Сердце волка

Я смотрела на Дэйна, вытаращив глаза. Ничего необычного?! Я всю жизнь считала, что не обладаю внутренним волком!

Заметив моё состояние, Дэйн вновь обнял меня покрепче и поцеловал.

– Не думай об этом, Ро. По крайней мере пока. Ещё не время. А когда оно придёт, мы подумаем об этом вместе. Хорошо?

– Я постараюсь.

Он сдержал слово и с тех пор приходил почти каждую ночь, а если не приходил, то каким-то образом умудрялся оставлять мне весточки. Я неизменно попадала в Арронтар во сне, и если Дэйн не приходил, гуляла по лесу. Но больше не волновалась. Если он обещал, что не исчезнет, значит, так и будет.

Я не знаю, как Грэй делал это, но он каким-то образом умудрялся нравиться всем. Любой трактирщик, взглянув на него, вдруг начинал улыбаться и выделял нам лучшие комнаты. Я и сама замечала, что иногда, когда Грэй разговаривает с кем-либо, я смотрю на него, испытывая исключительно положительные эмоции. Один раз я спросила у Грэя, не маг ли он, но он лишь усмехнулся и отрицательно покачал головой.

В конце концов я оставила в покое эту загадку. В одном я была уверена совершенно точно – Грэй хороший человек. А с остальным я как-нибудь потом разберусь.

Сегодня была последняя ночь в придорожном трактире, уже завтра мы прибудем в столицу. Я стояла возле открытого окна и, любуясь на тёмное, бархатное небо, вспоминала эту поездку.

Она была замечательной. Всё было настолько душевно… Песни Кирка, болтливый Лисс с фокусами стихийного мага, серьёзный Гал и… конечно, Грэй. Он был связующей нитью.

Мы договорились, что в Лианоре я временно поселюсь в его доме, а потом, когда накоплю достаточно денег – в том, что я быстро найду работу, Грэй не сомневался – переселюсь в собственную квартиру. Меня это полностью устраивало.

Я вздохнула и прислонилась лбом к оконной раме.

Я соскучилась по Дэйну. Его не было уже два дня. Он оставлял мне подарки на поляне рядом с озером – вчера это был венок из лесных фиалок, а позавчера – сплетённая из веточек ирвиса фигурка волка.

И теперь я очень надеялась, что сегодня ночью он придёт. Мне о многом хотелось с ним поговорить. И не только поговорить…

Лёгкий порыв ветра шевельнул занавеску, принеся с собой невесть откуда взявшийся запах коры ирвиса и осенних листьев.

А потом талии коснулись знакомые и родные руки…

Я вздрогнула.

– Тс-с. Не оборачивайся. Нельзя.

– Дэйн?..

Он засмеялся, и я вздрогнула ещё раз.

Как же так… Я ведь не сплю…

– Да, это я. Не оборачивайся, милая Ро.

От его губ, легко целующих мою шею, я ужасно нервничала и едва держалась на ногах.

– Я не смог бы прийти сегодня, – шептал Дэйн между поцелуями. – Но ты зовёшь меня, я слышу.

– Громко?

– Очень. Но ты всегда такая громкая. – Он крепче сжал меня в объятиях, зарываясь лицом в мои волосы. Дэйн всегда делал так во сне, но…

– Это ведь не сон… – прошептала я, борясь с отчаянным желанием обернуться.

– Не совсем сон, так будет вернее, Ро.

Я уже начинала сходить с ума от этих его губ и рук. Ощущения были намного острее и ярче, чем во сне. Там всё казалось спокойнее и мягче, а здесь…

– Дэйн… кажется, я горю.

Он потёрся носом о мочку моего уха, и я хихикнула.

– Поверь, это всего лишь маленький огонёк.

– А оборачиваться почему нельзя?

– Тогда я исчезну. А ты так хочешь меня увидеть? – Его голос стал таким лукавым, что я поневоле улыбнулась.

– Конечно, хочу.

Он рассмеялся.

– Это хорошо. А теперь рассказывай свои новости. Что тебя беспокоит, Ро?

Я гордилась собой, потому что смогла собраться, несмотря на отвлекающие меня руки и губы Дэйна, и рассказать о событиях последних двух дней и моих опасениях по поводу будущей работы.

– Не торопись. И не волнуйся. Работа сама тебя найдёт.

