзрыд, упасть на колени прямо посреди комнаты и закрыть лицо руками. Дать волю горестным чувствам. А это требование являлось хоть чем-то, что я могла сейчас высказать вслух, не пускаясь в бесчисленные обвинения, не сокрушаясь на тему их недавнего возмутительного поступка.

— Айлин, я куплю тебе новые шахматы. Там тоже будет белый конь. Присядь, нам надо поговорить о более важных вещах, — мягко попросил отец.

Я взглянула на Эваина и увидела в его глазах безразличие. Безразличие! Неужели можно в одночасье изменить отношение к человеку? Вряд ли. Но как он посмел накануне свадьбы твердить о безмерной любви ко мне и вдруг совершить обряд единения совершенно с другой сестрой, ну и пусть с точной копией?

— Хорошо, папа, — отвернулась я от новобрачных, так и не посмотрев на Ирвис.

«Завтра тебе уже станет не до меня», — всплыли в памяти ее слова, заставив остановиться на полпути.

— Так это ты? Ты меня опоила? — обернуться и встретиться с извиняющимися глазами сестры я так и не нашла в себе сил.

— Это правда? — только сейчас заговорила мама.

Она вытянула руку в мою сторону, приглашая сесть рядом с ней. А я снова чуть не поддалась эмоциям, которые всячески пытались взять надо мной верх, и не расплакалась прилюдно. Нет! Никто никогда в жизни не увидит моих слез. Никогда! Я вскинула голову и продолжила свой путь к софе, опустилась на мягкую обивку сиденья и улыбнулась, обратив взор на предателей. В груди невольно зарождалась злоба, желание отомстить, причинить в ответ такую же боль, но вскоре она утихла. Я не собиралась опускаться до их уровня.

Новоиспеченные супруги прошли вглубь кабинета и заняли два кресла возле рабочего стола. Ирвис старалась не смотреть на меня, постоянно отводила взгляд. Эваин же, напротив, вел себя непринужденно, вдобавок ко всему постоянно клал руку то на ее плечо, словно специально задевая пальцем тонкие нити сережек, то на локоть, то на спину. Я каждый раз невольно вздрагивала от этих прикосновений.

— Правда, — тихо ответила сестра.

Сейчас она выглядела затравленной овцой, попавшей в загон с волками. В былые времена я села бы рядом, взяла бы ее за руку. Да любые недоброжелатели отвернулись бы и пошли своей дорогой, не смея кинуть косого взгляда в ее сторону или же подумать плохо о любимой сестренке. Теперь же Ирвис не нуждалась в моей помощи.

— Как же так вышло? — залепетала мама, отыскав мою руку и сжав ее от переживаний. — Зачем так поступила? Почему не поговорили с нами? Мы бы все поняли.

— Что вы бы поняли? — высвободила я свои пальцы.

— Доченька, — нахмурилась родительница и потянулась ко мне.

— Мама, — отрицательно покачала я головой.

— Айлин бы ни за что не согласилась, — вкрадчивым мягким голосом начал Эваин. — Я много раз подводил ее к теме расставания, но она словно не слышала меня.

Я охнула от возмущения. Да его фразы зачастую ограничивались парой слов. Как можно было пропустить намек на разрыв и полное нежелание связывать со мной дальнейшую судьбу? Я сжала ладью в руке, но не подала виду. И плечом не повела.

— Даже вам не удалось бы ее сдержать. Свадьба была бы сорвана, она непременно уговорила бы Ирвис не выходить за меня, назвав недостойным. А если и не повлияла бы на нее, то ворвалась бы на церемонию и устроила бы скандал.

— Неужели ты настолько плохо меня знаешь? — поразилась я, подмечая, что родители невольно кивали в такт его словам. — Мама, да он сейчас вам внушает это. Его магия после единения поднялась на один уровень. Или уже на два. И если раньше ему с легкостью давалась практически любая иллюзия, то теперь, скорее всего, он приобрел способности к внушению.

Родительница не повернула ко мне голову. Она словно не слышала меня, осталась холодна к возмущениям дочери, хотя раньше поддержала бы и встала бы на мою защиту.

Глубокий вдох. Я больше не имела никакого желания находиться в одной комнате с предателями. Если Эваин хоть как-то попытался оправдаться, то Ирвис промолчала. Снова. Я поерзала на софе, желая убрать нож, воткнутый в спину, однако он вошел еще глубже, убивая остатки чего-то чистого и светлого внутри.

Пришло время уйти подальше от этих людей, хотя бы на свежий воздух. Сегодняшний день должен был стать одним из счастливейших в моей жизни, однако оказался наихудшим. Мне предстояло покинуть отчий дом, шагнуть в светлое будущее, встретить рассвет в обнимку с любимым человеком и повторять так снова и снова каждое утро до скончания времен.

— Зато хоть бабушкино поместье и этот дом достанутся мне, — грустно усмехнулась я, собираясь встать и покинуть их с высоко поднятой головой.

— Как это понимать? — с неподдельной тревогой в глазах посмотрел на меня Эваин.

— Свадьба вчера была у Айлин. Значит, меня теперь можно называть Ирвис. Следовательно, теперь я старшая сестра и имею все права на наше имение, — только я закончила делиться своими умозаключениями, как появилось подозрение насчет бывшего жениха. — Ведь так, папа?

Он повернул ко мне голову, продолжая выкуривать трубку. Последнее слово всегда было за отцом, но до него он зачастую молча слушал, делал выводы и тогда ставил точку в любом разговоре, будь то обычная беседа или ожесточенный спор.

Папа постучал пальцами по столу, с задумчивым видом останавливаясь на каждом присутствующем. Он резко поднялся, подошел к окну, долго там что-то высматривал. Никто не смел даже двинуться, издать малейший звук, словно все боялись нарушить ход его мыслей, сбить с правильного пути на подведении итога сегодняшней размолвки.

— Да, — ответил отец, проследив за кем-то на улице взглядом, и прошествовал обратно к столу. — Для остальных вы не менялись местами, поэтому все права на имение теперь у Айлин.

— Но Ирвис вписала свое имя, — поднялся со стула Эваин.