– Но…

– Ро, мне нужно уходить сейчас. Но завтра я приду в твой сон, и мы всё обсудим более подробно, хорошо?

Я разочарованно вздохнула.

– Не грусти.

– Дэйн… А если я обернусь с закрытыми глазами, ты, возможно, исчезнешь не сразу?

Его смех пощекотал мою щёку.

– Кажется, я знаю, что ты задумала.

Он выпустил меня из рук, и я, зажмурившись, резко развернулась, чтобы секундой спустя поймать своими губами жаждущие, нетерпеливые губы Дэйна, и ощутить у себя в груди настоящий лесной пожар.

Поцелуй продолжался всего несколько секунд, а потом Дэйн исчез, растворился, оставив в моих руках лишь пустоту. И только бешено колотящееся сердце и горячие, искусанные губы напоминали мне о том, что всё это мне действительно не приснилось.

Мы въезжали в Лианор на рассвете. Ночью немного похолодало, поэтому я куталась в большой шерстяной платок, одолженный мне Грэем, и украдкой подносила кончики пальцев к губам, чтобы согреть их. Но тем не менее постоянно высовывалась из кареты, дабы не пропустить ни мгновения.

Именно сейчас, сегодня, начиналась моя новая жизнь. В этом городе, скрытом за белой каменной стеной, из-за которой уже начинало показываться ярко-малиновое рассветное солнце.

Гал сказал лишь пару слов стражникам у центральных ворот, и, к моему удивлению, карету свободно пропустили. Только мне пришлось записать своё имя в большой книге и там же поставить «кровавую метку» – проколов палец, приложить его к листку бумаги рядом с подписью. Я знала, что благодаря этим меткам тёмные эльфы, владеющие магией Крови, находят преступников и просто потерявшихся, но как именно работает подобная магия, не имела понятия. В любом случае, благодаря хорошим отношениям с тёмными эльфами император Эдигор Второй изрядно облегчил себе задачу по поиску и поимке преступников. Насколько я помнила, люди магией Крови не владеют. Впрочем, не только люди. Её практиковали лишь тёмные эльфы.

Засунув проколотый палец в рот, я залечила ранку. Ворота перед нашей каретой распахнулись, и мы въехали в столицу.

Как и положено обычному городу, Лианор в этот час почти спал. Я покосилась на карту, которую мне когда-то зарисовал Грэй, прослеживая наш путь.

На карте, нарисованной моим спутником от руки, столица напоминала огромный цветок. Бутоном был императорский дворец с большим парком, находящийся в северной части города. Стеблем – центральная и самая широкая улица, которую местные жители окрестили императорской, именно потому что шла она от городских ворот до входа во дворец. Эту улицу примерно посередине пересекала главная площадь, где находились храмы наших богинь – Айли и Дариды. Наибольшее сходство с цветком придавали более узкие улочки, расходящиеся в две стороны от «стебля» – императорской улицы. Назывались они, на мой взгляд, не очень оригинально. Те, что были слева, носили имя Айли (первая улица Айли, вторая улица Айли, и так далее), а те, что справа – Дариды.

Поначалу Кирк ехал по императорской улице, никуда не сворачивая. Дома здесь были большими и каменными (а в Арронтаре всё строили из дерева), причём камень был только светлых оттенков. В основном двух- и трехэтажные, с крышами из красной и коричневой черепицы и небольшими балкончиками на верхних этажах, эти дома меня очень впечатлили. Особенно я удивилась, заметив, что в Лианоре принято высаживать цветы на краю крыши, чтобы растение, развиваясь, росло сверху вниз, и цеплялось отростками за кирпичики стен. В Арронтаре это никому в голову не приходило. Но, должна признать, выглядело симпатично. Обыкновенная вьюн-трава, а какой эффект.

Дороги во всём городе тоже были вымощены светлым камнем. И, наверное, это сочетание светлых оттенков подарило мне ощущение, что город не стоит на земле, а парит где-то в воздухе.

– Мне здесь нравится, – прошептала я, сжимая пальцами обивку возле дверцы кареты.

– Я так и думал, – рассмеялся сзади Грэй. – Но погоди, ты ещё не видела дом, в котором будешь жить. И императорский дворец.

Я многого не видела… И откровенно раскрыла рот, когда мы проехали главную площадь с храмами Айли и Дариды. Они были очень разными, но при этом настолько величественными, какими, наверное, и должны быть настоящие храмы.